Сезон тихой охоты

Сейчас я медленно шёл по городу. Человеческому городу. Лондону, если точнее. Мне нужно было исправить ошибку.

Всё-таки таким, как я, нельзя ошибаться. Наш господин этого очень не любит, если упрощённо, и ничего хорошему тому, кто ошибся, это не сулит. Поэтому мы попросту не ошибаемся. Обычно. Это не так сложно, как может показаться... Особенно если ты тот, кто ты есть, и зовёшься тем именем, которым должен зваться. Но иногда - очень редко - мы всё-таки ошибаемся. Но не более трёх раз - после этого становится попросту некому ошибаться.

Лично я ошибся во второй раз. Впрочем, в отличие от первого раза - досадного случая с сыном одного скандинавского конунга, которого я так и не смог выследить, я не был виновен в этой ошибке. На этот раз я всё делал так, как нужно, поэтому господин дал мне шанс исправить эту ошибку. И я не собирался делать так, чтобы эта пока ещё не до конца ошибка стала настоящей.

В моей промашке на сей раз был виновен какой-то чрезмерно любопытный маг, любящий лезть не в своё дело. Я неоднократно встречался с такими - заносчивыми, думающими, что они всемогущие... А на деле - ненамного отличающимися от своих сородичей. Конечно, что-то они знали и умели. Но это ещё не было причиной переходить дорогу тем, кто несоизмеримо сильнее и древнее их. Мне нравилось, когда мой господин указывал мне таких магов в качестве добычи - их метания и попытки спастись смешили, а выражение лица, возникавшее за секунду до смерти, доставляло большое удовольствие.

На сей же раз я охотился вовсе не на мага. Моими целями были обычные люди. Дети, если быть точнее. Три участника той "игры", что любит проводить мой господин, и их хранитель. Тело у него было другое, но сути это не меняло - он был и оставался человеком.

Моей целью было вовсе не убить их. Поручение, данное мне, звучало примерно так: найти, запугать, проверить на выносливость и отпустить, неопасно ранив. Разыграть спектакль с "опасной ситуацией", заставить поверить, что на них действительно ведётся настоящая охота... Поставив при этом в такие обстоятельства, выйти из которых можно было лишь определённым образом. Я уже не раз выполнял подобные поручения: они не вызывали у меня никаких проблем. Немного фантазии и вкуса - и вот уже и без того запуганные до смерти дети поверят во что угодно, а, поверив, станут идеальной целью для любого внушения. Они будут как податливая глина - бери да лепи.

Но в этот раз всё пошло иначе. Пока я терпеливо ждал, затаившись в джунглях Австралии, в том месте, в которое четвёрка должна была прийти, согласно плану моего господина, очередной самодовольный и лезущий не в свои дела маг всё изменил. Вначале он заставил всех четверых свернуть с намеченного пути, чтобы привести их туда, куда было нужно ему, а затем и вовсе облегчил оставшийся путь едва ли не вполовину, переместив четвёрку к самому началу их странствия. Когда я наконец забеспокоился, куда запропастились мои жертвы и, проверив, сообразил, к чему дело идёт, они были уже слишком далеко, чтобы я мог их догнать - они уже входили в человеческий город, в котором их странствие считалось завершённым. Ещё на полчаса ранее - и я бы мог переместиться туда и взять своё. Но всё-таки за ту секунду, которая потребовалась им, чтобы пересечь незримую границу городка, ничего не смог поделать даже я.

Конечно, мой господин был зол. Но - меньше, чем это часто бывает в подобных случаях. Словно что-то другое добавило ему хорошего настроения и компенсировало мою неудачу. И он признал, что моя вина в этом случае не слишком велика. Конечно, я мог бы и почаще проверять, где в настоящий момент находятся мои жертвы, но всё же основная часть вины лежит на этом маге. И поэтому мне был дан второй шанс - возможность исправить этот недочёт в моей почти идеальной карьере.

Найти четвёрку. Уже не в Австралии - там, где они сейчас. В Англии. Найти и сделать то, что я не смог сделать там.

Хотя, если честно, я подумывал о том, чтобы увеличить мою программу. В конце концов, никто не запрещал мне причинять этим четверым какой-то больший вред. Просто это не входило в список того, что я должен совершить в любом случае. Там, в Австралии, я собирался только припугнуть их, как и было нужно моему господину... Но там, в Австралии, я не был таким злым. Ошибки всегда злят... И исправить их хочется с куда большим усердием, чем когда-либо.

К тому же, с тех пор, как они шли по джунглям Австралии, прошло кой-какое время. Прошло и идёт до сих пор. Они уже на третьем этапе игры - а это что-то да значит. То, что могло испугать их до нужного состояния тогда, почти точно не подействует сейчас. А вот если, скажем, нанести одному из них смертельное ранение, доказать серьёзность своих намерений - то, в чём не было бы необходимости во время первого этапа - тогда и можно будет посмотреть, во что это выльется.

Конечно, если убить одного из участников игры или, тем более, хранителя, это приведёт к совершенно неожиданным и подчас неисправимым результатам. Но когда это останавливало меня и когда это печалило моего господина? Чем больше крови и смертей, тем слаще пир. Чем больше разрушений и поражений - тем веселей победа. Это я знал и помнил твёрдо. Никаких правил, кроме тех, которые даёт мой господин. А уж он-то любил неожиданные результаты. То, что у людей считалось плохим, злым или печальным он тоже более, чем одобрял. Так за чем же дело стало?

И вот теперь я ошивался на вокзале в Лондоне.

Зачем я сюда пришёл? Мне нужно было выследить всех четверых. Я уже установил, что они добрались от аэропорта до какого-то дома ближе к окраине (судя по магическому фону, в доме жил какой-то слабенький маг), куда-то переместились и вернулись обратно, после чего пошли именно сюда - на вокзал. Вычислить по запаху и следу аур, куда именно поехал поезд, было не так просто, но я не торопился. Охота - такое занятие, в котором спешка нужна в последнюю очередь. В конце концов, от самого процесса охоты нужно получать удовольствие - иначе зачем всем этим вообще заниматься?

Поэтому я спокойно бродил среди людей, тщательно замаскированный под одного из них, и высматривал любые возможные следы или улики, которые могли бы привести меня к моей цели.

Я найду их. И, когда это произойдёт, я их больше уже не упущу.

II.

Мне было смертельно скучно. Я сидел и бесцельно качал ногой.

Не скажу, чтобы я был таким прямо уж нетерпеливым. Но попробуйте провести почти пятнадцать лет в полном бездействии, паря где-то там в невесомости и наблюдая вокруг себя лишь медленно меняющиеся цветные пятна радужного оттенка - и вы почувствуете точно то же, что и я. А уж если вы знаете, что срок вашего добровольного заключения здесь завершится через полторы недели...

Откуда я знал, что осталось именно полторы недели - было совершенно непонятно. Здесь не было часов, я ни на чём не царапал палочки и чёрточки, а любые заклинания по определению времени тут не работали по вполне определённой причине: время здесь шло совсем иначе. И, конечно, для меня оно тянулось меньше, чем пятнадцать лет. Что-то около месяца. Но... Лишь отчасти. Какая-то моя половина, более глубокая, чем та, что ощущала "внешние" чувства, прекрасно понимала, что прошло именно столько, сколько прошло на Земле. Просто для меня-наружного эти чувства затупились. Месяц провисеть в Астрале - тоже терпение иметь надо, но всё-таки не такое.

То, внутреннее "я", которое чувствовало всё так, как оно есть, я - в самом начале своего заключения - загнал в стазис, предвидя проблемы, которые могут возникнуть. Но снова сыграло свою роль искажённое Астралом время: медитация закончилась раньше, чем нужно. Вот уже почти год (по земному исчислению) я бодрствовал. Часов десять, если считать тем временем, в котором жил я-наружный.

Обе половины моего сознания развлекались тем, что на все лады ругали и Астрал, и Гортензию с её советами, и самого себя. Ведь, что бы там ни было - это именно я решил, что пойти сюда будет лучше, чем переместиться куда-нибудь в прошлое, к динозаврам или древним грекам. Гортензия поддержала такое решение, аргументировав это тем, что так будет легче определиться с точным моментом выхода. Оно, конечно, и верно, но это я тогда так считал. Не исключено, что я буду так считать через полторы недели - они же десять минут - когда выйду отсюда. Но здесь и сейчас никакие доводы не заставили бы меня изменить мнение о том, что лучше бы мне было никогда не знать о том, что такое Астрал, и гори всё синим пламенем. Я раз за разом прокручивал в голове тот миг, когда Гортензия впервые заговорила об этом. Тогда, в конце моей игры.