"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

Если бы в то время, много лет назад, ему кто-то сказал, что он примкнет к элитному военному проекту «Исход», Стерлинг бы лишь нервно рассмеялся в ответ. Он-то служил во флоте, но интересовался исключительно мирными делами. Он преподавал кадетам историю космических исследований, основы поведения и введение в идеологию. Проще говоря, он пытался вбить в юные умы, кем нужно быть и как себя вести.

Умы сопротивлялись знаниям и бунтовали. Стерлинга это не слишком волновало. Он не относился к тем преподавателям, которые сюсюкают с кадетами или стараются стать всем другом и добрым наставником. Он говорил то, что нужно, а потом строго спрашивал на экзаменах. Он прекрасно знал, как к нему относятся, и даже находил часть собственных прозвищ забавными. Его полностью устраивала такая жизнь.

До того взрыва. Худший день в его жизни не был виной каких-нибудь хитроумных преступников или зловещих террористов. Вроде как причина совершенно не влияла на исход, но Стерлинг порой думал, что от высшего зла, коснувшегося его судьбы, может, стало бы легче… Ведь ему пришлось признать, что его и многих других погубила чужая глупость.

Техники давно знали о неполадках в системе отопления. Они то и дело что-то подкручивали, подвязывали, подкрашивали, затягивая с полноценным ремонтом. Стерлинг делал им замечания – потому что он всем делал замечания. Они вяло огрызались, считая его занозой в заднице, он давно уже это звание на станции заслужил. Но он даже не думал, что их безрассудство окажется таким глобальным… Потом-то спросить было не с кого. Когда рванул один из генераторов, техники погибли от первой же огненной волны. А станция загорелась…

Пламя распространялось быстрее, чем проходила эвакуация. Инструкции никто толком не помнил, многие паниковали. Преподаватели, вчера считавшиеся то мамочками, то друзьями, с выпученными глазами бежали к спасательным капсулам, расталкивая в стороны учеников.

Стерлинг помнил инструкции безупречно. Свой класс он вывел к капсуле без особых проблем, он имел полное право спастись – и почему-то не спасся. Он отправил учеников в безопасность, а сам остался на полыхающей станции. Это было не по инструкциям и глупо, но, если все остальные впали в истерику, кто-то должен был исправить положение!

Он находил и выводил тех, кто месяцами над ним смеялся. Они теперь рыдали, размазывая слезы по покрытым копотью лицам. Он хмурился, ворчал, ругался, однако ни на миг не забывал, что нужно делать и как. Все тем же строгим, многих раздражавшим тоном Стерлинг пояснял, как себя вести, и его чуть ли не впервые слушались без возражений.

Он знал, что чем дольше остается на станции, тем выше вероятность, что ему просто не повезет. Он играл с судьбой непростительно долго… Он многих вывел, но пришлось платить.

Рядом с ним лопнула труба, обдавшая Стерлинга маслянистой жидкостью. Он понимал, что это какие-то отходы, скорее всего, с этажа лабораторий… Он не мог понять, какие. Ему следовало прыгать в первую попавшуюся капсулу и лететь к спасательным кораблям, там были медики, ему бы помогли… Но ведь до ближайшего класса оставалось всего ничего, с десяток шагов! Стерлинг слышал доносившиеся оттуда крики, знал, что сами кадеты не выйдут – дураки же, не сумеют открыть заблокированную дверь.

Он принял неверное решение. Он успокаивал себя тем, что руки и ноги все еще двигаются, значит, травма не очень велика! Ему даже не было больно… почти. А потом он как-то быстро, незаметно для самого себя потерял сознание.

Очнулся он уже в больнице – когда части тела не было. Это оказалось настолько неожиданно, что Стерлинг Витте по привычке разозлился, а не испугался.

– Это же не по инструкции! – выдал он. – Должна быть сначала боль, потом слабость… Бардак какой-то!

– Вы были в шоке, – тихо сказала врач, осматривавшая его. – Поэтому и не почувствовали боль. Если честно, я не совсем понимаю, как вы двигались с таким поражением тканей…

– Но как же… Подождите, у меня же планы! Что мне теперь делать?

– Этого я не знаю.

Он тоже не знал. У Стерлинга все было строго, и график своей жизни он расписал лет на пятьдесят вперед. А теперь искажались исходные данные… Он думал об этом и смотрел только в потолок. На свое тело он не смотрел никогда.

К другим пациентам приезжали родные, успокаивали их, забирали из больницы. К нему некому было приехать, давно уже некому. Он начал осторожно наводить справки о профессиях, доступных инвалидам. Вот тогда к нему и пришли из руководства.

Изначально ему полагались обычные протезы. Человек, сидевший у его кровати, неожиданно предложил боевые. Стерлинг молчал секунды три, потому что не мог определиться: отчитывать незваного гостя или смеяться.

– Какой из меня боевой киборг? – укоризненно поинтересовался он.

– Боевой, из вас? Никакой, – охотно согласился представитель руководства.

– Тогда что это за шутки? Оставьте меня в покое, я старый, а теперь еще и покалеченный человек!

– Согласно отчетам психологов, вы начали называть себя старым вскоре после того, как вам исполнилось тридцать пять лет. Порой вы слишком поспешны в стремлении списать себя со счетов, Витте.

– Но какую пользу я вообще могу принести?

– Вы любопытны уже тем, что думаете о пользе, которую можете принести, а не которую хотите извлечь. У нас есть боевые киборги – и они великолепны. Но они нужны не всегда, особенно в специальном корпусе, где хороших солдат хватает. Вы примечательны многим, в первую очередь – знанием правил и стремлением их соблюдать. Правила пишутся не просто так, но многие, поддавшись иллюзии собственной неуязвимости, об этом забывают.

– И что… что это значит? – растерялся Стерлинг.

– Мы предлагаем вам стать хранителем дисциплины там, где других преимуществ и без вас хватает.

– Нет! Конечно же, нет, это не имеет ко мне никакого отношения…

Он отказался сразу же, и даже когда представитель администрации ушел, повторял себе снова и снова, что ему не нужен такой балаган. Стерлинг порой и сам не понимал, как в итоге оказался на «Северной короне».

А теперь здесь… Это точно не соответствовало правилам! Но вместе с тем у Стерлинга не было ощущения, что он совершает преступление, такой вот парадокс.

Впрочем, его пребывание на «Метиде» все равно было временным, он надеялся вернуться на свой корабль. Только было бы, куда возвращаться… Взрыв, который описала Альда, намекал, что «Северная корона» была уничтожена изнутри. Но во время полета Киган внимательно осмотрел корабль, а потом Стерлинг, не поверивший ему, сделал то же самое. На корабле не нашлось ничего, вызывающего подозрения, не то что откровенно опасного.

Возможно, кто-то попытается заложить бомбу прямо сейчас, пока корабль дожидается их неподалеку от станции? Только вот это будет непросто. На «Северной короне», как и на всех кораблях проекта «Исход», была установлена великолепная система безопасности, а Киган еще и хвастался, что усовершенствовал ее. Если кто-нибудь попытается сунуться туда без спроса, электрокинетик точно узнает!

Получается, Альда была не права? Верить в это оказалось приятней всего, и все же Стерлинг признавал, что был и еще один способ взорвать корабль изнутри… Предательство, разумеется. В истории многое сводится к предательству. Только кто из них на такое способен? Сомневался киборг разве что в капитане Лукии – после всего, что она сделала… Но зачем ей взрывать корабль? Если уж она решила стать образцовым капитаном, сдав Альду, «Северная корона» нужна ей целой!