"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

Шестой не позволил этому случиться. На сей раз он ничего не говорил, времени не было. Он отшвырнул Эви в сторону и занял ее место. Не просто так, конечно, он не удерживал существо. Он обмотал уродца какой-то металлической балкой и загнул ее края так, чтобы сорвать ее было не так-то просто. Хищник взвыл, извиваясь на полу, он пока не мог освободиться. Хотя это было лишь вопросом времени, металл не вредил ему, всего лишь мешал…

Шестой отскочил в сторону, схватил Эви за руку, рывком поднял на ноги и потащил за собой.

– Что ты делаешь? – только и смогла произнести она.

Шестой не ответил. Он увлек ее за собой в операторскую комнату – кабину, закрепленную на стене в зале ловушки, небольшую, с бронированным стеклом и компьютерными панелями управления, назначение которых Эви понимала весьма смутно.

Он заблокировал дверь и, больше не глядя на свою спутницу, запустил компьютер. Он делал то, чего делать не мог: он выполнял работу оператора. Ту самую, сложнейшую, из-за которой космическому флоту приходилось идти на сотрудничество с гражданскими инженерами, ведь обучиться этому было не так-то просто.

А он смог. Шестой действовал настолько уверенно, будто все эти годы не в Легионе находился, а стоял вот за такой панелью. Эви, свернувшейся на полу, только и оставалось, что восхищенно наблюдать за ним – таким странным, нескладным, окровавленным из-за собственной болезни, но все равно казавшимся бесконечно сильным, потому что он мог расправить плечи в миг, когда сильные и здоровые воины валялись по углам.

Он запустил «Зевса». Не мог, такому за пять минут не научишься, нет тут никаких инструкций… Но какой смысл удивляться или возмущаться, если все происходило прямо перед глазами Эви? Гигантская ловушка будто ожила – загудела, засияла. Потянула к себе все, что так неохотно отдала… и существо, обмотанное металлом, тоже потянула.

Эви несложно было догадаться, на что сделал ставку Шестой. После отключения «Зевса» все добытые материалы снимали с магнита, увозили подальше, потом только запускали ловушку снова. Но пока ничего убрать не успели, и произошло то, что и должно было. «Зевс», которому было все равно, где работать, забрал свои дары. Существо застряло там, вырваться оно не могло, а Шестой не дал ему времени выкрутиться. Ловушка двинулась с места, над ней уже открывался люк, выпускавший ее в гудящую черноту Эреба.

Прошло несколько мучительных минут, показавшихся Эви бесконечностью, прежде чем «Зевс» оказался снаружи, а люк закрылся. Теперь существо, даже если оно не погибло, не могло вот так просто вернуться обратно.

Это еще не было финалом истории. Им предстояло исцелить раны, провести расследование, понять, как этот уродец прокрался на «Ковчег», откуда он вообще взялся… Но это потом, все потом. Пока же Шестой обессиленно рухнул на пол и рассмеялся… Эви впервые слышала его смех. Она кое-как подобралась к нему, обняла и тоже позволила нервному хохоту унести остатки ужаса.

Они могли умереть сегодня – но остались живы. И это было важнее, чем все проблемы во Вселенной.

* * *

В какой-то момент Киган даже позабыл, зачем они изначально прилетели на «Метиду», он просто наблюдал за Делией Этерион. Она завораживала его – но не как женщина и даже не как человек, а как создание, очевидно и непоправимо отличающееся ото всех, кого он знал в специальном корпусе. Киган раньше сталкивался с сильными воинами, но они все равно оставались людьми. А Делия напоминала ему тех пришельцев, какими их изображали в старых фантастических фильмах, посланницу других миров.

Из-за этого сложно было воспринимать ее как чудовище. Он понимал, что Делия творила ужасные вещи. Но в тексте все убитые ею люди превращались в короткие слова, в изначально безжизненные буквы. Киган не знал их, не видел, как она убивала. Зато он видел ее сейчас – с ее уверенностью, со спокойной гордостью. Представительница высшей расы в плену у каких-то макак.

Так ведь все и смотрелось! Она всегда оставалась спокойна. Другие пациенты держались от нее подальше, глядя на нее то со страхом, то с ненавистью. Сотрудники станции, особенно младший обслуживающий персонаж, старались задеть ее, посмеяться, хоть как-то вывести на конфликт. Киган, впервые заметив это, решил, что ему чудится. Но нет, они действительно вели себя с Делией, как мелкие земные дворняги, которые лают на хищника, лишь когда он в клетке.

Киган даже перехватил одного из медбратьев, спросил, почему так происходит. Ответ оказался незатейливым:

– Ну а чего она?

– Чего она – что? – нетерпеливо уточнил Киган.

– Чего она просто… такая!

Что ж, удивляться не приходилось, их тут ценили не за красноречие. Киган не сдался, он нашел в столовой Кезию Филу и попытался выяснить у главного врача, почему к одной из пациенток такое отношение.

Кезия не была ни смущена, ни разгневана, ни даже изумлена.

– А разве могло быть иначе?

– Это в правилах такие исключения предусмотрены? – холодно спросил Киган.

– Все, что положено по правилам, Делия получает. Но правила никому не предписывают относиться к ней по-человечески.

– Слушайте, разве она самая страшная преступница из запертых здесь? Насколько я понял, за добрые дела на «Метиду» не посылают!

– Проблема не в этом, – покачала головой Кезия. – Просто все остальные, попавшие сюда, после лечения осознали свои ошибки и раскаялись. Делия же лечению не поддается и раскаиваться не собирается.

Киган сильно сомневался, что и остальные пациенты прошли искреннее духовное очищение. Нет, конечно, кто-то действительно убивал из-за обострения болезни и раскаялся, когда наступила ремиссия. Однако в большинстве своем пациенты просто подстроились под систему, понимая, что они тут застряли надолго.

Делия же подстраиваться не собиралась, да и в дружеском отношении она не нуждалась. Ей и правда было все равно, и это делало ее еще опасней.

Когда первое наваждение миновало, Киган все-таки вернулся к их главной миссии – не похоже, что кто-то еще собирался заниматься делом! Со Стерлингом-то все понятно, он еще проходил обновление настроек. А вот чем был занят Триан – электрокинетик решительно не понимал. Легионер даже не подошел к Делии, он пропадал непонятно где, на вызов по рации он не отвечал… Как будто его резко перестало интересовать, как сложится судьба Альды!

Зато Киган об этом не забывал. Он наконец нашел возможность остаться с Делией наедине: она несколько часов в день уделяла тренировкам в спортивном зале, и пока она была там, остальные пациенты привычно бежали подальше испуганным табуном.

Она ничего не сказала, когда вошел Киган, даже не посмотрела на него – и не остановилась. Телекинетические тренировки были ей недоступны, пока у нее стоял чип, а вот физические нагрузки ей никто не запрещал. Ее движения сейчас напоминали странную, завораживающую смесь танца и боевых приемов. Они плавно перетекали одно в другое, Делия не останавливалась, она старалась сделать так, чтобы постоянно работали все мышцы. Подготовка у нее была великолепная – вся та сила, которую позволяли ее сухие мышцы, и прекрасная растяжка. Даже сложнейшие приемы давались Делии легко, она напоминала кошку, которая ничего не делает, чтобы оставаться грациозной – просто родилась такой и все.