Шашлык из леопарда

– А ты не подумала, что во Владике наркота дешевле, чем в Екатеринбурге.

– Нет, тогда спросить было не у кого... А что, правда?
– Ленка на несколько секунд задумалась, даже нахмурилась.
– Знаешь, не подумала именно потому, что ты себе плацдарм под Москвой оставила... Нет, ты оцени.

– Ленка, я тебя люблю!
– призналась она.

– Я это и так знаю, - не воодушевилась подруга.
– Иначе бы сцену тебе устроила, когда ты появилась снова-здорово. Через два года. Честно скажу тебе, Анька... я так рано тебя не ждала. Прикольно, да?

– Хочешь - "да", а хочешь - "нет"... Это потому что мне самой жутко интересно, что дальше будет.

– Не торопись, тазик еще пригодится, - предупредила Ленка.

– И вот когда ты вернулась так быстро, я сразу поняла, что там был "второй звонок". Там, где ты отсиживалась, с тобой еще что-то случилось... Может, даже пострашнее, чем здесь. И когда я тебя увидела на улице, я так сразу и поняла... что так и есть. Ты идешь такая навстречу, вся такая собранная, уверенная... точно, соскочившая... и глаза у тебя... ну как у Терминатора. Я подумала: "хуже уже не будет, раз стало настолько хорошо и круто". Что, угадала?.. От себя, от своей кармы даже во Владик не убежишь. Там ты за что боролась, на то и напоролась... Я подумала: "так мужиков ненавидеть, со одного захода... бывает, конечно, но тут не та история". И я подумала: что может быть самым худшим? И почему ты совсем завязала, и сразу вся такая крутая стала и совсем не добрая. Думала, думала и придумала, что ты там налетела... в смысле, не залетела, а налетела там на какой-нибудь шалман, и тебя какие-то гады пропустили по кругу...

Ленка примолкла, взяла плановую паузу, присмотрелась.

Она лежала под пледом, теперь как струнка натянутая... и ждала от Ленки одного - вот сейчас она отпустит, ослабит струну. Подруга поможет, раз взялась.

– Вот!
– воодушевилась Ленка, видя, что угадала и можно угадывать дальше, будто в игре "Как стать миллионером".

Похоже было на то, что остался один, последний вопрос... На весь миллион!

– А потом... я вообще, ничего не поняла! Оказывается, ты замужем да еще за ментом! "Это как?!" - думаю. И тут мне приходит совершенно бредовая мысль: да тебя какие-нибудь менты и пропустили...

В животе сжалось, дышать стало невмоготу.

– Погоди, Лен, секунду... Подложи подушку.

Ленка все сделала молниеносно, бормоча по ходу - между прочим:

– Я же тебя знаю - ты всегда идешь на боль. Чтобы все самой пересилить. Знаешь, я не верила в это и в то же время была совершенно уверена...

– Не пропустили. Не успели, - выдавила она из себя.

– Вот и слава Богу!
– как бы подытоживая, легко сказала Ленка.
– Я тоже так думала. А то бы ты не пережила. Тебе нужно дальше всё про всё рассказать?.. Подумай. Хочешь "да", хочешь, "нет". И так уже все ясно... И еще ясно мне, почему ты с этим ментом разбежалась.

– Да...

– Что "да"?

– Я расскажу, - собралась она.
– И все.

И Ленка просто стала молчать.

Во Владике ее взяли секретарем в суд.

Потом она развязала... Как-то очень скоро все случилось. Познакомилась - вот смех!
– с прокурором, который учился в Москве, на юрфаке. Общих знакомых нашли, кого-то из преподавателей повспоминали, оценки у них одни и те же хватали - так и понеслось... Была с им в какой-то компашке... Он иногда покуривал, для ради понта. Поссорилась с ним в тот вечер - и свалила. Прихватив "косяк" - назло и про запас.

Где-то на окраине дело было, она даже адрес тех прокурорских друзей не знала, он ее привез туда на своей праворульной, почти новенькой "камри". Свалила в темноту и, дура, решила проветриться, пройтись... Часа в два ночи. Тепло было.

Тут ее и прихватили. Ментовская машина даже не подъезжала. Тормознула впереди, метрах в тридцати, ударила светом фар. Она их лиц тогда не увидела.

– Ого, какая хорошая? Куда движемся, красавица, на ночь глядя?

Следующий кадр - сразу заднее сиденье в темной, воняющей перегаром коробке.

– Ого, какой амбрэ! Ты чо, красавица, по конопляному полю на пузе ползала?

Ей хочется ржать, она давится и прыскает.

Следующий кадр - обезьянник. Ее все еще давит ржачка...

У ментов настольная лампа - старая, как у мамы была: металлический рожок-цветок с облупленным краем. Один из трех ментов отворачивает рожок в сторону - эдаким галантным жестом, чтобы, вроде как, не светило ей в глаза.

Почему-то все менты молчат. Очень долго молчат и мнутся. Ей становится странно, но еще не страшно.

Она смотрит на одного, на другого. Почему-то они все сосредоточены, сопят.

– Салага-то где наш, курсант где?
– вдруг тихо спросил один.

– Что, забыл? Он на вызове там, в Седанке, на бытовухе, - отозвался другой.

– Ну, пусть потом отдохнет... Сделай, а?
– по-дружески приказал первый.

– Да успеем, чего...
– хмыкнул второй.

А третий просто стоял в дверях...

И тут они сделали ошибку. Они посмотрели на нее все трое разом. Она увидела их взгляды - все сразу.

Так смотрит стая, которая сейчас поднимется и разорвет добычу.

И она увидела, как ее будут убивать. Пропустят - и убьют. Может, просто пригрозят?.. Скорее всего отвезут - и скинут куда-нибудь в воду...

– Может, они все-таки не хотели тебя убивать?
– осторожно проговорила Ленка.
– Знаешь... типа, не суди... Это ж не отморозки какие-то...

– Да, Ленка. Если бы я так думала тогда... и если бы так оно и было... знаешь, все кончилось бы еще хуже, чем кончилось...
– ответила она, едва ворочая языком.
– По крайней мере, для меня. Я знала... Просто я должна была тогда знать, что они убьют меня.

– Ну чё...
– сказал тот, что сидел за столом.
– Не будем давить массой. Детей не надо пугать. Погодьте там, я поговорю пока, мы поговорим тут...

Двое вязко вышли. Плотно закрыли дверь.

Тот вязко поднялся и зашел к ней в обезьянник.

– Встань-ка...

Она поднялась. Кайф куда-то провалился.

– Где у тебя?.. Где прячешь?

Она и не отпиралась, чтобы избежать дурного обыска с лапаньем. Сразу достала мятый "косяк" из-под лифчика. Он был таким сплющенным, как килька, что она заржала. Но сразу как-то заткнулась, будто гвоздем под кадык ткнули.

– Правильное место, - кивнул мент.
– А в другом...

Он резко и умело сорвал петлю с пуговицы на ее джинсах, пальцем рассек молнию донизу... Пальцы его были жутко горячими.

– Не дергайся...
– Он так же резко развернул ее к стене лицом и ударил основанием кисти в шею, чтобы нагнулась к лавке.
– За оказание сопротивления - еще "трояк" будет. Сечешь?.. Сечешь...

И тут она поняла, что ее убьют.

Вывезут - и все.

Странные чудеса случаются в жизни. Она уперлась глазами в лавку - и прямо в этой крашеной в зеленый цвет лавке увидела свою смерть, плоскую и густо крашеную такой же вонючей масляной краской с лопнувшими пузырями... И пока сзади резкая горячая лапа уже не умело, а тупо сдергивала с нее джинсы, вдруг вспомнила перед смертью удивительную историю про то, как великий гипнотизер Вольф Мессинг попал в фашистам в такой же, наверно, обезьянник с крашеной лавкой, - и там он тоже сразу увидел свою смерть прямо перед собой и понял, что у него есть только один шанс и в этот шанс, длящийся несколько секунд, надо втиснуть всю свою силу...