Шаман

***

Проснулся Клин в разгромленной комнате. Мебель была частично сломана, зеркала разбиты, портьеры ободраны, шкаф расколот надвое, вещи Юланы кучей валялись на полу. Сама Юлана спала рядом, и Клин немного успокоился. Осторожно высвободился, сел, потер лицо руками. Тихо вышел, прикрыв за собой дверь, спустился вниз. Слуги привычно от него шарахались, но покормили и дали новые штаны - со старыми случилась неприятность в виде треснувшего шва.

Вернулся в комнату, оглядел бардак во второй раз, в голову закрались нехорошие подозрения, о том, кто это все устроил. Юлана сладко потянулась, села.

– Доброе утро, - привычно сказала она. Клин шарил по ее лицу глазами, пытаясь увидеть что-нибудь.
– Выспался?

– Да. Что здесь было?

– У тебя была ломка, и ты буянил, - легко отозвалась она. Клин замер.

– Я тебе ничего не сделал?

– Ничего такого, что могло бы мне повредить, хмыкнула она и спрыгнула с кровати.
– Но бардак ты будешь сам ликвидировать!

– Понял, - проворчал он, немного успокоившись.

***

Две недели промелькнули быстро. Ломка у Клина дольше протекала спокойно - сам кризис перелома прошел тоже довольно успешно, Клин больше не проваливался в бесконтрольное состояние, зато ел за семерых и постоянно спал. Я затребовала все материалы по тем делам, которые вели в мое отсутствие, и теперь въедливо их изучала. По новому делу материалы мне привезла Нанья, долго рассматривала Клина, потом шепотом сказала, что тоже заведет себе такого. Я пожелала ей удачи в ее нелегком начинании и выпроводила за дверь.

Вернулась за стол, разложила бумаги в удобном мне порядке, и только собралась в них углубиться, как Клин проявил любопытство.

– Что это?

– Работа, - отозвалась я машинально.
– Или служение, как тебе больше нравится называть. Я называю это работой.

– И что ты делаешь?

– Изучаю картину преступления. Кто на кого напал, кто как оборонялся, и так далее. Как разберусь, поеду работать со свидетелями.

– А как ты с ними работаешь?
– Клин сел на пол возле моего стола, обхватил колени руками.

– Как-как.... Надеваю их Маску, и смотрю, как все было. Только после этого их показания можно будет включить в дело. Иначе - никак.

– Ты расследуешь преступления?

– Нет. Я работаю со свидетелями. Иногда мы выезжаем на следственные эксперименты, чтобы воссоздать картину преступления. Но это редко бывает. Обычно, обходимся малыми средствами.

– Ясно.
– Клин резко поднялся, пересел в кресло.
– И ты можешь залезть в голову любого человека?

– Не любого. Только того, кто не против, чтобы я некоторое время побывала в его шкуре. Это не слишком приятно и для меня и для свидетеля.

– Но с мужчинами ты тоже работаешь?

– Редко. Обычно их наши коллеги забирают, мы больше с женщинами работаем. А с чего ты так заволновался? Я в твою голову не лазила и не собираюсь, - я подняла голову на Клина. Тот сидел с каменной физиономией, неестественно выпрямившись.

– А если свидетелей нет?

– Тогда лезу в шкуру подозреваемого. Это еще неприятнее, потому что они сопротивляются.

– И часто приходится?

– Чаще, чем хотелось бы, - серьезно ответила я.
– Через три дня у нас следственный эксперимент, мне надо готовиться, Клин.

Тот замолчал наглухо. Я, собственно, этого и не заметила - до того углубилась в работу. Надо же, я и не подозревала, что так соскучилась по этому всему! По комнате два дня были разбросаны бумажки с разными рисунками, схемами, таблицами - я готовилась тщательно, чтобы второй раз нужды в эксперименте не было. Работать 'в поле' я не любила, и лучше всего себя чувствовала в Храмовых подвалах, под защитой родных стен. Наверное, дело было в том, что из десяти экспериментов, восемь заканчивались для меня не самым приятным образом - или подозреваемый кидался на меня, или еще что-нибудь столь же приятное.

На утро третье дня меня ждало два сюрприза. Первым сюрпризом для меня явилось мнение Клина, что он должен идти со мной. Мои увещевания и доводы, что его на территорию не пустят, действия не возымели. Вторым сюрпризом для меня было то, что за воротами торчала вся моя группа в полном составе - от Жрецов Справедливости до Трупников. От вида такой делегации я малость растерялась, а они растерялись от вида мрачного Клина за моим плечом. В общем, когда все справились со смущением и растерянностью, пора уже было вскачь нестись на место преступления. Что, собственно, мы и сделали.

***

Клин нарезал круги по узкой комнате. На узкой кушетке лежала бледная и тихая Юлана, с ней возились Жрецы Здоровья.

– Ну вот, очнулась наша красавица, наше золотце, - заворковал толстый Жрец. Клин чуть ли не отпихнул его, кинувшись к Юлане.

– Ты с ума сошла?!
– рявкнул он, сгребая ее в охапку. Та горестно вздохнула и в кои-то веки промолчала.

– Юноша прав, несмотря на свою несдержанность, - заметила Старшая Жрица, подходя к Юлане. Клин злобно ощерился - не подходи. Женщина хмыкнула и легко отодвинула его в сторону. Юлана виновато молчала. Клин бесился.

– Я не знала, что это он, - с трудом прошептала Юлана. На бледной шее проступали фиолетовые синяки, бугрились рваные шрамы.
– Я подозревала, что это он серийник, но точно была не уверена. По-другому проверить нельзя было.

– Умница просто, - желчно похвалила Старшая.
– А если бы твоего дикаря не было рядом? Погибла бы смертью храбрых! Да?! Или ты думаешь, Маске есть дело до каждой Жрицы?!

Юлана вздохнула и закрыла глаза.

– Достаточно, - прорычал Клин.
– Я ее домой забираю.

– Юноша, с чего вы взяли, что можете здесь распоряжаться?
– сдержанно спросила Старшая.

– Это моя женщина, и я могу ей распоряжаться по своему усмотрению!
– рявкнул Клин, сгреб Юлану на руки и понес к выходу. Старшая только головой покачала.

***

Четыре дня в доме все ходили на цыпочках и разговаривали исключительно шепотом. Как меня это бесило - словами не передать. Клин вообще молчал, только сверлил меня взглядом. Это меня настораживало - обычно, Клин не стеснялся в оценке моих действий.

– Ну что ты молчишь, всякие гадости про меня думаешь?
– сердито просила я. Голос ко мне вернулся, связки почти слушались.

– Откуда я знаю твою кровь?
– медленно спросил он. Я вытаращила глаза.

– А ты ее знаешь? А откуда?!

– Юлана!
– строгий окрик заставил меня втянуть голову в плечи.
– Я тебя спрашиваю. Как именно я узнал твою кровь?

– Понятия не имею, - я уставилась взглядом в потолок.

– А я могу только догадываться, - перед моим взором возникло разгневанное лицо Клина.
– Во время перелома я тебя поранил, и довольно сильно.