"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

Но вместо слов она услышала хохот.

Тимандра отстранилась от нее, упала на ближайшее кресло, не прекращая смеяться. Альда уставилась на нее с шоком, Триан – с равнодушием, Вернон – с возмущением.

– Не поделишься анекдотом? – ядовито поинтересовался он. – А то я бы тоже от здорового смеха не отказался!

– Прости, милый, но это внутренняя шутка хилеров… Ничего личного, я понимаю, что тебя это расстроит, и очень извиняюсь… Но как же великолепна природа! Я знаю, что это просто совпадение… И все-таки у меня такое чувство, что метод выживания твоей дочери был придуман специально, чтобы поиздеваться над тобой!

– Можно по делу?

– Нет, тебе придется подождать, – отмахнулась Тимандра, и одно лишь это многое говорило об их истинных отношениях. Да и могло ли быть иначе, если от нее зависела его жизнь? Хилер же снова обратилась к Альде: – Скажи мне, не может ли оказаться так, что твой телекинез очень нестабилен?

– Да, но… Со вторичными способностями часто так бывает!

– А для вторичной способности он слишком велик, ты не находишь?

Альда невольно вспомнила несокрушимый кристалл, который она раздробила уже на второй своей миссии.

– Иногда…

– А еще бывает так, что твои способности резко возрастают, когда ты под влиянием большого стресса, правда? Тебе или твоим близким угрожает опасность, и телекинез вдруг совершенно мистическим образом приходит на помощь. Я угадала?

– Да.

Тимандра наконец повернулась к Вернону, и на этот раз она была серьезна.

– Телекинез ее держит. Она это не контролирует, все происходит инстинктивно. Такое случается с людьми, которые или родились с аномалиями, или в детстве получили инвалидность – они учатся жить в измененных телах. Так и ее способности адаптировались к жизни с измененным мозгом.

– Что значит – держит? – растерялся номер 1.

– В самом буквальном смысле… Это как раз восхитительно! Похоже, эта твоя девочка из тех, кому повезло родиться без уродства. Но при проявлении телепатии она должна была погибнуть, как остальные, если бы не вмешался потрясающе развитый телекинез, унаследованный ею от матери – благо способности пробудились одновременно. – И опять Тимандра повернулась к Альде, заглянула в глаза телепатке. – Всю твою жизнь телекинез спасал тебя. Когда ты брала слишком много силы, сосуды могли лопнуть, но подсознательно ты чувствовала это и окружала их типичным телекинетическим защитным полем. Условно говоря, ты удерживала их от разрыва вручную, пока давление на них не прекращалось. Поскольку твои способности изначально развивались так, это стало для тебя естественным, как дыхание. Ты же не сосредотачиваешься на каждом вздохе, ты просто дышишь!

– Да, но… Как же те скачки телекинеза? Почему он то подчинялся мне, то нет? – спросила Альда. Ей пока сложно было принять это, она заставила себя сосредоточиться на настоящем моменте, а обдумать все можно будет позже.

– Потому что твое подсознание усвоило: от телекинетической поддержки зависит твоя жизнь. Поэтому твой телекинез всегда направлен на защиту мозга, все остальное кажется блажью. И только если возникает угроза для твоей жизни, подсознание позволяет тебе использовать больше силы. Какой смысл спасать твой мозг, если тело будет разорвано? Примерно та же ситуация с угрозой близким: страх за них для тебя был равен страху за себя. Ты всегда будешь такой, твои силы – не два отдельных компонента, они тесно переплелись до твоего рождения.

Еще не понимая все до конца, Альда уже знала, что это правда. Не только потому, что у Тимандры не нашлось бы ни одной причины врать ей. Просто это объясняло, как Альде удалось выжить в Лаврийском Конгломерате… Ее телекинез, привычный к самовосстановлению, удержал позвоночник от полного распада сразу же, как только был удален блок-имплант.

Тимандра между тем поднялась с кресла и прошла к Вернону. Она остановилась позади него, опустив руки телепату на плечи.

– Прости, дорогой, но тебе по-прежнему придется пользоваться моими услугами. Ситуация твоей дочери слишком уникальна, ее выживание – результат соединения двух сильнейших генетических кодов, двух сил, равных друг другу. Нужен не любой телекинез, а телекинез уровня Делии Этерион, чтобы совершить такое… Ты ведь был с ней знаком?

– Немного, – отозвался Вернон, явно обдумывая что-то другое.

– Но тогда ты и предположить не мог, что у вас с ней будет общий ребенок… Чудеса жизни. Разве не ради них мы живем? Впрочем, это лирика. Что ты намерен делать с девочкой? Понятно, что ее создавали как противовес тебе. Ты это допустишь?

Тимандра могла мурлыкать сколько угодно, свою истинную суть она показала лишь теперь. Но суть эта не была сама по себе ни злом, ни добром. Просто Альда не имела для хилера никакого значения – в отличие от Вернона, которого Тимандра наверняка знала и оберегала много лет.

Номер 1 скользнул по Альде взглядом, который она не сумела истолковать, и слабо, одними уголками губ, улыбнулся.

– Ничего я не буду делать. Те, кто ее спроектировал, воспользоваться ею уже не смогут. Я не сторонник убийств ради убийств, как ты знаешь. Это первое. Ну а второе… Дочь Делии Этерион – это отдельный аргумент. Посмотрим, какую выгоду из нее можно извлечь.

* * *

Шестой не боялся одиночества, ему было все равно. Он ожидал, что так сложится, и не ошибся. Оценочную комиссию он прошел без труда и был признан вменяемым, ему позволили вернуться к обучению. Группы уже были сформированы, поэтому он присоединялся то к одной, то к другой – и всюду встречал одинаковую неприязнь.

Слухи о нем пошли еще от легионеров из спасательной команды, потом обросли совсем уж шокирующими подробностями – как это часто бывает с любыми слухами. На Шестого не нападали открыто, как прежде, потому что боялись. Но и общаться с ним больше необходимого никто не собирался. Оказываясь рядом с другими кадетами, он все время был окружен их ненавистью, которая телепату виделась сплошным черным коконом.

Это не задевало его, ведь никакая ненависть, на которую были способны их жалкие душонки, не сравнилась бы с той пустотой, что выгрызала его изнутри. Он ни на миг не забывал, какая цена уплачена за его выживание. Шестой не сомневался, что однажды это пройдет, власть Эреба над ним ослабнет. Он по своей сути был настроен на жизнь – а наследие Эви, доставшееся ему, лишь укрепило это. Он способен был двигаться дальше. Но сейчас, в первые месяцы после возвращения с планеты ураганов, ему было куда больнее и страшнее, чем в дни, когда он оставался обреченным на смерть калекой.

На миссии его одного отправить не могли, да и к группе на долгий срок прикреплять не рисковали. Чтобы не потерять форму, ему приходилось постоянно принимать участие в общих тренировках. Вот и теперь его послали на «командное противоборство». Суть этого нехитрого упражнения сводилась к тому, что кадеты добровольно разделялись на две группы и устраивали учебный бой.

Однако на этот раз бою предстояло стать совсем уж неравным. Добровольное распределение означало, что в команды не обязательно было набирать одинаковое количество участников, личные симпатии играли большую роль, чем справедливость. Закончилось все предсказуемо: Шестому предстояло в одиночку сражаться с десятью кадетами.

Он понимал, почему так вышло. Он слышал их злые, испуганные мысли.

«Он всех убил… Всех своих…»

«Почему эту мразь не казнили?!»

«Говорят, что для исцеления травм он жрал плоть собственных товарищей… Такой бы смог…»

И снова он не находил в себе сил ни понять других, ни ответить злостью на их злость. Слишком рано, слишком больно, как будто безнадежно…

А потом все изменилось. Сначала Шестой заметил, как притихла вся ненавидящая его команда. Они больше не смотрели на него, они смотрели ему за спину… Получается, кто-то подошел к нему незаметно! Такого давно уже не случалось – с тех пор, как он получил полный контроль над телепатией. Хотя, если задуматься, подкрасться к нему не так уж сложно: достаточно уметь гасить собственные мысли.