"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13

* * *

Стефану уже доводилось видеть войды. Издалека, разумеется – врагом себе он не был. Но даже издалека они представляли грандиозное зрелище.

Кому-то может показаться, что космос великолепен в любом своем проявлении, и это во многом правда. Однако в войдах все равно есть нечто особенное. Тьма, которую невозможно ни с чем сравнить – потому что даже в самой черной ночи способен мелькнуть лучик света, самое сумрачное небо дожидается восхода солнца. Тьма войда извечна и бездонна. Здесь даже пустота становится уникальной, как будто осязаемой, наблюдающей оттуда, издалека.

Как ни странно, Стефана даже черные дыры так не напрягали. Наверное, потому, что черные дыры встречались куда чаще и были неплохо изучены. А войды представляли собой мир внутри мира, где живым просто не место.

Естественно, у войдов не было четкой границы, пересечение которой было бы равносильно падению в пропасть. Но у них были условные границы, и чем дальше от них отдалялся объект, чем глубже в войд погружался, тем меньше у него было шансов остаться прежним, не говоря уже о том, чтобы вернуться.

Однако Шидонай не возвращался – никогда и никуда. Газовый гигант неспешно путешествовал сквозь пространство, нигде не задерживаясь, ни к чему не привязываясь. Одни угрозы он обходил стороной, другие преодолевал: за счет колоссального размера он не боялся ни астероидов, ни спутников, ни даже небольших планет. Он сторонился звезд, довольствуясь той странной, дикой жизнью, которую порождало его собственное ядро. Жизнью планетарной, разумеется, такой же, как у других сирот. То, что на нем есть и отдельная форма жизни, невозможно было догадаться, это противоречило всему, что люди знали о мире.

Но разве они знали так уж много?

– Как думаешь, чего я боюсь больше всего? – спросила Альда.

Она стояла у иллюминатора и наблюдала за пустотой, к которой наивно и отважно приближалась «Северная корона». Стефан не искал телепатку намеренно, да и сейчас у него не было причин говорить с ней. И все равно он остановился у соседнего иллюминатора и тоже посмотрел наружу.

Планету он пока не видел, только войд – он ведь был не отдельным объектом, он был всем, что осталось по эту сторону корабля.

– Чего же? – отозвался Стефан. – Что полоумная старушка налажала с координатами и никакого Шидоная там нет?

Сознание Азахары и правда было сомнительным источником информации. Оно оказалось повреждено настолько сильно, что Альда даже не взялась его восстанавливать. Получив от профессора все, что требовалось, телепатка оставила ее в прежнем коматозном состоянии.

Они уже сообщили руководству флота о том, что произошло на Бару-908. Скоро туда должна была добраться спасательная команда, призванная решить, как быть с выжившими горожанами и Азахарой. А заодно и получить дополнительные доказательства вины «Феникс Арт».

Сообщили флоту и о сделке, заключенной с Делией. Там к этой новости отнеслись неожиданно спокойно, как будто радостно… Очень зря. Видимо, в руководстве не осталось людей, которые помнили, чем закончился предыдущий этап сотрудничества Делии Этерион с флотом.

Но с этим можно было разобраться позже, для начала им всем, включая Делию, требовалось выжить в пустоте. Тут Стефан был даже рад компании настолько могущественного телекинетика.

– Нет, это еще было бы не так страшно, – признала Альда. – Если координаты неверны, можно сделать несколько шагов назад и искать дальше. Я боюсь другого… Что, если есть Шидонай – но нет жизни на нем? Само ее существование было парадоксом, шуткой природы… Что, если за столько лет она исчерпала себя?

Версия была не такая уж безумная. Даже ценой долгих лет и огромных ресурсов Легион не вычислил, почему на газовом гиганте появилась жизнь, зачем она вообще нужна, если условий для нее нет и не предвидится. Те столетия, о которых говорила Альда, в масштабах планеты мало что значили, однако в случае с колонией сложно было делать прогнозы. Может, она появилась незадолго до того, как Шидонай заметили земляне, ну а потом исчезла сама собой?

– Ты почувствуешь эту жизнь на расстоянии? – уточнила Альда.

Она смотрела на него с такой отчаянной надеждой, что шутки Стефан решил оставить при себе.

– Скорее всего, да, я чувствовал то, чем стал Рафаль, на расстоянии. Но именно расстояние тут ключевой фактор. Возможно, для этого придется спуститься, я не знаю наверняка.

– Спасибо, что хоть допускаешь такую возможность…

Она хотела сказать что-то еще, но не смогла, запнулась. Сначала она просто скользнула по иллюминатору быстрым взглядом, а потом уставилась туда, в пустоту, уже намеренно, завороженная. Стефан быстро разобрался, почему: он увидел то же, что и она.

Что ж, похоже, даже в своем нынешнем состоянии профессор Криадо сохранила часть былой гениальности. Она ни в чем не ошиблась, координаты действительно привели их куда следует, и теперь перед ними полыхал Шидонай.

Стефан уже знал, что первооткрыватель этой планеты присвоил ей имя демона. Сначала легионер не понял, почему, решил, что это глупо, слишком драматично, чтобы воспринимать всерьез. Но теперь, глядя на планету-бродягу, он видел, что ее нельзя было назвать иначе.

Газовые гиганты всегда впечатляют. Это каменные планеты могут выглядеть уныло и одинаково, особенно сироты, лишенные солнечного света. А вот газовые гиганты громыхают и злятся, они даже в изгнании остаются хищными зверями, поглощающими все живое. Стефан ожидал, что Шидонай будет чем-то похож на Юпитер – переливы цвета, сияющие глаза великих гроз.

Но нет, планета-сирота оказалась особенной. Шидонай предстал перед ними грандиозной сферой, по которой волнами шло разноцветное северное сияние. Вот кроваво-красный поток, вот вихрем извивается лазурно-голубой, вот вспышки зеленого, и среди всего этого в любой момент могут мелькнуть молнии, насколько большие, что их несложно заметить даже из космоса. Стефан знал, что всему этому есть объяснение – в составе атмосферы и видах излучения… Но сейчас о причинах думать не хотелось, огромная планета смотрелась доказательством магии, в которую легионер никогда не верил.

Шидонай выглядел бы впечатляюще всегда и везде, есть планеты, которые даже в космосе не способны затеряться. Но тьма войда оттеняла его, делала ярче, превращала в некое подобие сияющего провала в пространстве. Как будто пустота – это смерть, а планета – это жизнь.

Шидонай ведь и был жизнью! Стефан, пораженный сиянием, не сразу заметил, как инстинкты забили тревогу. Но долго игнорировать предупреждение не получилось, оно усиливалось по мере того, как «Северная корона» приближалась к планете.