Шантаж от Версаче
Шрифт:
Кис приступил. Сантиметр за сантиметром просматривал пол, стены, мебель. В каждую щель совал свой нос, каждую цацку покрутил в руках, исследовал настольные лампы и книги – в напрасной надежде наткнуться на механизм открывания какого-нибудь тайника.
Спустя два часа, изрядно наглотавшись пыли, он вернулся домой ни с чем – квартира за железной дверью не содержала никаких тайн… Во всяком случае, тех, что интересовали его.
Дома на столе его ждала ксерокопия статьи о модельере Корсакове и записка от Вани, сообщавшая о том, что, охваченный
Кис уселся, рассеянно глядя в текст. Из статьи следовало, что самородок Корсаков, обладая потрясающим чувством гармонии, был бы способен сделать честь отечественной моде и даже потеснить с мировых подиумов всяких там Версаче и Карденов, если бы нашлись люди со вкусом и деньгами, желавшие помочь молодому русскому кутюрье встать на ноги… Но несчастье заключается в том, что разные дельцы с тугими кошельками заваливают страну импортными безвкусными поделками… «Дорогие дешевки» от Версаче диктуют моду в России…
Так-так-так, это уже интересно. Это почти списано со слов Александры… Как тут бишь фамилия? Ага, вот она: Константин Завьялов. Не иначе как ее приятель! Ладно, почитаем дальше.
«Наши богатеи вкладывают деньги в иностранные банки и в иностранные товары, а в это время разоряется русская казна, гибнет наука, искусство, гибнут отечественные таланты – гибнет Россия, но никому нет до этого дела…»
Это были уже не просто мысли Александры, а почти ее слова, сказанные ею в ресторане. Кто у кого содрал, интересно?
Или?..
Кис позвонил в редакцию газеты. На вопрос об авторе статьи ему ответили столь уклончиво, что Кис только укрепился в догадках.
Он опять набрал номер телефона редакции и, изменив голос и придав ему старческие интонации, начал морочить голову ответившей ему женщине: он-де старый журналист (последовали биография с воспоминаниями о былых временах); просматривал в библиотеке подшивки газет (последовала критика газетных материалов, и Кис чувствовал, как на другом конце провода накаляется трубка); и из всего прочитанного вот разве что статья некоего Константина Завьялова ему кажется достойной звания патриота (последовали патриотические рассуждения).
Женщина не выдержала:
– Что вы, собственно, хотите от нас? Ваше мнение вы можете изложить в письме и прислать в редакцию!
– Нет, – прогнусавил Кис, – я, дражайшая, всего лишь хотел лично поблагодарить этого юношу! От имени, так сказать, старой журналистской гвардии! Подскажите, драгоценная, как мне с ним связаться?
– Никак! – раздраженно ответила женщина. – Константин Завьялов – это псевдоним, а мы псевдонимы не разглашаем!
Ну и чудненько. Кис узнал все, что хотел узнать.
Заверив Реми, что с ней полный порядок, и нежно, но нетерпеливо распрощавшись, Ксюша выпорхнула из такси у подъезда Александры.
Она застала сестру за маникюром. Прикусив кончик языка от усердия, Александра орудовала маленькими щипчиками, лопаточками, пилочками.
– Где ты болтаешься? – сурово встретила она младшую сестру. – Никого не предупредила, родители
беспокоятся! Пропала, и все! Когда ты наконец повзрослеешь, Ксения, когда ты станешь ответственным человеком!..Ксюша ответственным человеком не была – она была человеком беспечным. Молодость и сопутствующая ей радость бытия, неопытность и сопутствующая ей неомраченность представлений о жизни, а также славный, легкий характер (тут уж просто природа постаралась и родительское воспитание) – Ксюшину беспечность и обеспечивали.
И посему она довольно легко стряхнула с себя пережитый на даче ужас. Ведь главное, что все хорошо кончилось, не правда ли?
А может, просто ее по-детски здоровое подсознание вытесняло сцены пережитого на даче кошмара хлопотами об Александре…
Так или иначе, но теперь терзала ее только одна мысль, только одно тягостное и ужасное открытие: знакомство Александры с Тимуром. И вытекающие из этого знакомства последствия.
Какие именно последствия, Ксюша представляла плохо, да и представлять боялась – в воображении моментально нагромождались самые дикие предположения; но она была намерена это узнать. Намерена решительно – и тем решительнее, что разговаривать с Александрой ей было не просто. И потому Ксюша всю дорогу домой готовилась к этому разговору, набиралась мужества и упрямства…
И приготовилась.
– Я была на даче, – перебила она сестру, ожидая, что слова ее произведут эффект.
Александра, однако, продолжала заниматься своими ногтями и даже не посмотрела в ее сторону.
…Но и не спросила, на какой даче!
– На даче Тимура, – веско добавила Ксюша.
Александра отставила руку в сторону и полюбовалась на свои отполированные ногти.
…Но и не поинтересовалась, зачем Ксюша туда ездила!
– Я разговаривала с Варей и Павлом, которые там живут, – с напором добавила Ксюша.
– Ну и что? – безразлично-холодно произнесла наконец Александра.
– А то! Не считаешь ли ты, что нам надо наконец поговорить откровенно?
– Я ухожу, – заявила Саша. – У меня сегодня тусовка в бизнес-центре на Пресне.
– Нам надо поговорить, Александра! – в отчаянии воскликнула Ксюша.
Ее решительность куда-то стремительно испарялась. Саша всегда вела себя с нею так, будто Ксюша маленькая неразумная девочка, и Ксюша ничего не могла поделать с собой – она и становилась маленькой девочкой перед старшей сестрой, против воли входя в эту навязанную ей роль…
На глазах у Ксюши появились непрошеные слезы.
– Мы должны объясниться, я не могу больше так! Я не могу тебя подозревать, я должна узнать правду!
– Подозревать – в чем? – правдоподобно изумилась старшая сестра.
– Ты была знакома с Тимуром! Ты знала, на чью квартиру ты меня отправила! Ты знала, что его убили!
– Ты бредишь, – пожала плечами Александра. – Пойди отдохни лучше, это последствия наркотика. А мне надо одеваться.
Она встала и направилась к шкафу. Распахнув дверцы, Александра принялась сосредоточенно перебирать свои роскошные туалеты, придирчиво прикладывать к себе то один, то другой перед зеркалом, не обращая внимания на Ксюшу.