Северная война

– Кто такой?
– присаживаясь рядом с германцем, спросил я на его родном языке.

Пленник замялся и стиснул зубы, но несколькими ударами с ноги по ребрам его быстро уговорили отвечать, и вскоре он просипел:

– Рыцарь Вернер фон Плецкау.

– Конрад фон Плецкау, бывший хозяин Нордмарка, тебе кто?

– Дядя... Троюродный...

– Откуда и куда ты направлялся?

Снова рыцарь решил поиграть в молчанку, и опять его пришлось бить, после чего он ответил на мой вопрос:

– Я должен встретить королеву франков Алиенору Аквитанскую и духовника короля Людовика аббата Сугерия.

От услышанного у меня перехватило дыхание. Вот она моя цель! Вот она! Добыча, немыслимая и очень серьезная, сама идет в мои руки! Я тут сижу в лесу, вшей из бороды выковыриваю, клещей давлю, да думаю, что мне делать дальше, а про королеву Франции даже мысли не было. Почему!? Да потому, блин на, что она женщина, а у нас не принято с ними воевать, разве только в постели. Но здесь случай особый, ибо есть шанс встретиться с серьезной личностью, и в голове всплыла вся известная мне информация на самую богатую женщину Европы, герцогиню Гасконскую и Аквитанскую, а так же графиню Пуатье, королеву Алиенор.

Сейчас этой дамочке немногим более двадцати лет и она считается первой красавицей Франции. В моей истории вместе со своим слабохарактерным супругом, который понимал, что жена богаче него и ее владения территориально больше королевских, она отправилась в Крестовый поход. Людовик Седьмой очень ревновал свою умную и любвеобильную супругу ко всем, кто к ней приближался, и не напрасно. Алиенора любила погулять на стороне и в Святой земле умудрилась закрутить роман с князем Раймундом Антиохийским. После этого, переступив через себя, король замял это дело. Однако через несколько лет вернувшаяся во Францию королевская чета все равно распалась, и развелась, а спустя всего два месяца Алиенор, у которой уже было двое детей, выскочила замуж за графа Генриха Анжуйского, будущего английского короля. Этому островному правителю королева родила восемь отпрысков, и среди них был (внимание, па-па-м-м, да-да-м-м!) будущий славный король-крестоносец Ричард Львиное Сердце. Потом Алиенор вместе со старшими сыновьями воевала против своего мужа Генриха и была взята им в плен. Далее королева больше пятнадцати лет просидела в темнице, получила свободу от своего сынульки Ричарда Львиное Сердце, вернулась во французские владения и остаток жизни провела в одном из цистерианских аббатств. Ну, а когда королева умерла, то была похоронена рядом со своим английским супругом, против которого она воевала и который держал ее в тюрьме.

В общем, вот такая интересная личность, да и вторая, упомянутая рыцарем Вернером, не слабее. Аббат Сен-Дени Сугерий один из главных советников прошлого французского короля Людовика Шестого и нынешнего Людовика Седьмого. Он добрый знакомый Бернарда из Клерво, но, в отличие от цистерианца, Сугерий не хотел, чтобы его государь отправлялся в Крестовый поход. Вот только Бернард его убедил и теперь аббат вместе с крестоносцами движется на север, хотя в известной мне исторической реальности оставался дома. Странно это? Нет, ибо Европа не Святая земля и здесь все рядом. Вот и поехал старый интриган и политик, которого потомки часто сравнивали с кардиналом Ришелье, за славой, а заодно и за королевой, которая его побаивается, присматривает. По крайней мере, мне так кажется.

Впрочем, следовало продолжать допрос и только после него принимать окончательное решение.

– Почему именно тебя отправили навстречу королеве?
– спросил я пленника.

– Я коренной житель Северной Марки и если государыня франков захочет что-то узнать о наших краях, то мне приказано ей все рассказать. Таково поручение герцога Альбрехта Медведя, который является нашим маркграфом.

– А далеко обоз королевы?

– Не знаю, но, наверное, рядом.

– А почему она не с королем?

– Говорят, Алиенора рассорилась с Людовиком и из-за этого задержалась в Магдебурге.

– Ну, а Сугерий с ней по какой причине?

– Мне неизвестно.

– Сколько воинов с королевой?

– Не меньше пяти сотен рыцарей, ее вассалы из Гаскони, Аквитании и Пуатье. Пехоты немало, триста или четыреста воинов. Обслуги разной много: псари и конюшие, повара и модистки, служанки, возницы и прачки. Свита из знатных придворных дам. Проводники, которых для нее выделил Альбрехт Медведь и священнослужители. Думаю, народа больше тысячи.

– Про нас в Бранденбурге что-нибудь знают?

– Нет. Рыцари короля Конрада хвались, что положили в землях древан тысячи венедских рейдеров, и с тех пор все тихо.

– Еще что-нибудь интересное рассказать можешь?

– Не-а, - Вернер фон Плецкау покачал головой.
– Я к серьезным делам не допущен.

– Ясно.

Я кивнул Лайне, который находился за спиной пленника, мол, германец уже не нужен, и Хеме утвердительно прикрыл глаза. После этого Калеви вытащил из сапога кинжал, левой рукой зажал рот пленника и провел клинком по его шее. Рыцарь захрипел вскрытой гортанью, забился в руках Хеме и несколько раз сильно дернул ногами. Затем он затих, а я велел собирать командиров моего войска и стягивать разбросанные по лесу отряды, а пока это происходило, отправил Калеви Лайне искать караван королевы. Отдых был закончен, пришла пора браться за дело.

Мой приказ был выполнен быстро. Все отряды стянулись к дороге и рядом со мной появились соратники. Я оглядел суровые лица командиров, которые понимали, что просто так их дергать не стали бы, и заговорил:

– Значит так, други мои. Сейчас по тракту пойдет очень богатый обоз, и в нем будут интересные нам люди, королева Франции и главный советник короля Людовика. Обоих необходимо взять любой ценой, живыми и невредимыми, и после этого мы начинаем наше возвращение в Венедию. Советник короля щуплый пожилой мужик, наверняка, плешивый монах с выбритой башкой, а королева, как говорят, красивая молодая женщина с длинными волосами цвета красной меди. Обоз прикрывают лучшие рыцари Франции, так что драка будет знатная. Но нам в битве увязать нельзя, налетим на врагов, схватим нужных людей, прихватим нескольких пленников и бежать. Дороги на север разведаны, так что должны оторваться. Вопросы есть?

– С советником понятно, он много знает, - отозвался Гнат Твердятов, - а королева нам зачем? Неужели ты себе третью жену приглядел?

Сотник хохотнул, и остальные командиры тоже заулыбались. Шутка перед тяжелым боем это хорошо, а потому я тоже усмехнулся и покачал головой:

– Нет. У меня уже две подруги и пока хватит. Дело в том, что за королеву можно взять огромный выкуп, ибо она очень богата. Но важней всего то, что треть рыцарей в армии франков ее личные вассалы, и если она отдаст им приказ повернуть обратно, многие из них послушают свою королеву.

– Рыцари и послушают женщину?
– удивился Ранко Самород.

– Не просто женщину, а свою герцогиню и графиню.

– Ох, сомневаюсь я в этом, - варяг покачал головой.

– А ты не сомневайся, друже, - я хлопнул его по плечу.
– Если хотя бы три-четыре тысячи вражеских вояк отступит, то нам уже легче будет. Опять же для короля Людовика жену потерять позор, и это в любом случае скажется на его репутации и решениях.

– Ну, раз ты так говоришь, то, скорее всего, так оно и есть.

Варяг замолчал и ко мне обратился Ратмирович:

– Как станем биться?

– Сядем вдоль левой обочины, пропустим передовых франков и перережем егерей, если они по лесу идти будут, дождемся центра, где должны находиться интересующие нас лица, и атакуем. Удар. Валим всех, кто против нас, и уходим на правую обочину. На острие атаки дружина Ивана Ростилавича и варяги, - кивок в сторону Берладника и Саморода.
– Хеме и вароги в чащобах. Пруссы на левом фланге, остальная дружина на правом. Черные клобуки бьют врагов стрелами и прикрывают наш отход. В общем, расклад такой. Пока всем отдыхать и ждать появления наших разведчиков. Ну и не забудьте сказать воинам, чтобы не вздумали, кого не надо зарубить или пристрелить, а то если в драке королеву пришибем, худо будет, франки драться станут, словно остервенелые. Они, и так-то, считают, что идут дикарей в истинную веру обращать, но хотя бы ненависти к нам не испытывают, и то хорошо.