Сезон охоты

Вызвав к себе нож, я метнул его в эльфа, целясь в грудь. Но лафорельский клинок в последний момент отлетел в сторону, отбитый, похоже, магией эльфийки. Стрелок плавным слитным движением выхватил стрелу и выпустил в меня, но на этот раз я успел отпрыгнуть в сторону. А эльфийская колдунья взмахнула руками - и над Феникс появилось серебристое волшебное копье.

Я знал об этом опасном заклинании эльфов, но ничего не мог сделать. Время тянулось мучительно медленно и, даже надрывая мышцы в боевом трансе, я не успевал прицелиться и выстрелить. Тонкая белая стрела вонзилась в шею колдуньи, толкая и скидывая её с крыши на брусчатку. Её спутник выхватил из колчана еще одну стрелу, но я успел всадить в него последние патроны.

Высматривать того кто пришел мне на помощь, было некогда. Противники подобрались очень близко, а патроны кончились. Я схватил первый попавшийся под руку меч и бросился на врага, рыча от злости.

После седьмого удара меч сломался. Я отбросил в сторону бесполезный обломок и, окончательно озверев, полез на рыцарей и стражников с голыми руками. Они испуганно отшатнулись.

– Берсерк! – испуганно крикнул кто-то.

– Он всего один! Убейте его! Навалитесь все разом!

По команде старого опытного десятника, стражники дружно ударили в меня копьями и алебардами. Один из них ранил меня в бедро, еще два копья скользнули по кольчуге. Я рванулся вперед, получил кинжалом в живот, но сломал шею одному и пробил голову другому врагу! Вырвавшись из кольца, я прыгнул на рыцаря и пнул ногой в нижний край щита так, что верхний край врезался ему в кадык, ломая его.

К чести моих врагов надо сказать, что никто их них не дрогнул и не побежал. Отчаянно ругаясь и боясь меня, они упорно сражались со мной. Услышав крики справа, я глянул туда и увидел краем глаза, что там арбалетчики падают от исключительно метких белых стрел.

– Игорь!!!

Отчаянный крик Феникс на мгновение привел меня в чувство, и это стоило мне еще одной раны в живот! Оторвавшись от врага на пару мгновений, я обернулся и увидел, что волшебница уже окружена священниками и храмовниками. С рыком я кинулся к ней, но не успел…

Повинуясь внезапно проснувшемуся чувству опасности и звериному инстинкту выживания, я упал на брусчатку и закрыл голову руками. По ушам ударил пронзительный крик Феникс и…. надо мной прошла волна невыносимого жара. Несколько мучительно долгих секунд я чувствовал себя курицей в духовке и даже почуял запах собственных паленых волос. Но потом внутри меня стало очень жарко, словно кто-то развел там огонь, и этот огонь вышел из меня, смешиваясь с бушевавшим рядом пламенем и защищая меня от него…

Я осторожно поднял голову и открыл глаза. Везде вокруг меня бушевало неистовое ярко-рыжее пламя Феникс. Но каким-то странным образом этот огонь никак не вредил мне и даже не поджигал мою одежду. Через несколько секунд огненный шторм утих, открывая жуткую картину…

Часть эшафота осталась относительно невредимой. Кольцо огня начало действовать в полную силу в двух метрах от Феникс, так что лежавшие рядом с ней ведьма и её помощница, к счастью, не пострадали. А это было бы верхом иронии – спасти от казни только для того, чтобы потом самим сжечь. Сама рыжая волшебница стояла совершенно обнаженной, с отсутствующим взглядом и чуть покачиваясь, на её волосах опадали последние языки пламени.

– Феникс, - я подбежал к девушке и поискал взглядом хоть что-нибудь из одежды но, увы, все сгорело. – Феникс, ты меня слышишь?

Я осторожно взял девушку за плечи и повернул к себе, глаза у неё были ярко-рыжими, словно огненными. Волшебница находилась в подобии транса, и выводить её из этого состояния надо крайне осторожно, по себе знаю.

– А, что? – рыжее пламя медленно ушло из глаз Феникс и они стали обычного цвета - ярко- карими.

– Ты в порядке?

– Голова очень кружится и… можно я сяду?

Я осторожно опустил девушку на доски эшафота и огляделся. Одно радует – врагов в ближайшее время можно не бояться…

От горящих тел шел тяжелый мерзкий сладковатый смрад. От жара люди обуглились до неузнаваемости, а на рыцарях оплавились доспехи. Везде куда хватало глаз, пылал огонь, уже не магический, а самый обыкновенный и от этого более страшный.

Над городом поднимался густой черный дым, через который не могли пробиться лучи солнца и, несмотря на полдень, вокруг нас царил полумрак. Пламя ревело, жадно обгладывая стены домов, к небу взметались снопы искр, с треском проваливались крыши, горели даже каменные ратуша и собор.

– Это… все я сделала…

Я обнял девушку и прижал к себе, пытаясь успокоить:

– Тихо, тихо, все в порядке. Главное что мы живы, а с остальным разберемся.

– Но… я…

– Феникс! – я отстранился и резко встряхнул напарницу. – Не думай об этом! Ясно тебе? Бой еще не кончился. Так что не смей распускать сопли! Ясно!

– Хорошо…

К счастью рыжая очень устала и поэтому соображала с трудом. Её сильно тянуло в сон, так что она уткнулась лицом в колени и закрыла глаза.

А мне пришлось думать, что делать дальше. К счастью до стены сплошного огня было метров пятнадцать, но и так чувствовался нестерпимый жар. Нечего было и думать о том, чтобы спастись самостоятельно, насколько я понимал –сейчас любое магическое усилие может просто убить Феникс. А сам я сгорю и задохнусь, не пробежав через сплошной огонь и десяти метров. Да и куда бежать одному? Я достал и включил рацию, и сразу услышал крик Алексея:

– Да млять вашу на***й мать! Я тебя сам вы**у, га**он ты конченный! У меня двое людей там помирают! Мне сука, сейчас нужны твои долбанные вертолеты! В свое начальство в жопу себе засунь!

– Да что я могу сделать?! – орал в ответ дежурный. – Все машины заняты. Что вы там вообще устроили?!

– Что происходит? – раздался вдруг в эфире уверенный голос командира экспедиционного корпуса, генерала Иваненко. – Кто разрешал стрелять? Почему ваши подчиненные нарушили прямой приказ?

– Слушай сюда генерал, - очень спокойным пугающе тихим голосом начал Алексей. – Двое моих людей попали в большие неприятности. У меня нет с ними связи. Прорваться сам к ним я не смог – патроны кончились, а теперь между нами стена огня. Я понятия не имею, что там происходит, но если ты, сука, не дашь вертолеты, а они из-за этого погибнут, то я тебя голыми руками прямо в штабе замочу. Ясно?

– Посмотрим, - сухо ответил генерал. – Две вертушки будут через полчаса, не раньше.

Честно сказать, я испытал смешанные чувства, слушая перебранку Алексея с командованием. С одной стороны понятно, что это грубейшее нарушение субординации, но с другой стороны я зауважал нашего командира еще больше.

– Игорь на связи, - устало произнес я. – Города больше нет, нас четверо трехсотых, двое крайне тяжелых, одна средней тяжести и я легкораненый. Минут десять мы, может быть, продержимся, а может и нет.