Северные сказки. Книга 1
Шрифт:
Одна из моих таких сказочниц, которых я встречал случайно, у хороших сказочников и от которых, между прочим, записывал одну-две сказки. М. А. живет в селе Среднем Бугаеве на Печоре, но родом она с реки Мезени, из дер. Белощельской.
44
Сестра-убийца
Бывало-живало, был старицёк, да старушка, а у их две доцери. Они послали их в лес по ягоды — котора в лес пойдёт, золотой камешок найдёт, той цветно платье заведём. Мала-то сестра туесок ягодок набрала и золотой камешок нашла, а старша берёт, берёт, у ей всё убыват. Больша сестра убила малу, под берёзку положила, башмачком притопнула, а золотой камешок себе взяла. Старша сестра пришла домой, мати и отеч баенку затопили, отеч в
— Дитетко, дитетко!
Поди, домой.
Тебе баенка истоплена,
Свежа вода наношена.
— Татинька, татинька!
Меня сестра юбила,
Под берёзку посадила,
Башмачком притопнула,
Каблучком привалила.
Пошол брат и стал кликать:
— Сестрича, сестрича!
Поди-ко домой.
Тебе баенка истоплена,
Свежа вода наношена,
Твой веничек
На полку в уголку,
Подо крышечкою.
— Брателко, брателко!
Меня сестра юбила,
Под березку посадила,
Башмачком притопнула,
Каблучком привалила.
Пошла мати.
— Дитетко, дитетко!
Тебе баенка истоплена,
Свежа вода наношена,
Твой веничок
На полку, в уголку,
Подо крышечкою.
Она отвечает:
— Маминька, маминька!
Меня сестрица юбила,
Под березку посадила,
Башмачком притопнула,
Каблучком привалила.
Нонце и сестра пошла.
— Сестрица, сестрица!
Тебе баенка истоплена,
Свежа вода наношена, и пр.
Она отвечает:
— Сестрица, сестрица!
Меня сестрица юбила,
Под березку схоронила,
Башмачком притопнула
Каблучком привалила.
Из байны пршпли домой, спать лежатся, легли. Убита к воротам пришла, стала плакать:
— Брателко, брателко!
Отворь ворота.
Отворь широки,
Первы волки через тын гледят,
Вторы волки через лес гледят.
Третьи волки съись хотят,
По ручкам, по ножкам,
По ретивому сердечку.
Брат вышол.
— Назови мужом, дак запущу, а не назовёшь — не запущу. Она не назвала, он не запустил ей. Она стала второго брата кликать. Он вышол.
— Брателко, брателко!
Отворь ворота,
Отворь широки и пр.
— Назови мужом, дак запущу, не назовёшь — не запущу. Она и назвала.
— Пущай мне-ка муж ты.
Он ее запустил. Она прошла в шолныш, и сделала две куколки. Эти куколки выскочили, на порог сели, поскакивают и выговаривают:
— Стыд да
страм!Брат сестру
На место зовёт,
Жоной почитат.
Она тут сидела, сидела да и сквозь землю просела.
Бежала, бежала, стоит избушка на курьей ножке, об одном окошке. Згленула в окошко, бабушка сидит, спросила у бабушки:
— Ой бабинька, туча катитча.
— Нет, дитётко, не туча катитча, а из чистаго поля Ягабиха идёт.
— Мы куды девамся?
— А закроемся под иголку.
Закрылись под иголку. Ягабиха прокатилась тучей. Девушка вышла и опеть побежала; бежала, бежала, опеть избушка стоит; она в эту избушечку зашла, бородатой старичёк сидит.
— Дедушко, спусти меня погретця.
— Грейся, грейся, пошто я дорожных людей не спущу. Сидит, в окошко гленула.
— Ой, дед, туча катитця.
— То не туча катитця, то Ягабиха идёт.
— Мы куды, дед, девамся?
— Мы под кремешок закроемся.
Под кремешок закрылись и побежали, она оглянется, Ягабиха бежит за има.
«Ой, дедушко, близко съес». Крута гора стретилась, старик да девушка сквозь гору прошли, а Ягабиха не может протти и говорит: «В чистом поли тупичку да лопатку забыла». Сходила назад, принесла, роскопала гору и прошла, и опеть нагонеть стала. Стретилась рецька, этим не протти не проехать. У их была трубка портна, оне это портенко разостелили и хотят по нему переехать. Ягабиха наконец заскочила. Они портено отрезали, Ягабиха и бух в воду, и погибла. Перешли реку, стоит императора самого дом, зашли, слезно росплакались. Просят на фатеру...
(Больше не знает).
12. Кисляков Иван Никитич
Тоже из серии случайных сказочников; старик, живет в дер. Нижнее Бугаево; видел И. Н. случайно, сказку записал в ожидании парохода.
45
Муж-еретик и разбойники
Был-жил крестьянин на пустом месте; было у него два сынка — в зыбке и годовой — и доцька трёх лет. Он сказал хозяйке: «Я завтра помру, повали меня под образа и трои суток кади». Мужик помер, жона двои суток кадила, а третьи забыла. Ходит девушка трёхлетная и говорит: «Маминька, маминька, отец-от ожил, сел». — «Што ты дика кака — сел, помер ведь». Хозяйка зглянула, муж на лавке сидит, зубы брусом тоцит. Хозяйка схватила двух робёшков и на пець заскоцила, осталась девушка на полу. Покойник схватил из зыбки пелёнки и съел, и девушку съел, и стал пець грызь, а на пець не заходит. Тогда покойник схватил одного младенца и съел. Хозяйка змолилась всем святым угодникам: «Принеси кого-ле, господи, крешшоного человека, спаси меня». Отворелися двери, заходил Егорей святыя храброй, взял свою стрось, ударил пакойника по головы, сказал: «Проседь ты сквозь пол и сквозь землю, в превечную муку, окаянной, нечестивой». Покойник просел сквозь землю и нестал. Тогда возмолилась эта женщина, не знала, думала, пгго простой мужик (святыя Егорей храброй был). Змолилася: «Человече, я не смею этта жить, он придёт съес меня». Сказал Егорей: «Ты не смешь жить, поди в город». — «Как, покуль итти?» — «Иди по этой дороге, стретятся растани по дороги, поди по правой, а по левой не ходи отнюдь». Тут и разлучились, она пошла в путь, а он потерялса.
Шла женщина дорогу до растаней и хоцёт она по леву итти. Мальчик и сказал ей: «Мамонька, старицёк по правой велел итти». Сказала матушка: «Дыру он знат!» Пошли по левой. Шли, шли, увидали дом на столбах стоит высокой, дом преогромной. Вышли из дому старицёк и старушка, кланяютця низко. «Заходите пообедать». Зашли, налили штей и принесли белого хлеба, принесли говядину, целовецьки руки и ноги варёны. Женщина испугалась. «Мы, оннако, попали к розбойникам». Не стала кушать и мясо. Мальцик кушат. Накушались и повели их в странную горницу. «Отдыхайте с дороги, с пути». Вецер стал. Наехали ихны дети-розбойники. Шум, гром, хлопкотня, говоря; иной хвастат: «Я убил человека, деньги ограбил». Иной хвастат: «Я скотину увёз». Все хвастают, всяки наделали людям изъяны. Старик да старушка и говорят: «Мы и некуда не ходили, не ездили, а две тетёрки нам сами прилетели». Говорят разбойники: «Покажите каки-таки тетёрки». Побежали в странную комнату, тащат мальчика за махало в куфню. Топитця пецька и чугун кипит. Мальцика пихнули в цюгун и сварили ужину. Закричал мальчик по-худому и недолго кричал, умертвилса. Вынели мальцика на торелку, сели кушать; накушалися и успокоились спать.