Шанхайская головоломка

– Да он просто сумасшедший!

– Хань Цзинь, ты ошибаешься, убийца не только не сумасшедший, но и не глупый, он чрезвычайно умен.

– Да уж, конечно…

– Обычный человек подумает, что убийца покрасил стены в красный в качестве некоего знака. Прямо как американский серийщик Ричард Рамирес, который оставлял на телах своих жертв перевернутую пятиконечную звезду. Таким образом мы решим, что смерть Тао Чжэнькуня носит какой-то ритуальный характер. Мне кажется, что покраска стен в красный – это попытка убийцы ввести нас в заблуждение, пустить по ложному пути. Более того, я утверждаю: если убийца так поступил, у него были на это основания, без них он не пошел бы на это!

Чэнь Цзюэ наклонился и потянулся, чтобы отряхнуть колени от пыли. Он уже и забыл, что стоял на них, ведя записи.

– Ты имеешь в виду, что убийца покрасил стены, потому что он не мог этого не сделать? – Мне с трудом верилось в то, что я говорил.

– Да, его бы поймали, если б он этого не сделал.

– А как насчет старого дела? Убийца не убил Гу Юнхуэя, но зачем он тогда покрасил стены в красный? Тяжело поверить, что он не мог не покрасить…

– Но так и есть.

– Значит ли это, что двадцать лет назад он красил стены исходя из тех же мотивов?

– Пока мы еще не знаем этого… – Чэнь Цзюэ вдруг остановился и устремил взгляд вперед. – Я чувствую, что подбираюсь все ближе и ближе к истине, почти могу прикоснуться к ней рукой. Досадно, что не хватает совсем чуть-чуть. Нужно просто немного вдохновения!

– Ты уже знаешь, кто убийца?

– Я очень близок к ответу.

– Скажи же мне, наконец, кто это… Ну же, говори! – занервничал я, дергая его за рукав.

– У меня нет доказательств, а чепуху я нести не буду. Ведь предположения, которые я до сих пор строил, – лишь воздушные замки, которые я сам могу разрушить в любой момент. Как я могу позорно выдавать за правду то, в чем не могу убедить самого себя? – признался Чэнь Цзюэ, глядя мне прямо в глаза. – Но не волнуйся: если я заполучу новые улики и смогу с помощью логики доказать, кто убийца, сообщу тебе первому, Хань Цзинь.

Как показало время, Чэнь Цзюэ в очередной раз обманул меня.

3

Покинув кладовку, мы прошли на третий этаж. В глубине души я все еще тревожился за Чжу Лисинь. Когда девушка сталкивается с подобным… Даже не знаю, какую травму это наносит ее психике.

Я подошел к двери и уже протянул было руку, чтобы постучать, но внезапно мне захотелось отступить. Как же я буду смотреть ей в глаза? Мои особые чувства к ней заставляли меня колебаться. Я хотел помочь ей, защитить ее, сделать для нее все что угодно. Но я не мог выбросить из головы Гу Яна. Он словно корил меня, что, находясь в такой скверной ситуации, я еще умудряюсь мечтать о чужой девушке. Это не то, чем мне следует заниматься.

Я развернулся и уже собирался уйти, как вдруг дверь позади меня скрипнула. Из-за нее выглядывало красивое лицо Чжу Лисинь. Ко лбу ее прилипло несколько мокрых прядей.

– Хань Цзинь, ты искал меня? – робко спросила она, словно испуганный олененок.

– Я не видел тебя в гостиной; профессор Ван сказала, что ты ушла к себе. Я лишь хотел тебя проведать и убедиться, что ты в безопасности. Ты же знаешь, в какой мы сейчас ситуации, нельзя терять бдительность… – Я остановился и почесал в затылке.

– Ох… всё в порядке.

Я заметил, что Чжу Лисинь держала в руках белое полотенце и промакивала им волосы.

– Ты была в душе?

Она кивнула:

– Вчера после ужина воды не было.

– Вчера перекрывали воду? – удивился я.

Я вспомнил, что тогда вечером ни я, ни Чэнь Цзюэ не принимали ванну, но когда мы готовили еду, то использовали заготовленную в бочках чистую воду.

– Я вчера не могла помыться, и от меня так дурно пахло… Как хорошо, что сейчас дядя Чай принес мне несколько чайников с кипятком, чтобы я полежала в ванне! Если б не он, все было бы просто нестерпимо.

Во время разговора она вдруг тряхнула волосами, и я почувствовал, как крохотные капельки воды приземлились мне на лицо. Это было так странно, но я обрадовался такому ощущению.

– Ах! Прошу прощения за бестактность… Проходи, посиди со мной. Как же я так оставила тебя стоять на пороге!

Чжу Лисинь рассыпалась передо мной в извинениях, словно сделала что-то неправильное. Она присела на кровать, а меня пригласила присесть на стул напротив нее. Видя, что на ней надета только одна тоненькая сорочка, я не смел поднять на нее взгляд, опасаясь нечаянно увидеть то, что видеть не полагалось, и обидеть красавицу. Когда я вошел в комнату, то умышленно оставил дверь полуприкрытой, не став ее запирать.

– Почему ты не нашла дядю Чая вчера вечером? – спросил я.

– Было уже очень поздно, когда я узнала, что воды нет. Дядя Чай, должно быть, очень устал после столь хлопотливого дня, и мне ни за что на свете не хотелось его беспокоить.

Чжу Лисинь играла с прядкой у лба, опустив глаза в пол. «Какая добрая девушка, – подумал я. – Если злодей причинит ей вред…»

– Хань Цзинь, тебе страшно?

Я повернул голову и посмотрел на Чжу Лисинь. Она все еще сидела с опущенной головой и сосредоточенно теребила прядку.

– Я…

– Говори правду. Не волнуйся, не буду смеяться.

– Немного.

Сказав так, я тут же пожалел о своем признании.

Чжу Лисинь подняла на меня свои светло-карие глаза – ее взгляд метнулся по моему лицу, – а потом вновь повернулась к окну и бесстрастно сказала:

– Если б я сказала, что не боюсь сейчас, ты поверил бы мне?

Я энергично закивал, даже не замечая, видела она это или нет.

– Хань Цзинь, ты такой славный, – многозначительно сказала Чжу Лисинь. – Я подумала: напуганы мы или нет, но то, что должно произойти, все равно произойдет. А чем больше мы напуганы, тем выше наши шансы угодить в ловушку убийцы. Он убил Гу Яна, и я ненавижу его всем сердцем. Если мне суждено встретиться с ним, буду сопротивляться до последнего вздоха!

Чжу Лисинь все никак не отрывала взгляд от окна; ее глаза слегка покраснели. Боюсь, это потому, что она подумала о своем женихе Гу Яне.

– Все у нас будет в порядке. Еще один день. Всего лишь один день, – подбодрил я.

– Ага.

– Чэнь Цзюэ упорно работает над расследованием. Ты же видела, какой он мастер по части рассуждений – и, возможно, сможет схватить убийцу еще до того, как приедет полиция. Когда это произойдет, мы свяжем негодяю руки, и я лично врежу ему несколько раз, чтобы ты отвела душу.

– Нет, я сама изобью его!

Чжу Лисинь не смогла сдержать смеха. Я тоже позволил себе хихикнуть.

И тут я услышал, как кто-то постучал в дверь. Атмосфера в комнате вновь стала напряженной.

– Дорогая, ты чего так долго? Спускайся обедать!

Я тут же успокоился, заслышав голос Ван Фанъи.

– Сейчас иду! – крикнула Чжу Лисинь в сторону двери. Затем повернулась в мою сторону и подмигнула. Я понял, что она собирается переодеться, поэтому благоразумно подождал ее за дверью.