Шах и мат

Я бы с удовольствием поместила деньги на семейный счет, но не могу придумать ни единого оправдания, которое не упоминало бы шахматы: «Мама, я выиграла в лотерею. Я разогревала овсянку Дарси в микроволновке слишком долго, и она превратилась в бриллиант. Я тайком пишу эротические рассказы о фурри».

Ага. Ни за что.

Я оплачиваю просроченные счета, кладу остаток на свой счет и отправляюсь по делам, которыми обычно занимается мама. И повсюду – в очереди в супермаркете, в центре переработки отходов, пока жду, когда мама закончит работать, чтобы пообедать с ней, – каждый раз, когда мне удается урвать десять свободных минут, я провожу их в телефоне за изучением партий Коха.

Мне не следует этого делать. Границы и все в таком духе. Шахматы – это просто работа, а сегодня у меня выходной. Я обещала себе.

«Ничего страшного, – возражает внутренний голос. – Ты думаешь о призовых деньгах. Ты не влюбляешься в шахматы заново. Сейчас ты думаешь головой».

Да. Именно. Точно.

В середине дня я забираю сестер и насильно погружаюсь в киновселенную седьмого класса, которая захватывает похлеще бразильского сериала.

– …И Джимми такой: «Меня тошнит от жвачно-розового». А Тина такая: «Моя кофта жвачно-розовая». А Джимми такой: «Нет, у тебя приятный розовый». А Тина нашла в гугле, как выглядит жвачно-розовый, и ее кофта была точно такого же цвета. И Джимми такой: «Что ты хочешь от меня услышать?» И Тина такая: «Просто признай, что тебе не нравится моя кофта».

– И что сказал Джимми? – спрашиваю я, въезжая на подъездную дорожку нашего дома, полностью увлеченная школьной драмой.

– А он такой весь типа…

– На крыльце какой-то парень, – перебивает меня Сабрина.

– Скорее всего, почтальон, – рассеянно говорю я. – Так что сделал Джимми?

– Это не почтальон, – замечает Сабрина. – Если бы.

Я перевожу взгляд туда, куда она показывает. И молниеносно вжимаюсь в сиденье:

– Дерьмо.

– А тебе можно говорить «дерьмо» в нашем присутствии? – спрашивает Дарси.

– Ага… Что же случилось с Мэл, которая вела себя по педагогическому пособию?

Быть не может. Его здесь нет. Не может быть. У меня галлюцинация. Параноидальный бред. Именно. Из-за химикатов в «Твиззлерс». Все из-за ядовитых красителей.

– …Мэл. Мэл?

– Что с ней не так?

– Может, инсульт? Она уже в возрасте.

– Звони 911!

– Уже.

– Нет… Сабрина, не звони в 911. Я в порядке. Просто подумала, что увидела… – Вновь бросаю взгляд на крыльцо. Он все еще там.

Нолан.

Сойер.

На.

Моем.

Крыльце.

Ладно. Это или Сойер собственной персоной, или инопланетянин в его обличье. Я бы предпочла последний вариант.

– Ты его знаешь? – интересуется Сабрина.

– Выглядит так, будто знает, – говорит Дарси. – Это один из твоих секс-дружков?

– Может, он ее преследует, – предполагает Сабрина.

– Мэл, у тебя есть преследователь?

Сабрина фыркает:

– Сама не разрешает мне смотреть сериал «Ты», потому что мне четырнадцать, а теперь выясняется, что у нее есть собственный сталкер?

– Может, переедем его? Кровь вообще отмывается от деревянных поверхностей?

– Нет! – Я вскидываю руки. – Он не мой сталкер. Просто… эм, друг.

Друг, который, возможно, терпеть меня не может. Если найдут мое тело и причиной смерти будет удушье, проверьте его покупки. Там вы точно найдете веревку. Или целый моток зубной нити.

– Коллега, если быть точной.

Дарси с Сабриной обмениваются многозначительными взглядами, не обещающими ничего хорошего. Затем они с чрезмерным рвением выпрыгивают из машины.

– Пойдем знакомиться с ним!

Я спешу следом, надеясь, что все это слишком реалистичный сон.

В смысле кошмар.

Сойер прислонился к перилам, руки скрещены на груди, взгляд бегает между нами, будто он пытается понять, почему мы так похожи. Это всегда сбивает людей с толку, когда они видят нас впервые. Мне приходится останавливать себя, чтобы не сболтнуть лишнего типа: «Они мои сестры, не дочери…» Да, людям порой приходит в голову и такое.

На нем джинсы и темная рубашка. Возможно, из-за того, что перед ним нет доски и арбитра, а в поле зрения – прессы, он почти непохож на себя. Вполне сойдет за атлета. Или студента на футбольной стипендии. Суровый, привлекательный молодой человек, который – предположительно – не встречался с Бодлер, не называл – подтвержденная информация – интервьюера ублюдком, потому что тот заявил, что его игра выдохлась.

– Ты друг Мэл? – спрашивает Дарси.

Сойер склоняет голову набок. Изучает ее. Ни тени улыбки.

– А вы – друзья Мэл?

Если бы в мире существовала справедливость, Дарси и Сабрина хорошенько бы высмеяли его, а после выпроводили вон. Но нет, они хихикают, как обычно делают в присутствии Истон. Что за…

– Как тебя зовут?

– Нолан.

– Меня Дарси. Как мистера Дарси. А это Сабрина. Как Сабрина Фэйр [31] . Только Мэл не назвали в честь литературного персонажа, потому что… Мы точно не знаем, но, подозреваю, наши родители посмотрели на нее и решили снизить свои ожидания. Она говорит, вы вместе работаете?

31

«Сабрина Фэйр» (англ. Sabrina Fair) – пьеса Сэмюэля Тейлора, написанная в жанре романтической комедии.

Сойер кивает:

– Так и есть.

– В центре для пенсионеров?

Нолан колеблется, явно озадаченный. Первый раз за все время он переводит взгляд на меня. Видит, что я на грани панической атаки. И говорит:

– Где же еще?

– Ты когда-нибудь кормил белочек?

– Девочки, – вмешиваюсь я, – идите скажите маме, что мы дома, ладно?

– Но, Мэл…

– Сейчас же.

Они шаркают по направлению к сетчатой двери и хлопают ею изо всех сил, как будто я лишила их фантастической возможности попялиться на Сойера. Едва они оказываются вне зоны слышимости, я позволяю себе вспомнить о его присутствии.

Между нами ощущается некое противостояние. Я смотрю на него, он – на меня, и мы оба ничего не предпринимаем. Присматриваемся. Пытаемся почувствовать, что задумал другой. В моем случае я прикидываю пути к отступлению.

Внезапно он спрашивает:

– Собираешься сбежать?

Я напрягаюсь:

– Что?

– Обычно ты сбегаешь от меня. Так что, навострилась уже?

Он прав. Но ведет себя грубо.

– Ты обычно позволяешь мне съесть твоего короля. Собираешься отдать мне его и на этот раз?

Я рассчитывала на резкий, смертельный удар. Но Сойер делает то, чего я от него никак не ожидала, – улыбается.

Почему он улыбается?

– Откуда у тебя мой адрес?

– Это было несложно.

– Это не ответ.

– Не ответ. – Он вертит головой, осматривая сад: старый батут, который давно пора выбросить, абрикосовое дерево, не знающее, как выращивать плоды, минивэн, который я латаю как минимум раз в месяц. Легкое чувство стыда поднимается изнутри, и я ненавижу себя за это.