Шаг навстречу вселенной

– Присядь, пожалуйста. Сегодня лазарет работает бесплатно и круглосуточно.

– Да что ты, я сам, - смущенно возразил было Модо, но, посмотрев на Мадлин, осекся и решил не спорить.

Вместе с Тротлом они помогли серому снять с себя куртку и майку, под которыми обнаружились множественные ожоги и бурые подпалины, кровоточащие и покрытые волдырями. Штаны снимать при Мадлин он наотрез отказался и заверил, что с ногами у него полный порядок. Было заметно, что Модо нервничал, переживал, что его друзья суетятся вокруг него, промывают его раны, чем-то мажут, накладывают повязки. Он не привык быть таким беспомощным, тем более он прекрасно знал, что в его прошлом, которое оставило немало отметин на его теле, случались вещи и похуже, чем пара опаленных клочков шерсти. И Мадлин невольно задалась про себя вопросом, что произошло тогда, когда он потерял свой глаз? Или получил вот этот длинный шрам на груди? Какие ужасы войны им пришлось пройти, пока они со своими сородичами сражались не за город или страну, а за всю планету, теряя каждый день марсиан одного за другим. Сегодня, увидев лишь небольшую стычку с выродками, в которой им все же удалось одержать верх над врагами, она не могла избавиться от жутких картин, роящихся в ее голове тошнотворным маревом. А эти трое марсиан, переживших совсем другую и более чудовищную историю за десятки миллионов километров отсюда, еще в состоянии улыбаться, как Тротл, когда увидел своего друга очнувшимся, шутить, как Винни, когда он понял, что был в обмороке, и смущенно посмеиваться, как Модо, который сидел сейчас, обклеенный повязками, и чувствовал себя не сильным борцом за свободу, а большим ребенком в руках хрупкой девушки. Несмотря ни на какое прошлое, их души оставались светлыми и чистыми.

Мадлин закончила свою работу и помогла серому прилечь. Он все порывался пойти с Тротлом за таинственным ящиком, который тот должен был перенести в дом, но потом сдался и обессиленно вытянулся на кровати.

– Я его до байка дотащил? Дотащил, - назидательно произнёс рыжий.
– А до дома, по-твоему, не смогу?

И решительно отправился во двор.

Мадлин накрыла одеялом Модо и выключила в комнате свет, когда Винни тихо подозвал ее. Девушка присела рядом.

– Мадлин, слушай, - прошептал белый.
– Я, наверное, вряд ли завтра буду в строю, хоть и постараюсь. У меня одна просьба: вытащите Шарлин. Скажите ей, что она самый лучший механик на земле... Нет... Во всей вселенной!

– Ну конечно мы ее вытащим, - мягко ответила Мадлин.
– И лучший мотогонщик скажет ей об этом лично.

– Я... Она не... Все не то! Она всегда была для меня самой дорогой девочкой...

Винни замялся, смущаясь своих чувств и эмоций.

– Что значит, была?
– нахмурилась Мадлин.
– Она пока что жива и ты тоже.

– Да, но "нас" никогда не будет, - вдруг пробормотал Винни, глядя в пустоту темной комнаты.

– Вас?
– переспросила удивленная Мадлин и вдруг все поняла.
– Ох, прости. Чарли относится к тебе не так, как бы ты хотел?

– Я не знаю, - растерянно покачал головой Винни.
– У меня никогда не было смелости признаться ей. Да и потом это бессмысленно. Лучше оставить все, как есть. Нет никакого шанса, мы же с разных планет.

– Ну и что? В чем же помеха?
– пыталась понять Мадлин.

– Ты многого не знаешь...

– Да, - к своему собственному удивлению горячо возразила Мадлин.
– Я действительно не знаю и не понимаю причин, которые могли бы помешать чувствам!

– Чувствам, может быть, и нет, - грустно ответил Винни.
– А вот отношениям...

Мадлин немного помолчала, обдумывая эти слова, а потом произнесла:

– Спи. Утро вечера мудренее.

И, укрыв белого, вышла из комнаты.

Усталость внезапно навалилась на нее, и она медленно добрела до дивана в гостиной. После разговора с Винни в душе остался какой-то угнетающий осадок, и она никак не могла понять почему. Разные... Они были очень разные... Конечно, земляне и мышеподобные двухметровые марсиане с шерстяной шкурой и хвостами по определению не могли быть одинаковыми. Но могли ли они быть привлекательными друг для друга настолько, чтобы переступить черту дружбы и простого общения? Может быть, вся проблема кроется в том, что марсианским мужчинам нравятся только ушастые мышки с красными глазами, а земные женщины кажутся странными и отталкивающими? Ведь в отношениях очень важно физическое притяжение и влечение. Так может быть, поэтому Винни так и не признался в своих чувствах Чарли? И может быть, поэтому Тротл так спокойно относился к любым контактам с Мадлин, ибо не видел в этом ничего волнительного? Это все равно, что ходить в одних штанах перед жирафом или обниматься со слоном. А когда она дала ему прочувствовать свои ощущения от его прикосновений, и он понял, что они были ей приятны и желанны, его, возможно, это испугало и оттолкнуло. Поэтому он и хотел так поспешно уйти прошлой ночью и остался только потому, что усталость срубила его.

Мадлин совсем погрустнела от этих мыслей. Ведь незаметно для нее самой Тротл перестал быть для нее "другим", он просто выглядел иначе, чем земные мужчины. Но сердце трепетало каждый раз, когда она видела его высокий стройный силуэт, слышала вкрадчивый бархатистый голос, чувствовала его шерстяной пряный аромат или просто произносила про себя его столь необычное имя - Тротл...

– Мадлин!
– тихий бархатистый голос рядом с ней заставил ее вздрогнуть от неожиданности, настолько она была погружена в свои мысли.

– Пойдем со мной, я хочу кое-что тебе сказать.

В гостиной стоял Тротл, все еще одетый в свой байкерский костюм, и устало смотрел на девушку. Взгляд ее невольно упал на его наспех перевязанные ладони.

– Хорошо, но лазарет еще не закрыт, - серьезно и немного грустно ответила Мадлин.
– Ты следующий.

Тротл невольно улыбнулся.

– Сперва закончим дела, а потом твори со мной, что хочешь, - и он поманил ее жестом руки.

Мадлин последовала за ним и зашла в небольшое, освещенное одной неяркой лампой помещение кладовки. В углу стоял тот самый ящик, который Тротл привез с собой на багажнике своего мотоцикла. Его крышка была открыта, и внутри виднелась странная конструкция из цилиндрических колб и сверкающих полупрозрачных сфер. Рыжий прикрыл за ними дверь, и пространство сузилось до пары десятков сантиметров между ними.

– Это ядро расщепителя, - серьезно произнес Тротл между тем.
– Я сумел вытащить его из той конструкции, которую ты видела на заброшенной фабрике. Все необходимые манипуляции я завершил, и этот расщепитель свое дело уже сделал. Но будет лучше, если его сердце побудет у нас, так как врагов нынче не остановить. К сожалению, реальности не соединились, хотя я все делал правильно. Но я не учел одну деталь. Вот, - и он протянул ей свою ладонь, на которой на окровавленном бинте блеснул небольшой полупрозрачный бесцветный камень.

– Что это?
– удивленно подняла на него глаза Мадлин.

– Это деталь, которую Карбункул умышленно не указал в своих шифрах. Самая главная в расщепителе, без которой все его элементы не имеют никакого смысла и никогда бы не смогли повлиять на измерения. О нем-то мы и не знали. Это редкий плутаркианский кристалл - Слеза родника. Он обладает уникальными свойствами полярно-магнитного излучения. И таких кристаллов теперь два. Этот и тот, что остался во второй реальности. Если бы можно было свести их излучения в единый гравитационный поток, то процесс преобразований был бы обращен вспять, и у нас бы получилось вернуть настоящую реальность. К сожалению, пока это невозможно. В общем, - вздохнул Тротл.
– Пусть он побудет у тебя.

– Почему у меня?
– еще больше удивилась Мадлин.

– Если с нами что-то случится, хотя бы ты сможешь его уберечь. Без него ничего не получится вернуть.

И он вложил в руку девушки кристалл, который серебрился в свете лампы словно горячая слеза надежды.

Глава 12

Планета без поцелуев

Сон не шел. Уже давно стояла глубокая ночь. Из соседней комнаты доносился тихий храп Модо. А Мадлин все ворочалась в своей кровати, и ее отяжелевшая голова отказывалась проваливаться в освободительное небытие. Стоило ей закрыть глаза, как тут же перед ее взором вставало черное месиво из снующих в сознании обезумевших выродков, которые шипели и клокотали, направив на нее свои выпученные белые глазницы и протягивая длинные руки с пистолетами. Мадлин переворачивалась на другой бок, пытаясь отогнать навязчивый кошмар, но все повторялось вновь и вновь, периодически сдабриваясь капающей повсюду кровью.

Вконец измучившись от своих видений и понимая, что уснуть не удастся, девушка тихонько вышла из отведенной ей второй спаленки и прокралась в ванную. Там она включила холодную воду и окунула под бодрящие струи свое лицо. После этого немного полегчало, но она с сожалением поняла, что сон безвозвратно ушел, несмотря на тягостную усталость во всем теле. На цыпочках она пробралась в гостиную и посмотрела на Тротла, который устроился на диване.

Он лежал в штанах и футболке, ничем не прикрытый, и обнимал подушку, свесив хвост на пол. Его руки были надежно перевязаны свежими бинтами, которые Мадлин аккуратно накладывала всего пару часов назад. Обе его ладони и пальцы рук оказались обожженными не меньше, чем подпалины Модо или ее рана на предплечье. Мадлин упорно допытывалась, что с ним произошло на фабрике, и, наконец, Тротл нехотя рассказал, что обжег руки самым банальным образом. Выяснилось, что ядро расщепителя, которое он собирался отсоединить и увезти с собой, было сильно нагретым из-за излучающих гравитационную энергию процессов, протекающих в цилиндрах и кристаллах. Но ждать, пока все остынет до приемлемой температуры, не было времени. Вот и схватился за горячее ядро как мог - в перчатках. Может быть, антенки рыжего тоже подсказали ему, что мешкать нельзя, и друзья в беде? Впрочем, обожженные руки были наименьшей бедой, которая могла с ним случиться, пойди все совсем не по плану, или наоборот, окажись он во второй реальности под прицелом многочисленной и безжалостной охраны Лимбургера.