Север помнит

– Оставьте его себе. – Бриенне были ни к чему ложные амулеты, да к тому же еще проклятые. Ей пришлось испытать достаточно несчастий и без символа бесчисленных преступлений, совершенных в Речных землях. – Подозреваю, что сиру Джейме на этот шлем глубоко наплевать. Может быть, он вам пригодится воду в нем носить.

Она повернулась и перехватила Джейме поудобнее. Он еще дышал, и это хорошо. Кровь из его раны текла уже не так обильно, - возможно, лекарство Тороса помогло. А может и правда, он не умрет, пока жива Серсея. Но что если королева предстанет перед судом и будет осуждена на смерть?

Под и сир Хиль медленно исчезли в тоннеле. Бриенна было повернулась, чтобы пойти за ними, но леди Бессердечная наконец заговорила.

Страшась этих хриплых, придушенных слов, Бриенна все же обернулась. Она должна была это сделать.

– Миледи?

– Она говорит, вы должны уйти, - вынужден был перевести Торос. – Даже она не может отрицать волю Рглора. Но она говорит, что даже если настанет конец света, она будет помнить. И будет ненавидеть.

Так и будет, сохрани ее Семеро. У нее больше ничего не осталось, у этого создания, в которое она превратилась, у моей госпожи, отягощенной горем, слезами и утратами. Сердце у Бриенны разрывалось на части.

– Счастливо оставаться, добрые люди, миледи, - вежливо сказала она. Чтобы добраться отсюда до Тихого Острова, нужно ехать на восток с неделю. Может быть, управлюсь быстрее, если найду лодку, чтобы переправиться через Красный Зубец. Она вспомнила о своем первом путешествии по этой реке вместе с Джейме. На этот раз все будет по-другому. Клянусь старыми богами и новыми. Старший Брат вылечит его, а потом мы решим, куда ехать. – Прощайте.

Подъем на поверхность отнял у нее все силы. Когда она наконец выбралась наружу, небо было покрыто звездами. Луна поднималась над горизонтом.

Джейме слегка пошевелился. С его бледных губ слетело лишь одно слово:

– Женщина…

– Замолчи. – Она крепче обняла его. – Пожалуйста.

Он вздрогнул и, похоже, вымученно засмеялся. Не увидев ни одной лошади, Бриенна сделала единственное, что ей оставалось. Она подсунула одну руку Джейме под колени, а другую под плечи и пошла прочь. Вскоре она исчезла в ночной тьме.

========== Сандор ==========

Остаться незамеченным оказалось легче, чем он ожидал. Ему казалось, что стоит ступить на берег, как дети будут прятаться, а девицы падать в обморок от ужаса. При виде тебя девицам только и остается что падать в обморок, псина. Но обошлось без происшествий, разве что Старший Брат вновь попросил его передумать.

– Пойдем со мной в Долину, - уговаривал его монах. – Тебе нужно время, чтобы привыкнуть к этому миру. А потом, если уж ты должен, отправишься в Королевскую Гавань. Там ты можешь…

– Что я могу? – фыркнул Сандор. – Подтирать задницу мелкому лорду Роберту, когда он обосрется? Позволить слухам о том, что я воскрес, попасть не в те уши? Нет уж. Ты сделал для меня все что мог, монах. В зависимости от того, что случится в столице, я, может, даже тебя отблагодарю. Но дальше я пойду один.

С этими словами он сел на Неведомого – он и слышать не хотел о том, чтобы оставить своего боевого коня, несмотря на веские возражения, - и отправился на юг.

Однако в одном Старший Брат был прав: мир казался ему незнакомым. Он ехал, надвинув капюшон и спрятав меч у седла, натянув рясу бурого брата поверх грубой тканой куртки и бриджей. Те немногие, кого он встречал по пути, кивали ему или делали какой-нибудь приветственный жест, но большинство старались держаться подальше. В эти дни никому нельзя доверять, а война сделала из обычных людей убийц, насильников и воров.

Сандор подумал - а вдруг какой-нибудь мелкий говнюк попытается ограбить его. Он почти надеялся на это – не худо бы ради разминки выпустить кому-нибудь кишки. Ага, давай, Клиган. Потренируешься на сопливых воришках, и ты в два счета победишь своего долбаного бессмертного братца. Эта глупая мысль позабавила его. Он был в Речных землях, и даже если не встретится воришка, есть неплохие шансы нарваться на разбойное братство. Он своими руками убил лорда Берика Дондарриона, но Грегор делал это дважды или трижды, и еще некоторые из прихвостней Ланнистеров могли приписать себе этот подвиг. Правда, Старший Брат сказал, что Дондаррион и вправду мертв, а вместо него братством командует эта баба Бессердечная, которая вешает любого Фрея, что попадется ей на пути. Сандор решил, что это неоценимая услуга для всего человечества. Чертовски хорошо, что я не похож на хорька.

В мирные времена Речные земли были колыбелью Вестероса, плодородным и спокойным местом. Но с тех пор прошло много времени, и местные жители уже забыли, что такое мир. В первый же день Сандор увидел больше трупов, чем ему доводилось видеть на Тихом Острове за целый месяц. И эти трупы никто не позаботился похоронить. Он видел среди выгоревших полей оплетенные прутьями хижины, глубокие канавы, вырубленные леса, сломанные изгороди и разрушенные стены. Над горизонтом поднимался дым. Отсюда был более или менее прямой путь по Королевскому тракту в столицу.

Тем не менее, Сандор не был уверен, что ему стоит идти по Королевскому тракту. Этот путь стал немного безопаснее, чем был во время войны, но чем ближе к Королевской Гавани, тем труднее будет скрыть свое имя. Кругом царит беспорядок из-за смерти сира Кивана и великого мейстера Пицеля, а Мейс Тирелл – не тот правитель, который способен вызвать доверие, – хватается за любую соломинку, чтобы сохранить мир, и пока ему это удается. Но если разнесется весть о том, что печально известный Пес, трус, сбежавший с битвы при Черноводной, мясник из Речных земель, вернулся, чтобы вновь убить Гору и тем самым приговорить королеву к смерти, одним богам известно, какой ад может разверзнуться.

Сандор ухмыльнулся, скривив обгорелую сторону лица. Я бы прошел сквозь настоящий ад, лишь бы схватиться с Грегором. Ни одной минуты за свою жизнь он не мог прожить, не думая о нем.

Родовое гнездо Клиганов находилось в землях Простора, к юго-востоку от Ланниспорта, в сорока или пятидесяти милях от Бобрового Утеса. Хоть замок и нельзя было назвать большим, тем не менее это был красивый каменный дом, вполне подходящий для рыцаря-землевладельца. Лесистые холмы были полны дичи, а река – рыбы. Фермы, рощи, огороды и фруктовые сады перемежались среди золотых полей. Сандору приходилось возвращаться мыслями далеко назад, к тем временам, когда он еще не умел говорить и даже сознавать себя, чтобы думать об этом месте не вспоминая, каким страшным и жестоким стало оно с появлением Грегора. Все его воспоминания были о том, как брат выслеживал его среди деревьев, швырял в реку, запирал на чердаке, пока он не начинал плакать от голода и умолять отпустить его, прося прощения за то, чего не совершал. Говорили, что это безобидные шалости, ведь мальчик растет. Ему все прощалось, даже ожоги на моем лице. Отец сказал всем, что моя постель загорелась, и я повторял эту ложь, словно ученый скворец. Никто не видел или не хотел видеть, каков Грегор на самом деле. Никто, кроме меня и Алиенор.

Сандору несколько раз являлся призрак сестры, пока он метался в лихорадке на Трезубце и уже позже, в монастыре. Каждый раз она выглядела так же, как в день смерти: тринадцатилетняя девочка с двумя толстыми косами, в ее любимом мятно-зеленом платье, запачканном кровью. Когда ее нашли в овраге, отец сказал, что это сделали разбойники, что она забрела слишком далеко. Что это разбойники так исхлестали ее кнутом, что у нее на спине не осталось кожи, это они изнасиловали ее так жестоко, что ее щель и зад были разорваны, это они сломали ей шею и швырнули тело на камни, чтобы имитировать несчастный случай. Мне было десять лет, и я знал, что это ложь. А люди втрое старше меня не задали ни единого вопроса. Она умерла за то, что защищала меня, за то, что помогала мне, за то, что заступалась за меня. За то, что любила меня. Как часто Сандор ни повторял себе, что он должен оставить это на суд Отца небесного, он так и не смог простить своего отца за это.

Как ни странно, сир Теодор Клиган не был жестоким человеком. Он был сильным и высоким – восемнадцать стоунов мышц, на пять пальцев выше шести футов – и передал свою стать обоим сыновьям. Но в этом могучем теле обитала мирная, лишенная воображения душа. Он боялся перемен и всячески старался не выносить сор из избы. Клиганы лишь недавно стали знаменосцами Бобрового Утеса, и сир Теодор вечно волновался, что подумают о них старинные дома Запада, утопающие в золоте Ланниспорта и серебре и драгоценных камнях из Серебряного холма. Его отец, беззаветно рискуя жизнью, спас лорда Титоса Ланнистера от льва; сир Теодор воображал для своих сыновей такую же неподкупную и честную жизнь, и воображал так воодушевленно, что больше ничего и не видел. Он надеялся, что Алиенор выйдет замуж за кого-нибудь из Марбрандов, Свифтов или Стакспиров. Вместо этого он получил чудовище, пса и труп.