Шаг вперед, шаг назад

– Что? – вскинула я на нее взгляд, – Игорь приезжал сюда? Когда?

– Получается, что как раз перед… Осенью он здесь был, семь лет назад. Я почему запомнила, Ленка моя как раз забеременела Полинкой. Узнали в тот день, когда он приехал. Я еще говорила, мол, две неожиданности приятных в один день.

– Зачем он приезжал? – заволновавшись, спросила я.

– Да как ты, сказал, ездил на могилу к родителям, решил к нам заглянуть, тут же относительно недалеко.

– Он надолго заезжал? О чем вы говорили?

– Ни о чем, – тетя Валя удивленно пожала плечами, – он успел только чаю попить. Спросил, как живем, где дочка живет, про вещи бабы Кати…

– Какие вещи? – нахмурилась я.

– Да ты, наверное, не помнишь. Когда баба Катя умерла, мы же вместе с тобой ее вещи в коробки собрали. Часть у тебя в шкафу осталась, часть мамка моя предложила к ней на квартиру свезти, у нее там антресоли пустые стояли. Не помнишь?

– Что-то припоминаю, – покивала я головой, действительно, начиная вспоминать. Когда умерла бабушка, я в очередной раз была в шоковом состоянии и плохо соображала, потому помощь тети Вали воспринимала как дар, полностью отдавшись ей во власть во всех делах, касавшихся похорон и дальнейшего устройства быта. Потом жизнь как-то пошла своим чередом, я устроилась на работу, жила в своей комнате, как и раньше, бабушкина стояла нетронутой. Как и коробки с ее вещами. Выкинуть их у меня не поднималась рука. Уже когда объявился Игорь, он все взял на себя. Продал квартиру, коробки сами собой куда-то исчезли, да я о них и не вспомнила тогда. И сейчас бы не вспомнила, если бы тетя Валя не начала этот разговор.

– Значит, бабушкины коробки до сих пор у вас хранятся? – удивленно спросила я.

– Всего две, какие-то бумаги, тетради, я, честно говоря, так и не смотрела их ни разу. Мать не стала выкидывать, оставила вроде как на память, но вот считай уже сколько лет, как умерла, а они там все стоят.

– То есть вы не знаете, что там?

– Я нет. Она, наверное, знала. Они же вместе с Игорем их вытаскивали.

– Когда? – снова задала я вопрос, окончательно путаясь.

– Так приезжал он после вашего отъезда. Через месяц примерно. Расспрашивал мамку о бабушке вашей, и меня тоже. Как жила, чем жила. Ну мать и вспомнила про эти коробки. Тогда-то, когда вы переезжали, никому про них и в голову не пришло, потом вспомнила. Достали с антресолей, Игорь их с собой забрал. Он тогда в гостинице остановился, так нам сказал. На следующий день привез, попросил, пусть, мол, еще полежат у вас, если несложно. А нам-то чего? Лежат и лежат.

– То есть они до сих пор лежат у вас на антресолях?

– Да.

– Вы говорили, Игорь ими интересовался, – влез Кирилл, – когда приезжал осенью.

– Ну да. Спросил, не выкинули ли мы коробки еще. Я говорю, мол, нет, стоят. Он так покивал и сказал, хорошо, пусть еще постоят немного. Вы их не выкидывайте. Я и подумала, что он еще заедет потом, чтобы забрать их. Может, и заехал бы, да видишь, жизнь как распорядилась…

Тетя Валя мелко перекрестилась и вздохнула.

– Скажите, – сглотнув, начала я, – мы можем эти коробки забрать?

– Отчего нет. Там сейчас Максим живет, сын мой.

– Ему можно позвонить? Мы бы хотели забрать их сегодня, прямо сейчас, если есть возможность.

– Хорошо, я ему позвоню, – тетя Валя поднялась и покинула кухню. Полина, все это время сидевшая молча и аккуратно таскавшая печенье, вдруг посмотрела на Кирилла и спросила:

– Ты ее любишь, да?

Кирилл вскинул брови, после чего бросил на меня взгляд.

– Обожаю, – авторитетно прошептал он, кивая головой и глядя на Полину.

– Я вижу. Она тебя тоже любит.

Я усмехнулась, покачав головой, но сказать ничего не успела.

– Полинка, не приставай, – вернулась тетя Валя с мобильным телефоном и очками на носу, – сейчас спросим, сможет ли он.

Разговор занял пару минут. Максим оказался дома и согласился встретиться с нами. Допив чай, мы откланялись, горячо поблагодарив хозяйку за теплый прием. Она что-то говорила вслед, приглашала заезжать почаще, я кивала, но мыслями была уже далеко. Наконец, мы загрузились в машину и отъехали. Кирилл вбил в навигаторе адрес, хотя я помнила, где находится нужная нам улица.

– Значит, ты меня любишь, – насмешливо заметил мне.

– Я этого не говорила.

– Ребенка нельзя обмануть. Он чувствует сердцем.

– В таком случае, у нас обоих большие проблемы.

Кирилл посмеялся и больше к данной теме не возвращался. Вскоре мы выехали на нужную улицу и тормозили возле типичного пятиэтажного дома. Максим почти сразу откликнулся по домофону, и вскоре мы входили в однокомнатную квартиру. Сыну тети Вали было около тридцати пяти, полноватый блондин с добродушным лицом. Раньше мы частенько сталкивались на лестничной клетке, здоровались, но не общались. Он меня сразу узнал, в прочем, как и я его.

– Ты стала еще краше, – добродушно усмехнулся он, покосившись на Кирилла и протянув ему руку. Я улыбнулась, – так, значит, решила все-таки забрать вещи бабушки? Я как раз думал недавно, что стоит от них избавиться, сколько можно хранить всякий хлам. Так что вы удачно заехали. Заходи в комнату, я их вытащил с антресолей.

Мы прошли в довольно большую комнату, и я тут же увидела две среднего размера коробки, стоящие в углу.

– Пыль стряхнул, так что не запачкаетесь.

– Спасибо, Максим, – ответила я.

– Мать сказала, что Игорь погиб, – он ненадолго замолк, – соболезную.

– Спасибо.

Кирилл тем временем взял обе коробки и направился к дверям.

– Может, чаю выпьете? – спохватился Максим.

– Нет, спасибо, – ответил Кирилл, – мы спешим, хотим сегодня уехать.

– Понимаю. Тогда счастливого пути.

– Еще раз спасибо, – сказала я, прощаясь и покидая квартиру вслед за Кириллом.

– Мы, правда, поедем домой сегодня? – поинтересовалась в лифте.

– Посмотрим. Для начала надо понять, что в коробках. Но парень пусть считает, что мы едем домой. К чему терзать себя лишними раздумьями?

Я согласилась с его доводами. Еще минут через пятнадцать мы припарковались в очередном дворе и принялись раскрывать коробки. В них оказались бумаги, тетради, квитанции и прочее в том же духе. Кирилл вытащил альбомный лист с нарисованными на нем человечками и вздохнул.

– Чем дальше в лес, тем больше дров. Надеюсь, подсказка твоего брата будет прозрачна, иначе мы рискуем тут застрять.

– Интересно, сколько еще этих подсказок, – заметила я, перебирая квитанции и тщательно их просматривая.

– По мне, так лучше бы их вовсе не было.

– Думаю, мы близки к разгадке.

– Откуда такие мысли?

– Больше никого не осталось.

– Никого из кого?

– Из людей. Сначала были родители, потом бабушка. На этом родственники кончились.

– У твоей бабушки был муж.

– Он умер довольно рано, почти сразу после рождения папы. Проблемы с сердцем.

– То есть ты считаешь, что в одной из этих коробок ключ?

– Вполне вероятно. Только вопрос к чему.

– Ты знаешь мои предпочтения.