Шайтан Иван 3
Шрифт:
— Пётр Алексеевич, хочу вас поставить в известность, что в штабе Командующего отдельным Кавказским корпусом, кто-то усиленно распространяет слухи, что вы всячески умаляете заслуги подполковника Гапнера в деле, в Баракайской долине. Обвиняете его в том, что он завел отряд в ловушку и только благодаря вам, смогли отразить атаку горцев и в последующем так славно сражаться с неприятелем.
— А разве это не так, Александр Константинович? Вы же сами были свидетелем сего события.
— Все так и есть, весь смысл слухов в том, как это преподнести. Подполковник любимый племянник генерала Галлера, представляете каково ему слушать подобное.
— Александр Константинович, а что за разговоры о формировании горного, егерского батальона на основе моей сотни?
— Уже знаете об этом. Заместитель начальника штаба корпуса, полковник Штукин Мирослав Титович, продвигает эту идею. Батальон трех ротного состава, вас туда прочит начальником штаба, а вот командиром батальона, пока мне не известно. Хорошо обученное, оснащенное формирование с большим, боевым опытом. Милое дело, вы под боком и не допустите гибели своего детища. Командуй, получай награды, чины. Кто откажется от такого карьерного роста. Но это только предложение, до реализации пока далеко, хотя, кто его знает, как всё повернётся. Ещё, Пётр Алексеевич, помните, когда я сделал вам замечание по поводу нарушения форм одежды в кадетском корпусе?
— Конечно, помню.
— Так вот делаю вам ещё одно, к сожалению, на погон капитана вам необходимо добавить четыре звёздочки.
— Почему?
— Потому, что вы, как и подпоручик Долгорукий проходите по штатам военного ведомства и вам присвоен чин штабс-капитана.
— А есаул Дорожный?
— Он проходит по Казачьему реестру или регистру, Кавказского казачьего войска, Наказным атаманом, которого является генерал-майор Колосов. Я огорчил вас, Пётр Алексеевич?
— Есть не много, ну да ладно, чины дело наживное.- вздохнул я.
— За то Георгия 4 степени, определённо получите, с чем вас поздравляю.
— Простите, Пётр Алексеевич, что вторгаюсь в личное, но это необходимо. Князь Долгорукий Владимир Николаевич, весьма влиятельная фигура. Он имеет обширные связи и близок к его величеству. Зная ваш характер и то, что вы дружны с князем Андреем, очень прошу вас быть осторожным в высказываниях и суждениях о чём либо. Помните кто вы и кто они.
— Хорошо, Александр Костантинович, я учту ваш совет и буду помнить своё место.
Почему-то мне стало неприятно напоминание о моём происхождении.
— Обиделись, Пётр Алексеевич.- констатировал Шувалов.
— Нет, Александр Константинович, на правду нельзя обижаться, как бы неприятна она не была. Даже получение потомственного дворянства не ставит меня вровень с князем. Я прекрасно понимаю. Если не секрет, а, вы, Александр Николаевич, из каких будите.
— Нет, не секрет, древний и достаточно известный род Шуваловых, он записан в Бархатную книгу Российского дворянства. В роду, нашем, были воеводы, генералы. Дед был генерал-майором, командовал дивизией. Мой батюшка был гусаром, командовал Изюмским гусарским полком, про гусарил все своё состояние и матушки. Видя куда мы катимся, она смогла спасти маленькое имение во Владимирской губернии. С него и живём. Мой младший брат служит на флоте, лейтенант артиллерист. Батюшка преждевременно скончался от чрезмерного употребления горячительного, слабое сердце.
— Теперь вы, Алекандр Николаевич, дайте правильную оценку моему поступку.
Я достал из сумки пачку ассигнаций, около тысячи рублей и протянул Шувалову.
—
Простите, что так, но конверта нет.— Это, что? — Шувалов отодвинулся от меня.
— Это ваша доля, Александр Константинович. Вы же видели, как много трофеев собрали мои пластуны, после боя в долине?
— Допустим, но я причём?
— В бою участвовали, ранение получили, так что имеете право на долю в добыче. А, что с бою взято, то свято. Даже не сомневайтесь.
— Пётр Алексеевич, я не состою в сотне и не имею, как вы выразились, права на добычу.
— Давайте, Александр Константинович, не будем углубляться в правомерность вашего участия в процессе дележа трофеев. Я, как командир, решил выделить вам долю, получите и распишитесь.
Шувалов взял деньги и прикинув сумму сказал.
— Пётр Алексеевич, мне кажется, здесь слишком много.
— Господь с вами, Александр Константинович, что бы казаки дали лишнего, не смешите меня. Берите и не сомневайтесь.
— Выглядит как взятка.- испытывал муки совести подполковник.
— Вы хотите обидеть меня, Александр Константинович?
— Нет, конечно.
— Тогда уберите деньги и будет об этом.
— А, где расписаться? — спросил Шувалов.
Я не выдержал и рассмеялся.
Деньги данные Шувалову, это не взятка, а назовем, вспоможением. Честный, умный служака и его поддержка, оказываемая мне, очень существенна и полезна.
В Москву мы прибыли 29 декабря под самые Новогодние праздники. Всю команду следующую со мной определил в ближайшем от моего дома постоялом дворе и снял двух комнатную квартиру в доходном доме купца Кашина. Оставил там Аду с Асланом и в сопровождении Бирюка поехал на извозчике домой.
Наш дом преобразился. Сделан хороший ремонт, стояли новые окна, двери. Конюшня перестроена и превращена в склад. Уже начало темнеть. Подошёл к двери и постучался.
— Кто там? — услышал я голос Варвары.
— Открывай Варвара, свои.
За дверью послышался шум, и дверь открылась. В проёме стоял Саня. Он вырос и заметно поправился, эдакий купец молодец. Он не узнал меня и с не пониманием рассматривал. Наконец.
— Пётр! — и он кинулся обнимать меня.
— Ну, ну задушишь, в дом то пустишь или так и будем на улице обниматься.- смеюсь я.
— Ой, да что это я, проходи — он пропустил нас в прихожую. Из комнаты слышу маменькин голос.
— Санечка, кто там?
Сбросил бурку Паше, прошел в комнату.
— Господи, Петенька, сынок, — мама кинулась ко мне, обнял её и прижал к себе.
Она обнимала меня и плакала.
— Ну, довольно плакать, маменька, успокойтесь.
Она отстранилась от меня и разглядывала с интересом.
— А что это, за форма на тебе? Неужто в казаки определили служить тебя. Ба, да ты уже штабс-капитан. Господи и орден у тебя.
Опять обняла меня и потом стукнула по плечу.
— Ну сколько раз говорила тебе не делать так. Доведешь меня до сердечного удара. Почему не сообщил по телеграфу Саньке?
— Хотел на Новый год подарок сделать.
— Варвара, накрывай на стол, Петра Алексеевича, кормить будем.
Нет, маменька, лучше чаю. Паша неси гостинцы. Это вестовой мой, Павел.
— Чего, он такой серьёзный? — шепотом спросила мама.
— Они все такие у меня в сотне, служба маменька.
Гостинцы купили в булочной рядом с доходным домом. Аде очень понравились булочки и пряники. Засиделись до полуночи, стали собираться.