Шеф с системой в новом мире

И оно случилось. Когда я заканчивал сервировку. Дверь кухни открылась, и вошел Степан Игнатьевич. Вечная маска холодности и отстраненности на его лице треснула и из под нее проглядывала ярость. Он явно пришел с войны.

— Повар, — его голос был жестким, — забудь о кухонных дрязгах. Вопрос с Прохором решен. Он больше не создаст проблем. У нас с тобой есть дела поважнее.

Я молча слушал, понимая, что хороших новостей не будет. Управляющий обошел стол и остановился у окна, глядя на тренировочный двор.

— Демьян снова вчера был у князя Святозара. Он обвинил тебя в шарлатанстве и использовании темной магии. Якобы она дает лишь обманчивую бодрость, но разрушает тело княжича изнутри. Он потребовал твоей головы.

Степан Игнатьевич повернулся и посмотрел мне прямо в глаза.

— Мне удалось отстоять тебя и Ярослава, который, к моему удивлению, проявил невиданное упрямство и встал на твою защиту, но у всего есть цена. Князь-отец больше не верит словам. Он хочет видеть доказательства и немедленно.

Он сделал паузу, давая мне осознать всю тяжесть следующих слов.

— Так как делегация от Морозовых задержится на пару дней, князь распорядился устроить тренировочный поединок. Через два дня Ярослав должен будет сойтись в бою с Радимом — лучшим воином из личной дружины князя. Если он продержится достойно, покажет силу и стойкость — нам дадут работать дальше. Если он упадет от слабости или будет выглядеть жалко, то твой эксперимент прекратят, а тебя, — его голос стал холодным, — отдадут Демьяну. И в этот раз я ничем не смогу тебе помочь. Ярослава же будет готовить к бою с Морозовым Демьян.

— Я понял, господин управляющий, — сказал я, и сам удивился, насколько ровно прозвучал мой голос.

Он кивнул, удовлетворенный моим спокойствием.

— Я жду от тебя чуда, повар. За два дня. И не надейся на удачу. Радим будет биться в полную силу. Князь приказал ему не щадить Ярослава. Он хочет видеть правду.

Дверь хлопнула и тишина кухни обрушилась на меня. Я вдохнул и выдохнул, пытаясь унять взбесившееся сердце. Паники не было, вместо нее из глубин души поднималась профессиональная ярость. Ярость шеф-повара, которому только что принесли невыполнимый заказ за пять минут до закрытия.

Это был вызов и я его принял. Не мог не принять, ведь отступать мне некуда.

Прошипев ругательство сквозь зубы, подошел к своему столу, взял чистую восковую дощечку и грифель. Моя кухня мгновенно превратилась из лаборатории в осажденный штаб.

«Два дня», — билась в мозгу одна мысль. — «Вся финальная часть моего плана отправляется в мусор. Хорошо. Значит, нужен новый план не на рост, а на пиковый, краткосрочный выброс силы. Мне нужно заставить существующие мышцы Ярослава работать в два раза сильнее.».

Мой разум, отбросив все лишнее, превратился в работающий на запредельной скорости механизм. Я закрыл глаза и погрузился в [Симулятор Рецептов]. Начал лихорадочно перебирать комбинации, ища ту самую, которая даст нам шанс.

Первая мысль — стимуляторы, которые я уже знаю.

Десятки, сотни вариантов проносились в моем мозгу. Я соединял несоединимое, смешивал то, что никогда бы не рискнул смешать в обычной ситуации. Искал лазейку, обходной путь, способ обмануть Систему, заставить ее выдать максимум, не потребовав за это фатальную цену.

Мой собственный разум начал перегреваться от напряжения. Каждый «симулированный» рецепт давал либо недостаточный эффект, либо опасный штраф. Время шло, а решения все не было. Я впервые столкнулся с пределами своего Дара. Чувствовал себя мошенником, который пообещал чудо, но не может его сотворить.

Открыв глаза, тяжело выдохнул. Нужно зайти с другой стороны. Не просто «Что сделает его сильнее?», а «Что позволит ему выстоять?». Вот это правильная постановка вопроса. Ярославу нужна толстая шкура.

Так, попробуем по-другому.

«„Железный корень“ для плотности костей. Кора дуба для вяжущего эффекта… нет, слишком грубо. Что у нас есть еще?.. Ага, „Медвежий гриб“ для уплотнения мышц…»

Я начал комбинировать. Медленно, шаг за шагом, нащупывал контуры нового рецепта. Такого, который не сделает Ярослава быстрее или сильнее, но который, возможно, позволит ему пережить шторм.

Я был так поглощен работой, что не услышал, как открылась дверь. Лишь когда тень упала на мою дощечку с расчетами, поднял голову.

Рядом стоял Ярослав. Он был без брони, в простой тренировочной одежде. Его лицо было серьезным и сосредоточенным. Возможно, он думал, что найдет растерянного поваренка, а увидел мастера, чьи глаза горели от напряжения и бешеного азарта.

— Я знаю, — сказал он, входя в кухню. — Отец сказал, что у нас два дня.

Я кивнул, не отрываясь от своих записей, мой грифель продолжал лихорадочно царапать воск.

— Да, весь наш план псу под хвост, — ответил я, мой голос был хриплым от долгого молчания. — Обычные методы усиления не сработают. Они были рассчитаны на четыре дня. Я ищу лазейку, чтобы выжать из вашего тела максимум на короткий срок.

Он посмотрел на мои дощечки, испещренные символами и расчетами, на разложенные на столе травы и коренья. Ярослав увидел не хаос, а лихорадочную, но упорядоченную работу и мою полную самоотдачу.

Именно тогда он, должно быть, принял свое собственное решение.

— Я не буду просто ждать твоего чуда, повар, — его голос стал твердым. — С этой минуты я буду делать все, что скажешь. Говори, что делать.

Я медленно поднял на него взгляд. В его глазах не были ни страха, ни отчаяния. Лишь несгибаемая решимость воина, идущего в свой последний бой. Эта решимость и доверие, придали мне новых сил. Я почувствовал, как мой собственный азарт вспыхнул с новой силой.

— Хорошо, — сказал я, но в моей улыбке не было ни грамма веселья. — Я создам для вас еду, которая заставит ваше тело работать на самом пределе. Выжму из него все соки и постараюсь, чтобы не было отдачи, но этого мало. Вы должны быть готовы выдержать эту нагрузку. Каждую минуту, что вы будете тренироваться в арсенале, доводя себя до изнеможения…

Я сделал паузу, глядя ему прямо в глаза, чтобы он понял всю серьезность моих следующих слов.

— … я буду делать то же самое. Я буду истязать свое тело, как и вы. Буду поднимать мешки с зерном, пока не рухну. Буду отжиматься, пока не разобью лицо о камни. Мы пройдем через эту пытку вместе. Если падать — то обоим.