Шайтан Иван 3

— Здравствуйте князь, — улыбнулась императрица Александра Федоровна (Фредерика Шарлота Вильгельмина дочь прусского короля) — Присаживайтесь.

Я сел на указанное место и приступили к трапезе. Анна и Михаил улыбались мне, и по их блестящим глазам было понятно с каким нетерпением они ожидают конца обеда. Подали десерт.

— Андрей, расскажи о Баракайском сражении, ну пожалуйста. Говорят вы сражались с десятью тысячами.

— Михаил! — осуждающий посмотрела Императрица на сына.

— Простите, маман.- меня считали своим, поэтому дети не титуловали родителей за столом.

— Князь не закончил обед, имей терпение сын — сделал замечание сыну Николай.

— Раз уж так случилось, князь, расскажите, как непосредственный участник.

Я поклонился императору.

— Во первых, Михаил, не сражение, а бой. Во-вторых, не десять тысяч, а чуть более двух тысяч, против наших пятисот, общим числом. Нас атаковали под утро, в первые минуты погибли командир отряда, подполковник Гапнер и командиры рот, началась паника среди солдат. Моя полусотня и командир, сотник Иванов, стояли лагерем немного в стороне. Пока я отражал нападение на правом фланге, он смог остановить солдат и подавить панику. Собрал всех кого, мог и повел в атаку. Не больше шести десятков. Сам он зарубил не меньше дюжины горцев и был ранен., но смог остановить атаку. Я подоспел со своей полусотней в самый тяжелый момент, мы устояли. После боя командование отрядом принял сотник. Утром приехали переговорщики, предложили сложить оружие, отдать лошадей, в обмен на свободный выход из долины. Сотник ответил им, что пластуны не сдаются. Остальные воины под его командой и никто не посрамит честь русского оружия. Потом была конная атака, которую мы с трудом отбили с большим уроном для врага. На следующий день горцы ушли, узнав, что к нам идет помощь. Вот и весь бой, Михаил.

Я заметил как император внимательно слушает мой рассказ, наверняка ему доложили совсем не так, а в форме удобной и выгодной для тех, кто составлял докладную в штабе корпуса. Не удивлюсь если кто-то примазался к нашей победе.

— А ты Андрей, много зарубил врагов? — спросил Михаил, возбужденный рассказом.

— Нет, если совсем, чуть-чуть, я в основном стрелял. Вот настрелял, прилично.

— А сколько?

— Не считал, не до этого было.

— А тебе страшно было?

— Очень, особенно когда конная атака. Кажется, что невозможно их остановить, но как-то отбились.

Павел молча прослушал весь рассказ и ничего не спрашивал, что было странным для него, с его характером.

Заметил, как Анна взглядом спрашивает разрешение Маман. Она кивнула.

— Скажите, князь, это правда, что вы привезли с Кавказа невесту, черкесскую княжну? — Наконец-то Анне разрешили удовлетворить своё любопытство и не только Анне. Рассказал романтическую историю любви без мелких подробностей.

— Князь, вы, что, действительно украли княжну? — не выдержала Александра Федоровна.

— Да ваше величество, приехал ночью, посадил княжну на коня и на базу, так называется место нашего квартирования. Попросил у командира отпуск, отправился домой.

Все присутствующие за столом были действительно удивлены.

— Я полагала, что это просто слухи, придуманные юными девицами.- произнесла пораженная Александра Фёдоровна.

— И что вы намерены делать князь? — спросил Николай.

— На днях у княжны первая исповедь и крещение. Потом свадьба. Просил родителей справить свадьбу малым числом гостей, только родственники и близкие нам люди. Пользуясь случаем прошу вас, ваши величество оказать нам честь своим присутствием. А вас, Михаил, прошу непременно присутствовать.

— Спасибо, князь, буду обязательно, очень хочется увидеть вашу невесту, о красоте которой, ходит столько слухов.- он выразительно посмотрел на сестру.

Все рассмеялись.

Глава 14

По дороге домой заехал в Семёновку и подробно доложился полковому командиру и есаулу. Поздравили с присвоением нового чина.

— Скоро нас обгонишь с чинами, Пётр Алексеевич.- улыбнулся Дорожный.

— В Москве, Петербурге побываете — мечтательно произнес Соловьев — боже мой, как это давно было. На кого оставите сотню?

— На подхорунжего Сухина. Уверен, он справиться с подготовкой сотни к летнему походу и за обучением учебной полусотни присмотрит.

— С вами пойдёт первая и третья сотни, под командой есаула. Видно, что-то серьёзное затевается. Донцы уйдут в мае, собирают сводный полк, подойдет кубанская сотня, с есаулом будут, но это пока, может все переиграют. Пётр Алексеевич, у меня к вам просьба личного характера. В Москве проживает моя мать, сын у неё на воспитании, ваш тезка, не сочтите за труд, передайте небольшой гостинец ему и деньги матери. Жены нет, умерла три года назад, от чахотки.- предвосхищая мой вопрос, сказал Соловьев.

— Конечно, Александр Николаевич, обязательно выполню вашу просьбу. Есаул вышел проводить меня.

— Тут такое дело, Пётр Алексеевич, мать у, Соловьёва, очень старая, живут на жалование командира. Сын в гимназии учиться, четырнадцать лет. Командир у меня денег в долг попросил, что бы с тобой передать, а у меня нету столько. Ты не мог бы помочь с деньгой.

— А сколько просил?

— Двести рублей.

— Конечно, Василий Иванович, могу даже триста одолжить из казны сотни.

— Вот и ладно, договорились, а Александр Николаевич отдаст, частями, как ты говоришь, в кредиту.

На базе объявил о моём отпуске и моей поездке в Петербург. Указал Трофиму направление движения, а хорунжему накрутил хвоста и получил его уверения о выполнения всех моих указаний и задач поставленных перед ним и полусотней. Со мной в поездку отправлялся Аслан, Савва, Эркен, Паша. Ада не просила ни о чём, но по ней было видно, как она хочет поехать. Махнул рукой и объявил ей, что она тоже едет. Сколько счастья было на её лице. Наши отношения с ней устоялись. Она четко понимала своё место в моей жизни. Её всё устраивало и она не пыталась что-то изменить. Я собрал все свои сбережения, решил доверить их Бломбергу. Как-то я спросил у него, что будет с моими средствами, которые хранятся у него, в случае форс-мажорных обстоятельств в стране. Он заверил меня, что в любом филиале их предприятия, любой страны, мне вернут всю стоимость подтвержденных средств. Но лучше проводить возврат средств в Париже или Цюрихе. Мне уже двадцать два года и я получил полные права клиента торгового дома Бломберга. Попросил Тихона подобрать мне хороший кинжал, не сильно большого размера и шашку в пару к нему. Увидел кинжал, который Соловьев хотел вручить сыну, решил помочь ему не только деньгами, но и с подарком.

Тридцатого ноября мы тронулись в путь. Каретой правил Аслан, моя троица верхом, в поводе черный аргамак и конь Аслана. Ещё с нами, Егор Лукич, отправил Тихона с фургоном, забитым партией ковров и кучей наших вещей. Я подумал и согласился, фургон нужная вещь в дальней дороге и Тихон присмотрит за транспортами. Он ехал со мной, чтобы познакомиться с моим зятем и попробовать реализовать некоторые свои задумки. Заехали в Семёновку. Я предложил Соловьеву мой вариант подарка и дести рублей серебром. Он очень засмущался и по началу пытался отказаться.

— Александр Николаевич, это подарок вашему сыну не только от вас, но и от нас с Василием Ивановичем и моей пластунской сотни, вы напишите сыну, кто такие пластуны Семеновского полка, что бы он почувствовал ценность подарка. А деньги отдадите по возможности.

— Спасибо господа, очень вы меня выручили.

— Полно, вам, Александр Николаевич, есть возможность, почему не помочь боевому товарищу. В Пятигорске забрали подполковника Шувалова с двумя кожаными баулами, один из которых был забит всякими бумагами канцелярии начальника линии. Ехали с относительным комфортом. Несмотря на то, что мы хорошо утеплились, всё равно мерзли. Что-то интересного в дороге не происходило. Мы много говорили с Александром Константиновичем обо всём. Он дал мне максимально подробный расклад в Генеральном штабе. Естественно в объеме, который знал. Основные характеристики о Николае 1, его семье и близком окружении. Рассказал, что знал о семье Долгоруких. Слушая его, я удивлялся, как много у него информации о многих сторонах не только военной, но и светской жизни Петербурга. Откуда, спрашивается. Доступные связи со столь высокими персонами. И самое главное я не знаю ничего о нем. То, что он не простой подполковник стало очевидным.