Шагай вперед, мой караван...

– Что “это”?

– Вот такие неординарные способности.

– А чем они неординарные? По-моему, все нормальные люди должны обладать ими. Они заложены в природе человека. Просто не каждый об этом знает. А потому не умеет пользоваться.

– Инга права, у тебя все просто.

– “Просто” - единственный путь, чтобы все получалось. Знаешь, мне кажется, например, что всё гениальное проявляется радостно и играючи. А стоит на чем- то заклиниться и, бейся хоть головой об стенку, ничего не получится. Потому что, когда ты напрягаешься, ты уже не проводник, а сопротивление в цепи.

– О каких цепях и проводниках ты говоришь?

– А я знаю, - звонко рассмеялась Вика, будто новогодние колокольчики рассыпались по полу.
– Ты так серьезно все воспринимаешь. Я и сама иногда не понимаю, что несу. Откуда-то приходит на ум, а я, как попугай, повторяю. Забавно, правда.

– Как когда ты лечила Натель?

– Ага. Только я ее не лечила. Я ее перепрограммировала. Лечить себя она будет сама. Мамуль, пожалуйста, давай поговорим о чем-нибудь другом.

– Например?

– Например о нашем кампусовском магазине, в котором абсолютно все имеет эмблему Беркли - от одежды до посуды. Кстати, следующий раз я вам с папой привезу в подарок чашки. На одной будет крупно написано “Berkeley MOM”, на другой “Berkeley DAD”, чтоб не путали и обо мне думали, когда будете пить чай... О! Кажется, подъезжаем.

Глава 25

Лана сидела над рукописью. Обе корректорши умчались накрывать столы - к концу рабочего дня в редакции намечалось крупное мероприятие по случаю 60-летия Нерецкого. Лане никак не удавалось сконцентрироваться, и это ее нервировало. Мысли, как чужие голуби на голубятне, так и норовили упорхнуть.

Зазвонил телефон.

– Ал-ло-о,- послышался в трубке загробный голос - глуховатый, тягучий, с пришептыванием.
– Могу я поговорить со Светланой Прокофьевой?

– Я вас слушаю, - рассеянно отозвалась Лана, одновременно дочитывая обзац.

– Я по поводу вашей статьи “Черная и белая магия”.

– Да? И что же вы хотите мне сказать?

– Мне не понравилось, как вы отзывались о колдунах. Вы сами с ними когда-нибудь встречались?

– С экстрасенсами и ясновидящими много раз,- сказала Лана, откладывая рукопись.
– А вот с колдунами - Бог миловал.

– Оно и видно. Иначе вы были бы осторожнее. Колдун - существо опасное. Его лучше не задевать.

– Это похоже на угрозу.

– Ну что вы. Всего лишь предостережение.

– Кто вы? Назовитесь. Вы не представились.

– Зачем вам мое имя.

– Простите, но на беседы с анонимными оппонентами у меня нет времени.

– Если я скажу вам, что я и есть колдун, этого будет достаточно?

– “Если скажете” или колдун?

– Да, Светлана. Вы разговариваете с настоящим, практикующим колдуном.

– Забавно. И что дальше? Вы хотите наслать на меня порчу?

– Упаси Бог!

– “Упаси Бог”? Колдуны тоже апеллируют к Богу?

– Так это смотря какие колдуны - белые или черные.- Играя всеми регистрами голоса, анонимный колдун стремился то ли напугать, то ли обворожить Лану. Напугать ее было не так-то просто. Обворожить - еще сложнее.

– Вы меня извините, господин Колдун, - обронила она холодно, - я очень занята. Вы еще что-то хотели мне сказать?

– Судя по вашим статьям, вы человек, в магических делах осведомленный. У меня есть для вас кое-что любопытное.

– Что именно?

– Любительские фотографии, на которых запечатлелось нечто, чему наука не может дать объяснения. И я, признаться, тоже. Мне хотелось бы услышать ваше мнение.

Лана заинтересовалась. Она предложила колдуну зайти с фотографиями на следующей неделе в редакцию.

В комнату, как цунами, ворвалась рекламный агент.

– Ну чего ты тут расселась! Сабантуй уже начинается. Всё без нас съедят.

Положив трубку, Лана подошла к зеркалу, чтобы поправить волосы.

– Слышала последние новости? Наш босс собрался продавать газету.

– И что теперь с ней будет?

– С кем?

– Не с кем, а с чем - с газетой.

– Посмотрите на нее! Ее волнует судьба газеты!
– вкладывая в каждое слово максимум эмоций и театрально жестикулируя, вскричала Сильва.
– Ты лучше подумай о том, что с нами со всеми будет.

– С тобой-то уж точно ничего. Тебя любой предприниматель с руками оторвет.

– Э-э, - отмахнулась Сильва.- Твоими б устами да мед пить. Ну пошли, пошли скорее. Шеф не любит, когда опаздывают.

Все уже собрались в компьютерной - в самой большой комнате редакции. Рабочие столы сдвинули в одну шеренгу и застелили красочными бумажными скатертями. Подобные застолья сотрудники устраивали обычно по большим праздникам. Женщины распределяли между собой, кому что дома готовить, мужчины обеспечивали выпивку, напитки, разовую посуду и хлеб. Стол, как правило, получался отменный, поскольку каждая из женщин старалась не ударить в грязь лицом. Благодаря им Лана ближе познакомилась с еврейской кухней, о которой раньше знала лишь понаслышке. Ей пришлись по вкусу фаршированная рыба, шейка и фаршмак. В исключительных случаях Нерецкий приглашал весь коллектив в ресторан.

– Ты должна попробовать мое сациви,- потребовала Сильва.
– Вкуснятина необыкновенная. Я туда одних только грецких орехов три фунта бухнула.

– Обожаю сациви!
– обрадовалась Лана.- Только как приготовить не знаю. Это ведь грузинская кухня.

– А у меня свекровь была тбилисская. Я тебя научу. Тут все дело в специях. Надо достать шафран и хмели-сунели. Понюхай, какой аромат. До полуночи возилась. А они, заразы, сожрут и даже спасибо не скажут...

– Сильвочка!- окликнула ее через стол Софа.- Твое сациви просто шедевр. Ты на этот раз себя превзошла.

– Смотри-ка, оценили, - расплылась в довольной улыбке Сильва.
– Выходит, не зря мучилась.

Людмила Борисовна, самый старый работник редакции - бухгалтер и доверенное лицо Нерецкого, вспомнила, как они вдвоем с ним готовили первый номер “Авангарда”, который поначалу был обыкновенной газетой на четырех страницах. Как обходились без офиса, без компьютера, на одном лишь голом энтузиазме.

“Все как у нас сейчас,” - сказала про себя Лана.

Сильва что-то нашептывала Лане, комментируя каждое слово выступавшей.

– Ты можешь помолчать хоть несколько минут?
– Не выдержала бухгалтерша.

– Все, ЛюдБор, все. Умолкаю. Я уже могила. Эм!- Сильва двумя руками зажала себе рот и выпучила глаза.

– Тебе бы комиком в цирке работать,- осуждающе покачала головой Людмила Борисовна и продолжила свою речь.

– Я тебе покажу комика в цирке, старая witch,- проворчала под нос Сильва так, чтобы только Лана могла услышать.- Конечно, нашли себе клоуна. Не будь я клоуном, да еще и эквилибристом впридачу, посмотрела бы я, что бы вы в конце месяца себе в карман клали.