Сгусток Отроков

— Нэл, постой, ты уверен…

Марля, или что это за медицинская приблуда, практически сжилась с моей кожей в одно целое. Ощущение… Без нее хуже. Уже жжет.

— Сын, может все-таки…

Горькая трубка во рту — пшла вон. Одна, вторая…

— Милый…

— Не часто ты меня милым зовешь, Крис.

Глаза разомкнулись.

— Ну, как?

— Вижу, Катюх. Мутно, размыто… Но вас всех вижу…

В темном помещении с высоким потолком сидят на креслах зеленоволосая Лея в очередном рваном наряде и Баба Катя в халате. Внизу… Я и правда на двух-ярусной кровати. Сфокусироваться сложно… Рядом с постелью стоит Кристина в красной футболке, с синяками под глазами. Не спала, видимо, ночами из-за меня… Отец присел на койку напротив.

Соседей по палате не наблюдалось.

— Я что, последний на выписку?

— Опиши самочувствие. Сухость есть? Боль, еще что-то?

— Катюх, сама видишь, как моргаю часто.

— Мне конкретика нужна.

— Долго держать открытыми тяжело. Сухость… Да, сильная сухость.

— Потому маску лучше бы и не снимать было. Ничего, капли выпишу тебе. Яркость не раздражает?

— Тут же темно…

Отец нахмурил брови. Лея закусила губу. Кристина ойкнула.

— Не то что б. Сейчас белым-белом, и окна нараспашку, жалюзи не прикрыты. Потому и говорили не торопиться, закрыть хотели…

— Для меня вокруг лишь мрачное помещение… Свет включите, хоть.

— Он включен.

В голосе отца читается тревога. И я его понимаю.

— Это пройдет, мальчик. Наверное.

— Не нравится мне ваше «наверное».

— Это обычно временное явление, и в большинстве случаев зрение постепенно восстанавливается. Однако, если это состояние сохраняется или усиливается… Тут я не помогу. Боюсь, местные боты тоже. Нужен специалист.

— А его, естественно, в нашей Пустоши не осталось…

— Может, где и живет припеваючи. Хрен его знает. Но — поди сыщи. Да и думаю, уже либо отупел, либо озверел, либо все позабыл. Что-то еще беспокоит, по ощущениям?

— Хм… Нет, наверное.

— Теперь мне не нравится твое «наверное». Что не так?

Даже в мутном пятне я различал анализирующий прищур.

— Да странное что-то. Иногда расплывается картинка и смещается. Наверное, неважно.

— Подробнее.

Говорить ли все, как есть?.. Что скрывать, ведь кроме того, что меня могут посадить на карантин и не дать уплыть согласно строгому плану…

— Сын, говори.

— Как в Симуляции. Иногда вы все теряете текстурность и плотность. Иногда распадаетесь на крупные пиксили.

— Это побочный эффект от Симуляции, не так страшно.

Да, Баба Катя, ничего… Вот только…

— Иногда полностью все пропадаете, и я будто…

— Что?

Кристина вцепилась мне в руку.

— Да не пугайся так. Вы на месте, но словно фантомные призраки, или…

— Как голограммы? Как в Симуляции?

— Да и…

— Нелей, говори.

Да как тут такое скажешь… Ладно.

— Вижу какие-то вещи, которых здесь быть не должно. Другие пространства. Пейзажами замещается комната. Будто в Симуляции локацию сменили. Или, как вот недавно, стены просвечивали — вдруг пропадают, насквозь вижу… Глюки. Это пройдет?

Все замолчали, направив взгляд на врача Бабу Катю.

— Эээ… Наверное?

— Не нравится мне это «наверное».

— Мне тоже…

Баба Катя почесала нос, смотря в потолок.

— Единство!.

— Я здесь, Катенька. Чем помочь?

— Анализ Нелея. Ситуация. Пациент видит смещение реальности, дислокации, трансграничное пространство, сквозь материю. Галлюцинации. Яркие образы. Как долго проходит подобный эффект? Диагноз. Рекомендации.

— Прошу вас, минуту…

Вот это мне не нравится еще больше. Обычно всемогущее и умное Единство над такими простыми вопросами, по факту, не задумывается и не обрабатывает информацию больше секунды.

Но сменяющиеся различные леса, горы, поля и реки — не так страшно. Дезориентация, не более. Пространство вокруг я чувствую… Ну, представляю. Кровати, пол, препятствия никуда не деваются, лишь все будто отбрасывает границы,сливаясь со стенами, окрашивается в проекцию фоном. Будто трехмерные обои, рисунки… Как в Симуляции.

Это ладно.

У паренька по соседству, когда я просыпался, говорили, вроде тоже нечто подобное. Но его со мной в палате уже нет. Да и чувствовал он себя куда бодрее. И все его галюны лишь на один глаз…

Вроде. Кажется…

Неточные термины, разбросанность, нечеткость… Не привык я к такому… Как тяжело думать, после комы… Или это даже была клиническая смерть?

Голова все еще шатается, и подташнивает.

Зажмурился и проморгался — вроде все приходит в норму. Тела собеседников обретают плотность и массу.

Только стены… Мигают. Просвечивают. Испаряются и появляются. Как тогда…

Ну и фиг с ним.

С периодическим отсутствием стен — я смирюсь. Полбеды.

А вот то темно-багровое, размером с сосну существо с рогами быка, кольцом в свинячьем носу, клыками, торчащими из под слюнявых губ из пасти, которое бродит бесшумно на двух копытных ногах, виляя пушистым хвостом, и дышит, оголяя ребра и мускулы…

Вот оно — напрягает. При том, что оно куда более реалистичнее и четче всех вокруг, даже Кристины, которая гладит мне руку.

За этими стенами, что мелькают, словно дождинки, Минотавр то появляется, то исчезает вместе с пейзажами… И переносится от близи к дали, таская за собой гигантских размеров дубину с шипами в крови.

Напрягает… Глюки — это забавно, но не такие ж…

— Единство, ответ?

— Катюшенька… Предположительно, Симуляционный побочный эффект в грубой форме. Скорее всего, Нелею загружена в мозг избыточная информация: локационная карта нормалей, сканы геоструктур и перепадов. Вероятно — это не галлюцинации, а дополненная реальность. Диагноз — Нелий в полном порядке. Идет на поправку. Наверное, эффект носит временный характер, и вскоре мозг совместит информацию.

— Что ж… Хорошо.

— Да, Баба Катя. Отлично! Только…

— … не нравится мне это «наверное», — сказали мы хором.

— Еще больше от того, что это произнесла точная, мощная и непоколебимая машина.

— Мне тоже, Нелей. Такого… Не должно происходить.

— Ну ничего…

Про Минотавра, упрямо возникающего во всех моих галюнах, благо, не обращающего на нашу компанию никакого внимания, — я умолчу.

Он меня начинает заботить куда сильнее, чем «наверное» от знающего ответ на любой вопрос, всегда помогающего Бога из Машины «Единства».