Шах и мат

Затем к нему подбегает красивая девушка с длинными темными волосами, и он обнимает ее. Я смотрю, как она смеется, как он выдавливает из себя что-то наподобие улыбки, как закидывает руку ей на плечо и направляется к выходу. Мне приходится отвести глаза, потому что… я бы не хотела встретиться с его взглядом, способным высосать душу.

Пока размышляю о том, как, должно быть, несчастна его подруга из-за непростого характера Сойера и слухов о сестрах Бодлер, ко мне подходит темноволосая молодая девушка с бейджиком Би-би-си. Я открываю рот, чтобы произнести: «Нет, пожалуйста, не заставляйте меня это делать, не заставляйте меня давать интервью», – но она заговаривает первой:

– Мэллори? Меня зовут Элени Гатаки. Приятно познакомиться.

– Я сейчас немного…

Она замечает, что мой взгляд застыл на ее бейджике.

– Я здесь не для… Просто стажерка.

– О, – расслабляюсь я.

– Ну, пока что. Надеюсь, однажды я стану репортером и буду делать материалы о шахматах для Би-би-си. В любом случае я просто хотела сказать, что ваша игра была великолепна. Я уже ваша фанатка! Между нами, настоящий корреспондент Би-би-си – скучный, старомодный мужик, который пишет только про одних и тех же трех чуваков. Но я собираюсь предложить начальству свою первую статью, и она будет о тебе. Ну, не совсем о тебе, а о твоем стиле игры. Ты так круто играешь, настоящее удовольствие!

Я сбита с толку ее энтузиазмом. Без понятия, как ей лучше ответить, поэтому испытываю благодарность, когда Рассел прерывает нас и спрашивает, не могу ли я подойти к нему.

– Мне жаль, что так случилось. – Он протягивает конверт. – Вот приз за выход в полуфинал.

Я вскрываю его, ожидая… Не знаю. Брошюру о том, как эффективно использовать сицилианскую защиту. Купон на двухчасовую консультацию со спортивным психологом. Наклейки с Лило и Стичем.

Только не чек. На десять тысяч долларов.

Это ошибка. Но моя первая, животная реакция – взять его. Спрятать. Сбежать с ним.

Я хочу эти деньги. О, сколько на свете способов их потратить! Я могла бы погасить долг по кредиту. Открыть сберегательный счет. Заплатить за курсы механиков. Сказать «да» Дарси и Сабрине, когда они потребуют очередную банальную хрень. Роликовые коньки. Слайм. Уроки игры на пианино. Плюшевого тамарина.

Боже, как я хочу эти деньги. Желание столь велико, что мне надо избавиться от этой суммы немедленно.

– Мне нужно кое-что тебе сказать, – говорю я Дефне, когда она моет руки в удивительно пустом женском туалете. – Я… Мне дали чек. По ошибке, думаю. Десять тысяч.

– Это приз для полуфиналистов. – Она недолго борется с мыльницей. – Ты разве не читала, что написано на их сайте?

У этого турнира есть сайт?

– Я… – Моргаю. Десять. Тысяч. Долларов. О боже. Но… Я не могу. Я должна отдать ей эти деньги. – Вот. – Даю ей чек. – Ты мой спонсор. Это твое.

– Не-не. Ты заработала их. Хотя, предполагаю, тебе нужно заплатить с них налог. Уточни у своего бухгалтера.

Мой бухгалтер. Точно. Тот самый, который сейчас отдыхает на Сейшелах вместе с моим управляющим хедж-фондом.

– Я пойду за машиной, и мы поедем домой. Но, Мэл, – Дефне серьезно на меня смотрит, – главный приз в чемпионате мира – два миллиона долларов. В Турнире претендентов – сотня тысяч. Уточняй заранее, раз ненавидишь читать правила на сайтах. – Подмигнув, она удаляется, оставив меня наедине с чеком, на который я пялюсь целую вечность.

Кажется, мне нужно кардинально пересмотреть свой план «притворяйся, что умеешь играть в шахматы».

Глава 10

Дефне настаивает, чтобы в понедельник я осталась дома, переспала свое «шахматное похмелье» и пережила весь абсурд, который случился во время турнира. У меня не так часто выдается свободный день, а тут еще и сестры не будут болтаться под ногами. И когда в воскресенье вечером я иду спать, то думаю только о том, чтобы пускать слюни на подушку до полудня, а затем в пижаме отправиться на машине в «Криспи Крим», купить столько пончиков, сколько вешу сама, и съесть девяносто процентов из них вместе с мамой за просмотром шоу «В плену ненужных вещей» на «Ютьюбе».

Но в реальности все складывается иначе.

Думаю, в этом виноват чек, спрятанный во внутреннем кармане моей просторной сумки. Я просыпаюсь в шесть тридцать и сразу захожу на chessworld.com, изучая информацию о каждой партии Мальте Коха.

Их много, и он чертовски хороший шахматист.

Не без слабостей, конечно, которые нельзя было бы обернуть в свою пользу. В полукоматозном состоянии – с засушками в глазах – я ищу ошибки в его игре.

О, и еще: у меня новый главный враг. «Мне больше нравится, когда женщины знают свое место и участвуют только в женских турнирах». Теперь цель моей жизни – повторить ему те же слова после того, как поставлю шах и мат его бесполезному, жирному королю.

– Пожа-а-алуйста, отвези нас в школу! – клянчит Дарси и из мести пукает в мою сторону – это ее новый любимый утренний ритуал.

В машине она трещит так, что уши вянут: самцы морских коньков вынашивают потомство, медузы бессмертны, у свиней оргазм длится полчаса (заметка на будущее: установить на гаджетах родительский контроль). Сабрина сидит тихо, в ушах – наушники, голова склонена над экраном телефона. Я пытаюсь вспомнить, говорила ли она что-нибудь после пробуждения. Потом пытаюсь вспомнить, когда мы с ней вообще разговаривали в последний раз.

М-м-м.

– Эй, – говорю я, припарковавшись, – ты заканчиваешь на час раньше Дарси, верно?

– Ага, – тон оборонительный.

– Тогда я заберу тебя.

– Зачем? – тон оборонительный и подозрительный.

– Можем вместе чем-нибудь заняться.

– Чем, например? – она все еще защищается, но к прежней интонации примешивается что-то еще. Надежда. А еще немного радости. – Можем зайти в кафе на углу и купить кофе.

– Хорошо. Только без кофеина, – добавляю я.

Она хмурится:

– Это почему?

– Тебе еще рано.

Сабрина хмурится сильнее. Я теряю ее.

– Могу помочь с домашкой, – предлагаю я, пытаясь оживить энтузиазм.

– Я постоянно пью кофе. А с домашкой мне давно никто не помогает. Если не заметила, мне больше не девять, Мэл, – она закатывает глаза, и я понимаю, что потеряла ее окончательно. – Я погуляю у школы с другими девчонками с дерби, чтобы мама не заезжала два раза.

Сабрина выскальзывает из машины не попрощавшись, а я киплю из-за произошедшего всю дорогу до кредитного союза.