Шайтан Иван 5

— И тебе не хворать боец. — отдал я честь Мурату.

Дети по знаку матери вышли из комнаты.

— Здравствуй Пётр — улыбнулась Мелис.

— Здравствуй Мелис. — мы расселись за столиком. Елма принесла чай. На моё предложение поделиться с кофе, Мелис отказалась. Она так и не полюбила этот напиток.

— Мелис скоро я уйду в поход. Со мной выйдут почти все. Я хочу переселить вас на базу. Она охраняется лучше и так будет спокойней. Мне кажется Лейле ходить лучше в хиджабе. Чем больше скрываешь, тем любопытней становится. Конечно, решать тебе.

Мелис улыбнулась.

— Скажи, Пётр, кто он, сотник Лермонтов?

— Он что, продолжает докучать вам? — Насторожился я.

— Нет, Пётр, ничего предосудительного. Только Лейла ходит расстроенная и грустная. Первые чувства. — печально улыбнулась Мелис. — Моё любопытство не праздное. Не знаю, как всё сложится, но я должна знать.

— Он происходит из хорошего дворянского рода. Достаточно богатый. Имеет имение, насколько большое я не знаю. Мать умерла от чахотки, воспитывался у бабушки. Известный поэт. Отменный вояка. — я отпил чаю.

Как ты думаешь Пётр, царь признает Хайбулу, как дворянина?

— Уверен, Мелис, признает. Тем более все знают из какого знатного тухума он происходит.

Мелис облегченно вздохнула.

— Если тебя интересует моё мнение, то я думаю не стоит препятствовать их близкому знакомству. Ну естественно в рамках приличий.

Мелис задумалась.

— Когда нам переселяться?

— Завтра, старшина поможет вам. Жить будете в моём доме.

— Как в твоём? — Растерялась Мелис.

— Я буду жить в гостевом — успокоил я её.

На следующий день всё семейство переехало на базу. Разведчики Кости облегчённо вздохнули. Они тяготились охраной и быстро исчезли, стараясь не попадаться мне на глаза. В этот же день приехал посланец Армена с тремя объёмными узлами женской одежды. В городе я заказал у Армена по два комплекта одежды в аварском стиле для моих гостей. Подобрал женщин похожих по комплекции на Мелис, Лейлу и Елну. Для господ, нарядные с красивой отделкой, для служанки скромней, но тоже красивые. Комплект на Анвара. Мелис поблагодарила меня и протянула кошель с золотыми лирами.

— Возьми сколько нужно.

— Мелис, не обижай меня, — я мягко остановил её руку.

— Это вам подарок от меня.

— Пётр, ты не обязан.

— Я сказал, не обижай меня. — Повторил я твёрже.

— Благодарю тебя. — тихо произнесла Мелис.

Было приятно видеть, как бурно выражали радость Лейла и Елма перебирая наряды. Анвар, смущаясь, гладил шершавой рукой черкеску и бешмет.

В штабе застал Андрея сидящего с задумчивым видом.

— О чём мыслишь, стратег?

— Да вот размышляю. Вчера ты гонял нас, чтобы мы четко, не нарушая построения, менять углы атаки. Сегодня я проводил тактические маневрирования построением «коробка». Уже лучше. За неделю отработаем, а как будут действовать новые сотни? Хватит ли им умения и стойкости? Думаю не получится у них. Разумнее сидеть в круговой.

— Наверное ты прав, Андрей. — задумался уже я, глядя на схемы нарисованные им.

— Придётся мне уехать раньше. Потренировать новые сотни, чтобы они могли правильно действовать, хотя бы в составе своей сотни. Как драгуны?

— Нет слов, командир. Вот уж кто тренируется денно и нощно. Ротмистр спуску не даёт. Хочешь в поход их взять?

— Обязательно, пусть настоящего пороха понюхают.

— Разумно, пусть понюхают. — Промычал Андрей смотря на свои зарисовки.

— Да, Андрей, что там с сиятельством Муравиным?

— Жив, как ни странно, даже на поправку пошёл. Ест за двоих, спит каждую свободную минуту. Разговаривать начал, а то по началу молчал больше. Выздоравливает. — усмехнулся Андрей. — По себе помню. Шелуха сошла. Мише запретил определить ему денщика.

— Что так? — уточнился я.

— Он рядовой. Как станет хорунжим, если станет, тогда и думать будем. В остальном справляется.

В штаб вошёл Паша.

— Командир, гонец от Трофима.

— Здравия, командир. Сотник просил передать. С другой стороны дальнего перевала пришёл весник. На той стороне прибыли люди Абдулах-амина с призывом идти в набег. Шапсуги, натухайцы и ещё куча всяких. Внизу, в селении Джемес, два турка и англичанин с полусотней охраны собирают отряды.

— Паша, Романа поднимай по тревоге, разведка и наши. Через час выступаем.

Не забудь три мины.

Через час мы выступили. Мои и разведка конно, стрелки Ромы на четырёх фурах. Под утро прибыли в лагерь первой сотни.

— Гонец, командир. С той стороны.

К нам подошёл горец лет тридцати. Ничего необычного, традиционная одежда, оружие дорогое. Он поздоровался со мной.

— Ты говори я буду переводить — сказал Трофим горцу. Аслан и Паша сидящие рядом со мной внимательно следили за моим собеседником.

— Я, Самир, абадзех из селения Джемес. Ты Шайтан Иван? — напряжённый взгляд горца требовал ответа.

— Нет, я его заместитель.

Трофим спокойно продолжал переводить. Тень разочарования мелькнула на его лице.

— Самир, тебе не описали, как я выгляжу?

Самир напрягся, его глаза вспыхнули яростным огнём, а рука, лежащая на кинжале, сжала рукоять. Он хотел метнуться ко мне, но его остановил Савва, ударом приклада.

— Ты не переборщил, Савва?

— Нет, командир, я аккуратно. Сейчас очухается.

— Как-то просто меня подловили. Зачем так много говорить. Резанул бы сразу и делу конец. — рассуждал я вслух.

— Так он не видел тебя, командир, решил наверняка. — Сказал Трофим усаживаясь.— Убивец какой-то неумелый.

— В следующий раз умелого пришлют, — проворчал Эркен. — Настороже надо быть.

— Могут издалека стрельнуть, из штуцера — добавил Паша.

— Могу, очень даже рабочий вариант. — вздохнул я. — Вот она, цена популярности.

Самир, туго стянутый веревками, судорожно дернулся. Савва усадил его на землю. Папаха слетела при ударе, и Самир, мотая бритой головой, медленно приходил в себя. Наконец его взгляд, уже осмысленный и полный ненависти, скрестился с моим.

— Чего ждешь, собака? Добей связанного! — зло выплюнул он.

— Думаешь, со свободными руками ты опаснее? — усмехнулся я, в голове быстро нарисовался план действий.

— Кто тебя нанял?

Самир лишь сверлил меня взглядом, полным немого бешенства, затем резко отвернулся. Говорить он явно не собирался.

— Ты храбрый воин. Пытками унижать не стану. Да и запах паленого мяса мне не нравится. — Внимательно ловил малейшую реакцию в его глазах. Страха не было. Только презрение.