Северная граница

— Думаю, ты слышал, что достаточно умелый артефактор может повернуть зачарованную вещь против своего владельца, — пожал плечами молодой волхв. — Такое случается намного реже, чем пишут в бульварных романах, но такое бывает. На это требуется время, и если ты не разозлил архимага, то часы, а не минуты. Не со всеми типами зачарованных предметов подобное работает, однако когда-то популярные переговорные зеркала забросили именно по причине их уязвимости. Воздействие можно почувствовать, если конечно артефакт не обрабатывают пока ты спишь или вообще находишься далеко от него…Но многие неосторожные высшие маги расстались с жизнью именно из-за того, что какое-нибудь носимое уже под барьерами колечко вдруг взяло и отрхяпало им половину ауры, пусть даже разрушившись в процессе.

— Веская причина, — среди недорожелателей Олега уже были те, кто мог счесть данный метод устранения чародея более предпочтительным, чем иные способы убийства. Поскольку прикончить опытного, хорошо оснащенного и слегка параноидального боевого мага было вообще-то само по себе весьма нетривиальной задачей. Опять же, если он освоит артефакторику на должном уровне, то может и сам использовать данный способ против своих врагов. Это, конечно, менее надежно, чем расстрел из пушек летучего корабля с последующим контрольным добиванием зачарованным клинком, зато можно использовать против тех, кого официально трогать нельзя. Убийц его тещи, например или просто больных ублюдков с аристократическими титулами, которые вполне официально отправляют своих крестьян на убой, выплачивая положенные штрафы. Во время Мировой Войны, которую Россия едва не проиграла, о кардинальных переменах в обществе или хотя бы уборке наиболее явного человеческого мусора задумываться было не время…Однако конфликт не станет длиться вечно. И после него какое-то время в стране будет открыто много интересных возможностей, поскольку частные армии бояр и службы безопасности государства обязательно понесут изрядные потери за время боевых действий. — Существует четвертая?

— Лучшими проводниками и накопителями магической энергии служат золото и драгоценные камни. А они тяжелые и чтобы уместить действительно полезные чары в относительно небольшой артефакт, нужен воистину хороший мастер. Всякую же повседневную мелочевку первого-второго ранга настоящий чародей при необходимости сотворит и сам. — Лично Олегу такое обоснование отказа от артефактов показалось несколько странным. Ну да, благородные металлы не отличались легкостью. Однако те же османы таскали массивные украшения из них в массовом порядке, если могли позволить себе подобные предметы роскоши. — Честно говоря, я понять не могу, как ты умудряешься целый день, а то и не один, ходить не вылезая из доспехов. Одно дело нацепить их в бой или на какое-нибудь официальное мероприятие, но использовать латы как повседневную форму одежды?! Я бы уже через месяц подобной каторги стал злым как черт и начал бы на любой звук плеваться огнем не хуже дракона, у которого воры свистнули не только сокровища, но и яйца.

— Вопрос привычки, полагаю, — пожал плечами чародей, который большую часть своей магической карьеры провел под лозунгом: «Все во имя выживания». Пожертвовать личным комфортом из-за тяжелой и не дышащей, но зато отменно бронированной одежды ему казалось значительно меньшим злом, чем однажды оказаться застигнутым врасплох чрезвычайной ситуацией в одной рубашке и потому оказаться зарезанным или застреленным. — А еще помогает то, что я целитель, который силой мысли может отрегулировать потоотделение, унять зуд в абсолютно любой части своего тела или размять затекшие мышцы.

Глава 11 О том, как герой оказывается под землей, вовлекается в постельную битву и совершает чудовищную ошибку, полагаясь на голос своей интуиции

Олег подвергся острому чувству дежавю, когда сначала ощутил опасность и сместился на метр в сторону, а потом его накрыло обрушившейся сверху тяжестью и прижало к земле, ограничивая движения, мешая доступу воздуха в легкие, да угрожая раздавить. Только на сей раз обрушившаяся на печи и спину штука оказалась заметно мягче и ощутимо прогибалась под усилиями барахтающегося чародея, да под ногами лежал не гладкий ровный камень, а бугристая брусчатка, падать на которую для лица оказалось даже больнее. Зато спина осталась целехонькой, да и камни можно было разгрести в сторону телекинезом, а после углубиться в землю подобно огромному человекообразному кроту, терзая грунт где силой мысли, где руками.

— Вот гадом буду, выучу геомантию, — пообещал он сам себе, прокапывая путь на свободу. Количество пригодного для дыхания кислорода вокруг по-прежнему оставалось неприятно низким, но зато та штука, которой боевого мага четвертого ранга чуть не размазало по брусчатке, больше не давила на все тело разом. Это радовало. А что печалило, так слышимые даже из его текущего местоположения грохот, стрельба и крики, к которым изредка примешивалось сотрясение почвы, наводящее на мысли не то о близком взрыве мелкокалиберных снарядов, не то о танцующих мамонтах. Однако в доках Ростова-на-Дону, куда Олег отправился, дабы закупить для себя и своей команды оптовую партию свежей речной рыбы, врагам взяться было бы вроде неоткуда. Османских сил в регионе не осталось, ну может если не считать каких-нибудь прячущихся по лесам дезертиров. Подход морем новых армий наверняка бы заметили. А авиации у противника не могло ныне иметься сильно много, и вдобавок на кой черт ей бомбить окрестности реки, когда там нет ничего кроме пустующих по причине военного времени складов, да некоторого количества сетей и лодок? — Хотя бы на уровне достаточном, чтобы сквозь землю плавать. Да, на летучем корабле от магии земли пользы не много…Но я же иногда с него все-таки слезаю!

Сместившись на пару метров в сторону, на что было потрачено секунд тридцать-сорок, Олег принялся накладывать на себя чары магического допинга: нечувствительность к боли, повышенную свертываемость крови, ускорение реакции, повышение силы мускулов и дополнительную эластичность связок. Если его контроль и не полностью восстановился, то находился уже на вполне достаточном уровне, чтобы пользоваться привычными связками заклинаний, превращающими тело одаренного в машину для убийства, способную в своей эффективности посоревноваться с големом, нежитью или каким-нибудь магическим мутантом. Внимательно прислушавшись к своей интуиции и обозрев окрестности магическим зрением, способным замечать скопления энергии и ауры даже через умеренно толстые материальные преграды, боевой маг не обнаружил ничего подозрительного за исключением стоящего почти прямо над ним мужчины лет тридцати или тридцати пяти, а потому осторожно погреб на поверхность, расшвыривая брусчатку. Но стоило лишь его голове подняться из земли и взглянуть на дневной свет, как этот самый свет немедленно заслонило нечто летящее. Причем летящее не куда-нибудь, а прямо в голову чародею. Правда, от прямого попадания Олега спас шлем, создавший перед лицом владельца надежный барьер. Об эту пелену и разбился снаряд…Или скорее взорвался, учитывая как много его частичек разлетелись в разные стороны, наполняя воздух пылью и мягко кружась.

— Что за фигня тут вообще происходит?! — Спросила вылезшая из-под земли и поэтому не слишком-то чистая бронированная голова волшебника, которую теперь еще и перьями присыпало. Снарядом, едва не влетевшим Олегу в лицо, являлась преогромнейших размеров подушка, набитая перьями, а вопрос волшебника был адресован случившемуся рядом мужичку в драном кафтане, прижимающему к груди большое лукошко с яйцами, словно величайшую на свете драгоценность.

— Ааа! — Тоненьким тенором заверещал яйценосец, роняя свою ношу на землю. Причем делая это так, что будущие цыплята, которым теперь родиться стало уж точно не суждено, еще в полете разлетелись во все стороны, в том числе и на выступающую из-под земли часть Олега. Магический барьер, создаваемый шлемом, активировался и сразу же угас, но реакция опытного боевого мага оказалась на высоте. Смесь из перьев, белка, желтка и осколков скорлупы, которая должна была пролиться ему на лицо, оказалась силой мысли отброшена в сторону. — Подземные жители восстали! Нелюдь рвется из катакомб!!!

— А разве в этом городе есть катакомбы? — Искренне изумился Олег, провожая взглядом улепетывающего обывателя. Чародей довольно долго изучал планы защиты Ростова-на-Дону в ту пору, когда штурм его неприятелем был весьма вероятен, и никаких заслуживающих особого внимания подземных сооружений под ним на картах отмечен не было. А если бы были, но тайные, их бы наверняка обнаружили после штурмов, когда тяжеленные дредноуты продавливали своими килями почву, а воронки от взрывов крупнокалиберных снарядов в иных местах достигали пары-тройки метров глубины. Подобные нагрузки на свою крышу не всякое полноценное бомбоубежище выдержать сумело бы, не говоря уж о накопанных черти кем и непойми как подземных норах. — И все-таки, а что здесь происходит-то?

Рядом с чародеем на землю шмякнулась еще одна подушка, только на сей раз она не разорвалась на кусочки, а осталась более или менее целой, ну может треснув в паре мест. А та штука, которой изначально Олега придавило и загнало под землю, оказалась кроватью. Хотя обычная повседневная мебель в этом монстре, способном уместить на себе зараз небольшой восточный гарем вместе с его стражниками, угадывалась с трудом. Четыре метра в длину, четыре в ширину, матрас достаточной толщины, чтобы под ним можно было от обстрела прятаться ибо далеко не каждый осколок подобной толщины перину пропорет, дополнялся монолитным основанием из какого-то дерева, несущим на себе явно магического вида руны и затейливого вида орнамент, изображающий переплетенные меж собою цветы разных размеров и форм. Окончательно выбравшись наружу и устремив взгляд в ту сторону, откуда раздавался грохот, стрельба и вопли, чародей обнаружил длинное здание какого-то склада, в котором кто-то с кем-то весьма активно воевал. Да так, что стены дрожали! А местами и рушились. Прямо на глазах у Олега что-то ударило в одну из них с достаточной силой, чтобы пара десятков кирпичей покинула свое прежнее место и выпали на землю. А мгновение спустя крышу строения пробило толстое мягкое кресло, оказавшееся куда прочее балок и черепицы, а после вознеслось на высоту полусотни метров, прежде чем по пологой дуге стремительно улететь к земле не хуже снаряда, выпущенного из осадного требушета.

— Влезать иль не влезать, вот в чем вопрос, — раздраженно пробормотал себе под нос чародей, вытряхивая землю из своей одежды при помощи рук и телекинеза. С одной стороны, ему своих проблем хватало, чтобы еще и с чужими разбираться. А с другой, пусть свалившаяся на голову тяжеленная кровать ему особых проблем не доставила…Ну так это ему. Кого другого, не обладающего возможностями одаренного четвертого ранга и защитными амулетами, компенсировавшими набранный чьей-то постелью, подобный подарочек вполне мог пришибить на месте. И на попытку размазать его по брусчатке исполинской кроватью, пусть даже данное происшествие, скорее всего, носило случайный характер, Олег искренне обиделся. Пусть даже не настолько сильно, чтобы кого-нибудь зарубить или сжечь живьем в соответствии с правилами хорошего тона среди одаренных данного мира. Но переломы рук, запускающих в полет неуправляемые снаряды мебельного происхождения, совсем другой разговор!