Шагай вперед, мой караван...

Натель, суддорожно сглотнув, молча кивнула.

– Не мне вам говорить, что наша воля, наши мысли обладают огромной созидательной или разрушительной силой, в зависимости от того, как их употребить. Вы черезчур болезненно восприняли житейские неурядицы. Сами о том не подозревая, вы были слишком привязаны к материальным благам, полученным через мужа. Вы и только вы виновны в том, что с вами случилось...

Лана слушала и не верила своим ушам. Она никогда прежде не видела Вику такой... такой взрослой и уверенной в себе. Ей даже казалось, что ее голосом говорит кто-то другой. А девушка продолжала:

– Внутренняя установка, запущенная как программа в космос, рано или поздно реализуется. Вы, как человек, имеющий особую связь с высшими силами, сделав мощный негативный посыл, включили тем самым механизмы саморазрушения. И теперь наша с вами задача срочно поменять отрицательный полюс на положительный, дать организму установку на восстановление. Я знаю, вы сломлены. Вы перестали сопротивляться. Вы отдались потоку. Одной вам трудно вырваться из него. Вам нужна помощь извне. Мы это сделаем сейчас вместе. Дайте мне ваши руки. Закройте глаза. Я всего лишь проводник между вами и Космосом. Прислушайтесь к себе. Ощутите, как каждую клеточку вашего тела заполняет животворная, радостная энергия добра и любви, энергия жизни. Она течет через меня к вам. Примите ее с благодарностью. Омойтесь ею.

Вика умолкла. Теперь они сидели неподвижно, держась за руки. Глаза их были закрыты. Лана, не спускавшая глаз с обоих, вдруг заметила голубое свечение, разраставшееся вокруг дочери. И слабое ответное свечение над головой Натель - неровное и далеко не голубое, а скорее грязно-бурое, цвета болезни. Свет над Викой разрастался яйцеобразно, вытягиваясь в сторону Натель, пока не слился с нею в единый кокон. Он был настолько зрим, что Лана почти перестала видеть за ним две неподвижно застывшие фигуры. Находясь в каком-то дурмане, она не могла бы сказать, как долго это продолжалось. Но наконец Вика глубоко вздохнула, расслабилась и открыла глаза. Следом за ней то же самое сделала Натель. Свечение, в миг померкнув, исчезло.

– Боже, как хорошо, как спокойно стало вдруг на душе, - проговорила Натель своим прежним, как показалось Лане, голосом.
– Девочка моя, ты словно камень сняла с моих плеч.

– Мы сняли его совместными усилиями. И вы теперь очень быстро начнете поправляться, если...- Вика сделала особое ударение на последнем слове, - если вы будете относиться с полной верой в то, что только что произошло. Умоляю вас, тетя Натель, не впускайте в мысли ни сомнений, ни колебаний. Ничего, кроме позитивных, жизнеутверждающих мыслей. Обещаете мне?

– Я постараюсь. Я буду очень стараться, честное пионерское.

Обняв Вику за плечи, она прижалась к ней, как утопающий к спасателю. Потом, обернувшись к своей вновьобретенной подруге, проговорила:

– Лана, милая, отвези меня к машине. Мне надо побыть одной. Я должна все это осмыслить.

– Только при одном условии, - отозвалась Лана.
– Если ты своей собственной рукой запишешь в этом блокноте свой адрес и номер телефона. Я не дам тебе исчезнуть из моей жизни вторично.
– Пока Натель послушно выполняла ее требование, Лана не спускала глаз с дочери. Лицо Вики выражало глубокое внутреннее удовлетворение.
– Малыш, так ты надолго к нам пожаловала? Мы ведь все очень по тебе скучаем.

– На сей раз нет. Завтра, во второй половине дня мы пишем курсовую. Так что я отчалю на рассвете. Не хмурься, мама. Весь сегодняшний вечер мы проведем вместе. Я так вас заболтаю, что успею надоесть.

– И ты расскажешь мне, что ты сделала с моей подругой?

– Боюсь, что нет. Просто потому, что я не сумею это объяснить.

– Ну хорошо. Я отвезу тетю Натель, это тут близко, и вернусь. А ты пока отдыхай.

Выруливая с drive way на улицу, Лана сказала:

– Не знаю, что и думать о Вике. Иногда мне даже становится страшно.

– Не бояться, а радоваться надо, - рассеянно отозвалась Натель. Видно было, что мысли ее далеко.

– Мы обязательно поговорим с тобой на эту тему. Но не сейчас, ладно. Я в таком внутреннем раздрызге! А разговор этот не короткий. Двумя словами не обойтись.

В паркинге Paradise, попрощавшись, они разошлись по своим машинам. И ни одна, ни другая даже не вспомнили о том, что собирались сделать покупки. Лана возвращалась домой очень медленно, пытаясь осмыслить все, что только что произошло - от нежданной встречи с Натель до прямо-таки мистического появления дочери. Уже полностью стемнело. Улицы, как всегда в их районе, были абсолютно пустынны. Ни одной живой души, не считая тех, что скользили мимо нее в сверкавших под фонарями оболочках своих машин. По противоположному газону бежало рысцой животное, подкидывая на высоких ногах упругое тело. Собака - не собака, лисица - не лисица, подумала Лана и вдруг сообразила: Койот! Ну конечно койот! С наступлением темноты они рыщут по улицам и дворам - стаями и в одиночку - в поисках добычи, устраивают свары и жутко так завывают хором, совсем как настоящие волки. Лана остановила машину и храбро вышла, хлопнув дверцей. Койот лишь слегка повернул в ее сторону голову - двумя желтыми огоньками полыхнули его глаза - и продолжал деловито трусить, даже не прибавив шагу. Поодаль, в тени приземистой слоновой пальмы переминались с ноги на ногу еще несколько его собратьев. Оказаться одной в такой компании Лану явно не прельщало, и она поспешила вернуться в машину.

Вечером, узнав, что приехала Вика, заскочил Давид повидаться с ней. А заодно и пообедал вместе со всеми. Инга, извинившись, ушла в кабинет готовить уроки. Уже уходя, Давид заглянул к ней, чмокнул на прощание в макушку и как бы между прочим спросил:

– Что-то я давно не вижу твоей подружки. Уж не поссорились ли?

– Ну что ты. Она такая лапочка, с ней невозможно поссориться, - не поднимая головы, отозвалась Инга.
– Просто мы обе теперь очень заняты и видеться стали реже. Но дружим по-прежнему.

– Чем ты занята, я знаю. А она?
– продолжал допытываться Давид.

– Карина учится в UCLA, в школе медсестер, как и планировала. А на уикенды работает - с пятницы по воскресенье.

– Какая молодец! В больнице?

– Да нет. Кто ее пустит в больницу без специальной подготовки. Официанткой в итальянском ресторанчике. Ты его знаешь. На San Fernando. Она и насчет меня обещала поговорить с хозяином. Вот будет здорово, если мне тоже удастся устроиться туда.

– Ладно, сестренка, не буду тебе мешать. Пока.

Глава 24

В эту ночь Лане никак не удавалось уснуть. Она вертелась с боку на бок, вздыхала.

– Что с тобой, моя Лакшми? Ты крутишься как волчок.Сама не спишь и мне не даешь. Уж не заболела ли?
– Левон в шутку окрестил Лану именем индийской Богини Счастья с тех пор как подметил ее особое пристрастие к индийской философии и йоге.

Лана, будто только того и ждавшая, села на постели и включила бра.

– Я должна кое-что рассказать тебе. Думаю, было бы неправильно от тебя это скрывать. Я знаю, с каким скепсисом ты относишься ко всякого рода “паранормальностям”, и тем не менее...

И Лана поведала мужу историю с Натель, включая цель неожиданного приезда Вики. Он долго молчал, не произнося ни слова. А потом, решив, что должен ответить откровенностью на откровенность, рассказал Лане о“послании с того света”, полученном им через свою дочь. Теперь наступила очередь Ланы погрузиться в глубокое раздумье.

– Ну, раз уж у нас с тобой сегодня ночь откровений, я расскажу тебе еще кое-что, - наконец заговорила она, глядя в пустоту.
– Причем, заметь, молчала я не потому, что хотела от тебя что-то скрыть. Просто я знала, что ты мне все равно не поверишь...