Север

– Они так сюда и не пришли, вы знаете… они ушли, наверное, испугались!..

– Уехали на машине?

– Nein! nein!.. zu fuss! пешком! sofort!.. мигом! ein!.. zwei! Он хихикает, пытается их изобразить, но ему больно… ein! zwei! строевым шагом!.. я его поднимаю, снова укладываю на носилки… и спрашиваю его…

– Чего они испугались?

– Die frauen!.. женщин!

У него мания!.. никаких женщин уже нет… они далеко… его просто преследуют!.. воспоминания об этой мясорубке!..

– Теперь они в Гамбурге!

Пусть успокоится!.. Гамбург по меньшей мере в трехстах километрах…

– Это произошло сегодня ночью?

А как его нога?… и его ребра?… черепушка?… да, гораздо лучше!.. только немного побаливает… встать? но как?… он не хочет снова себе что-нибудь сломать… нет! нет! я ему помогу!.. я вернусь и принесу все, что надо… я принесу шприц и попробую выправить перелом! но только пусть он не шевелится!

– Вы сделаете мне больно?

– О, вовсе нет!.. но теперь я вас оставлю!.. так нужно!..

– Вы пойдете на похороны?

– Придется… придется…

Ладно, я обнимаю его и выхожу… все уже в сборе!.. по меньшей мере, человек пятьдесят… bibelforscher'ы с лопатами, заступами… чуть ли не на час раньше, пустяк!.. и мы тоже втроем, и Крахт… со своими фонариками!.. я понимаю, что на кладбище все уже сделано, они копали всю ночь, эти рабы далеко не бездельники… и валить деревья, и обустраивать театр, и рыть могилы – они на все горазды, старательные, умелые, молчаливые!.. сколько их?… я не знаю… я вижу гробы… три… сбитые, сколоченные… готовые к отправке, если так можно выразиться… бок о бок… на каждом имена… не имена! инициалы… красным… две большие Л и З… без сомнения, ландрат Зиммер… на другом Л… фон Лейден?… калека… наконец большое Р… третий гроб… риттмайстер… чтобы их можно было опознать… теперь все строятся! по трое, как в немецкой армии… правда у этих на плече лопаты и заступы… и еще одна бригада, чтобы нести гробы… по четыре bibel'я – под каждый… постепенно светлеет, и я замечаю, что они надели на себя все самое чистое, свои блузы № 1, в фиолетовую, красную и желтую полоску… башмаки тоже начищены до блеска, очень старательно!.. где они нашли время обо всем позаботиться?… я осматриваю нас… и даже Крахта!.. что касается одежды, это просто кошмар!.. а ведь у них положение тоже весьма незавидное!.. они же всю ночь рыли землю!.. в трудолюбии, можно с уверенностью сказать, с bibelforscher'ами вряд ли кто может сравниться: любой покажется бездельником!.. ну, ладно, внимание! пошли!.. отправляемся! три гроба, один за другим… а следом bibel'i"i со своими заступами… за ними Ля Вига, Лили, я… потом Крахт со своими фонариками и револьвером в руке… он соблюдает осторожность, и совершенно правильно… ведь все эти рабы с лопатами и заступами запросто могут и сбежать… они, конечно, религиозны… но как же страх? они же могут поддаться страху… панике… особенно если учесть то, что над нами постоянно летают!.. какой-нибудь «мародер» оторвется от остальных, спикирует прямо на церемонию, и все разбегутся!.. тогда ни одного не поймаешь!.. по пути к нам присоединяются остальные… пленные, работники… и еще многие другие, кого я даже не знаю… на кладбище будет целая толпа!.. проходим мимо церкви… в этот момент я слышу из-за кустов звуки барабана… все оборачиваются… уже несколько месяцев мы этого не слышали… Хьельмар, что ли, вернулся?… а потом пение, псалмы… что-то в этом роде… и пастор тоже вернулся?… сейчас мы все увидим… невозможно поверить, но это так! Хьельмар и пастор Ридер… конечно, это они!.. один с барабаном, другой с песнями… где же они были так долго?… люди задают им вопросы, Крахт тоже… они не отвечают… хотя это точно они!.. пастор уже не поет… нет… Хьельмар обернул свой барабан в креп… в три слоя!.. и где он достал креп?… барабан звучит глухо… очень глухо… но мощно… дррр!.. дррр!.. траур… теперь их можно рассмотреть при свете дня… пастор надел свои кружева… свой большой воротник с кружевами… его одежда вся черная, местами позеленевшая, выцветшая от дождя… а Хьельмар весь в лохмотьях, правда не больше, чем раньше… хотя, может, все же чуть больше… его брюки едва прикрывают колени, настоящий старый бойскаут… обувь вообще имеет жалкий вид, на одной ноге – ботик, на другой – туфля-лодочка… о, но зато портупея искупает все!.. начищенная, блестящая… они хорошо выбриты, гораздо лучше, чем мы!.. где они могли жить?… вот уже два месяца, как они отправились в бега… не разжирели, нет, но не такие уж и худые, видно, неплохо питались… а все хотят знать: где? но они ничего не говорят!.. никому!.. пастор поет, второй издает свои дррр… дррр… и все!.. они пристроились к кортежу сразу же за bibel'ями с заступами… а пастор не только пел, он еще и нес под мышкой огромную книгу… само собой, Библию… хозяйки судачат между собой… мол, и тот и другой спятили… а ведь этот пастор, помимо всего прочего, отвечал за ульи… и все бросил!.. покинул! пчелы улетели!.. отъявленный трус и саботажник этот пастор Ридер!.. пусть себе продолжает петь!.. они выкладывали все, что о нем думают, причем так, чтобы все слышали!.. «honig! honig! мед!»… нет, его следовало бы арестовать!.. вместе с сообщником!.. повесить их тут же!.. обоих!.. honig! honig!.. и гробы не нужны!.. «в яму!.. в яму!»… и сейчас же, поскольку момент подходящий!.. honig! honig! но все это, кажется, вовсе не волновало ни пастора, ни второго… они были абсолютно спокойны… шли себе за гробами: один с барабаном, другой с псалмами… можно было подумать, что это тоже люди ниоткуда, почти как Ля Вига… ах, ну вот, готово!.. пришли!.. прибыли!.. кладбище… изгородь… а с другой стороны – песчаный склон… и плиты… маленькие… высокие… имена… немецкие… только немецкие!.. французов здесь нет, это не Феликсруе… я вижу яму… ну и яма!.. глубина, ширина… туда можно было бы поместить гробов двадцать… и даже больше… bibel'и не спали!.. оп-ля! гробы спускаются!.. не проходит и пяти минут, как все засыпано!.. ну и работники!.. любо-дорого смотреть… пастор поет, потом открывает свою огромную книгу, Хьельмар поддерживает ее, исполняя роль пюпитра… пастор читает… декламирует… bibel’и тоже ни на секунду не остаются без дела… они продолжают суетиться, утрамбовывают землю, песок, прибирают… укладывают плиты… все столпились вокруг… а хозяйки все повторяют… и повторяют одно и то же… громко!.. «свиньи! honig! саботажники!.. трусы!..» причем, это относится и к Ридеру… и к другому тоже, к этому пюпитру… но тех это вовсе не задевает!.. церемония окончена… bibel'и разравнивают комья… вокруг вьются целые тучи воробьев и синиц… все это потому, что разрыли землю… из-за червяков… нужно быть птицей, чтобы рассмотреть этих маленьких червячков… теперь все небо заполнено птицами!.. для них это настоящий праздник!.. тут и малиновки тоже!.. и вороны, и чайки!.. Лили и однорукий сержант кричат «кышш!»… чтобы вороны улетели! пастор наконец кончает читать!.. закрывает свою толстую книгу… а хозяйки все еще орут на него: «свинья! вор!.. трус!»… дрр… дрр!.. дерр! Хьельмар снова берется за свой барабан, и они уходят… они поднимаются к березовому лесу, что над кладбищем… никто за ними не бежит! интересно, почему… Крахт считает, что не стоит… «kein sinn! никакого смысла!» а мне что, нужно больше, чем ему?… деревенские матроны все продолжают вопить «honig! honig!»… мол, ульи опустели… а этот пастор и та вторая скотина все забрали себе! и мы тоже ублюдки!.. потому что мы с ними тоже заодно!.. прикарманили себе весь мед Цорнхофа!

– Они там!.. там!

Показываю им я… они ведь видели пастора и второго!.. так же как и мы!.. под березами! так пусть отправляются чуда!.. бегут за ними!..

Bibel'ям уже все надоело, они хотят побыстрее вернуться в избы!.. мы тоже!.. а цыгане в свою кибитку!.. должен сказать, мы втроем отстали от всех… Бебер в своей сумке, Лили, я, Ля Вига… Лили указывает мне вдаль, туда, за березовый лес, там другая равнина… пастор и Хьельмар… уже шлепали там по глине на север… у них, должно быть, свои планы…

– Ты думаешь?… думаешь?

– Неплохо бы нам тоже быть немного поизворотливей!..

По поводу планов… Ля Вига… черт!..

– Послушай, Ля Вига, ты больше ничего такого не будешь говорить?

– О чем это ты?

– Ну, что ты убил ландрата…

– А я что, это сказал?

– Да еще как! ты просто вопил об этом! и прямо при следователе!

– Фердина! Фердина, ты болен!

Ах, вот так номер!.. за кого он меня принимает? он тычет в меня пальцем! щупает мне лоб! по его мнению, причина в этом, именно в этом!.. он еще и смотрит на меня… крайне удрученный!

– Ладно, Ля Вига, дружище, пошли-ка домой!.. мне нужно посмотреть карты!

– Будущее?

– Да нет! плевать мне на будущее! нет! карты местности!..

– Должно быть, это просто великолепное зрелище!

Не доходя до парка мы останавливаемся… на мгновение… и прислушиваемся… кажется, что-то слышно… звук барабана, на севере… совсем слабый… может, это они?… туман очень густой… они тоже могут прятаться где-нибудь в воронке… но я ничего не говорю ни Ля Виге… ни Лили…

* * *

Эта церемония могла выбить нас из колеи… из нас троих именно Ля Вига казался мне самым дерганым… не более странным, чем обычно, но он косил… то на одну стену… то на другую…

– Ля Вига, не волнуйся!.. все кончено!.. больше ничего не случится!

– О нет, Фердина!.. много всего!.. много!.. ты просто не можешь понять, ты же болен!..

Дело в моей голове!.. он снова показывает на мою голову… теперь он считает, что повредился я!.. именно!.. у него уже не осталось никаких сомнений, он уверен…

– Нет! нет! Фердина! они вернутся!

Кто это «они»?… лучше с ним согласиться!.. и пусть не двигается, полежит на соломе…

– Тебе не кажется, сынок, что они могут оставить себе свой mahlzeit?… и свою похлебку?… все эти личности?

Мы пока можем себе позволить сидеть и не дергаться… у нас есть еще остатки искусственного меда и полбуханки… сегодня вечером или завтра утром наведаемся в Tanzhalle…

– Ты не против?

– Да, но как же Бебер?

Это правда! для него ничего нет… горбунья уже давно не приносила рыбу, и у нас больше не осталось ни карточек… ни leberw"urst'a… несчастный котяра уже давно голодал!.. одно утешало, что этот ландрат уже не сможет его прикончить!.. теперь ему самому нужно будет защищаться, чтобы его не сожрали черви!.. ублюдок! а какой наглый!.. мы видели, как его опустили в землю с его большим Л, написанным красной краской… до встречи на том свете…

– Ладно, Ля Вига… давай займемся похлебкой!

Жизнь – это каторга, от начала до конца, стоит тебе хоть ненадолго расслабиться… и раз! все начинается «снова… все забывается, все проходит, время делает свое дело, но вот что касается каторжных работ, пардон мадам, от них вам никуда не деться!.. они опять с вами! и еще более изнурительные!.. вы уже почти без сил, но они все равно вас настигают, наваливаются на вас, пригибают к земле, преследуют, давят всей своей тяжестью…

– Ну так что, Лили, сходи-ка пока наверх!

Я не верю в замки с привидениями… но все же я не хотел оставлять ее одну в этом закутке, полном крыс!..

– Ты не против?

– Да!.. да!

– А как же вы?

Я ее успокаиваю… мы скоро придем… мы ненадолго сходим в Цорнхоф!.. возьмем котелки с похлебкой, и оп! кроме того, на улице шум!.. конечно, мы уже всем этим пресытились, но… все же… больше или меньше там самолетов?…

Мы оставляем Лили… я щупаю стены, больше или меньше они дрожат?… то же самое!.. может, к северу все же чуть сильнее… по крайней мере, мне так кажется… правда, облака чернее не стали… я смотрю на Ля Вигу, он все так же косит… лицо, может быть, более напряженное, более удивленное… ему не так уж и плохо… вот мы и в парке… Лили – у Марии-Терезы, я надеюсь, она сможет потанцевать, если играть на пианино не запретили из-за траура… а на самом деле, кто же из них наследница?… наша селедка или Изис?… ведь она же жена сына?… Крахт мне все расскажет… я никогда особенно не понимал всю эту чрезмерную шелуху титулов… передачи состояния… по прямой линии, непрямой… плевать, это нас не касается! это исключительно их законы… в знатных Орденах… во всяком случае, верно одно: два человека умерли одновременно, или почти… значит, почти наверняка, должен быть семейный траур… в связи с которым, возможно, разрешаются только псалмы… а танцы? но одно я точно заметил… эта селедка, наследница она или нет, не особенно часто к нему приходила, только один раз спустилась, и он помер в одиночестве, этот граф Rittmeister… осторожная селедка! а он в это время откидывал копыта!.. если я ее не встречу, то специально поднимусь к ней в башню, чтобы это сказать!.. только так и нужно поступать с людьми, выжидать! выжидать и все запоминать, как можно точнее, а потом быстро!.. рапира вперед, до самого эфеса! пригвоздить к стене!.. оп! колите!.. прямо в брюхо!.. выпустите кишки!.. чтобы брызги полетели! всюду кровища!.. и дуйте в гобои, играйте на волынках!

Оля-ля!.. вы сейчас тоже подумаете, что я повредился… будете обвинять меня, как и тот!.. таратата!.. возвращаемся к нашим похлебкам!..

– Сынок, давай подумаем!.. а мы с тобой ничего не забыли?…

Теперь, когда я уже стар, могу точно сказать, что я всегда был серьезным… слишком! а вот другие просто невероятно игривы… но при этом они еще все такие наглые, чуть что – читают нравоучения!.. достаточно одного аперитива, и они сразу возносятся!..

– Подумай, Ля Вига!.. мы ведь что-то забыли!