Sex под запретом

Светке простительно, она сохла по Амину, восхищалась и, честно говоря напрашивалась, чтобы ее трахнули, но я –то куда ломанулась в общее стадо тёлок, страдающих по Кострову.

Полный треш.

Помалкиваю, потому что кроме трёхэтажного, заковыристого, матерного на ум ничего не идёт. Бахаюсь любом об стол, надеясь выбить из головы дурь, что мне больно, горько и обидно, напороться на такой первый опыт.

– Вот ты всегда так ,Филя, я с тобой секретничаю, а ты…сидишь с таким лицом, как будто уксуса глотнула. Ты же мне как сестра, и я делюсь всем сокровенным.

Мда-уж, Света, если я поделюсь с тобой Своим сокровенным, то ты в меня воткнёшь все имеющиеся в доме столовые приборы. Включая ложки.

Хотя, чего делиться, сокровенное у нас теперь общее, благодаря одному козлу, и не абы какому, а горному. Радуется и чувствует себя на вершине Эвереста, попользовав двух недалёких идиоток.

Получается, мы со Светой подруги по несчастью, имя которому Костров. Вот только она пока не в курсе.

Она суетится, выкладывая на стол баночку джема и свежую выпечку, сыр, вяленые фрукты в прозрачных мешочках. Этикетка на продуктах мне знакома. Щедрые дары из дорогущей кондитерской. Шикарный букет, тоже недёшево стоит. По всему заметно, что Калинина была чудо как хороша. Султан Амин остался ей доволен.

А я…

Я некрасивая подружка. Мне достаточно навешать на уши фантиков из комплиментов. Итак, сойдёт.

– Филь, смотри какие конфетки, написано вкусно и полезно. Без ГМО. Хочешь, я тебя угощу? – Светулик просто в ударе, сама того не ведая, втаптывая меня всё глубже в грязевую жижу эмоций. Трясёт перед моим лицом коробкой с многочисленными сердечками. Там ещё маркером подписано:

Love is…когда залип в её глазах с первой встречи.

Фу,боже, что за пошлость.

Охота мне до остервенения взять конфеты и затолкать в чей-то накаченный зад со всем садизмом.

– У меня такое чувство, что ты обиделась? – притворно скуксившись, Светка не унимается в попытках меня разговорить, но лучше не надо. Предполагаю, что связь языка с мозгом у меня нарушилась. На кончике болтаются ругательства, начинающиеся на пи..

– Да, что ты, я безмерно рада, ведь у вас с Костровым случился секс, — язвлю, на что Света кривится.

– Филь, блин, мне жаль. Ты на него вешалась, а теперь у нас с ним всё серьезно закрутилось. Прими это, мы же с тобой так долго дружим.

Я вешалась? Ну, знаете ли.

– Что-то не помню, когда трахаться и серьёзно стали синонимами, — высказываю злой юмор нарочито – задумчиво. У Калининой от влюблённости крыша стартанула в неизвестном направлении.

– Не надо на мне злость срывать и портить настроение. Я..ты..у тебя нет сисек и ты скучная. Переспать с тобой можно или по - пьяни или из жалости, — выпаливает, но постепенно сдувается, договаривая почти шёпотом так себе подруга.

Классно! Я теперь убогая страшила и Амин трахался со мной по доброте душевной, а говорит мне об этом почти близкий человек.

Открываю рот, но, в конце концов, мы уже больше года со Светкой не близки, поэтому не мне её предупреждать касательно Кострова. Спорить тоже не хочу. Тема недостойная, чтобы её обсуждать. Не понимаю в этот момент, как себя вести правильно.

Встаю со стула, беру кружку с чаем и рулетики.

– Филь, прости. Филь, я не то хотела сказать. Ты куда? Давай, вместе позавтракаем, — неубедительно Светка врёт. В голосе нет ни капли сожаления.

– Мне статью писать, сиськи сами на себя не заработают. У тебя ,кстати, с размерами тоже негусто, попроси Кострова, пусть он их тебя купит, а ещё грамм сто мозгов, — не оборачиваюсь и не сбавлю шага, покидая кухню.

В своей комнате сажусь за компьютерный стол. Ставлю кружку и натягиваю спинку кресла под прямым углом. Открываю ноут, кладу рядом телефон, и он оживает, дрогнув под моими пальцами.

Амин (трижды собака) Костров: Солнце моё ясное, жду фоточек в красивом белье. Хотелось бы увидеть их не в глубокой старости.

Меня и Светки ему мало? Принялся окучивать брюнетку. Как его обозвать, даже не знаю.

Треплет меня от обиды. По горлу ввысь ползёт жгучий ком. Под веками щиплет.

Ты ещё зарыдай в голос Борзая, чтобы почувствовать себя предельно униженной. С поганостью всё в порядке. Этих ощущений во мне куча, прям не помещаются. Прям в пакеты собирай и дари самым любимым родственникам на праздники.

Ты наивная.

Так он мне сказал, когда увозил из клуба. Наивная я была до тех пор, пока не затронули мою гордость. Сейчас я злая и мстительная. Его фантазии не хватит, чтобы понять мой замысел. Его пока нет, но обязательно будет.

ТвОя ОтЛи4нИцА: Преподаватель придёт в восторг, но не поймёт, если я разденусь прямо на лекции. ?

Амин Костров: О, нет! Стриптиз должен видеть только я. Какие планы на вечер у горячей студентки????

Тыкать иголки в твою фотографию или кидать в неё дротики. Сделать из худи чучело с твоим лицом, а потом жечь как соломенную бабу на Масленицу.

ТвОя ОтЛи4нИцА Никаких! ?

Амин Костров: ????? ? ??? А я?

– Филь? – Светка просовывается в дверь, ужасно не вовремя. Булькая гневом, я уже готова многократно выслать Кострова во все неприемлемые отверстия.

– Чего? – бурчу сухо, толкая в одно ухо наушник и всячески показывая, что занимаюсь полезной фигней, а не страдаю и уж тем более не переписываюсь инкогнито с нашим общим любвеобильным мэном, задавшись целью, наказать его с помощью бота.

– Я хотела спросить, потерпишь пару дней, потом к Амину перееду, а то мы как-то нехорошо поговорили…мало шмотки мои на площадку выкинешь, а мне пока идти некуда, — заискивающе шелестит Светочка. Я держу ладонью, порывающуюся отпасть на пол, челюсть.

– Мне без разницы, меня все равно дома не будет. У Василисы ночевать останусь, — спешно вытягиваю из-под стола сумку для ноутбука. Заталкиваю туда зарядку и записи, сделанные от руки, в разных блокнотах.

Вроде бы Светка ни в чём не виновата, но видеть её и общаться, невыносимо.

= 24 =

– Барков сильно нахлобучил за наше отсутствие? – Тёма Лаврентьев холодной бутылкой воды лечит больную с похмелья голову, прикладывая её к причинному месту.