Шеф с системой. Гамбит повара

Моя новая [Алхимическая Интуиция] работала на пределе. Это было невероятное чувство. Я словно видел невидимые нити, исходящие от сиропа и от корня. Чувствовал их «вес», их «температуру», их взаимное притяжение. Медленно, по крупинке, начал добавлять истолченный корень в горячий сироп. Но простого чутья было мало. Нужна была точность. Я закрыл глаза, погружаясь в интерфейс.

[Прогноз].

Мир исчез. Я больше не стоял на кухне, а оказался в серой, беззвучной пустоте. Передо мной вспыхивали огненные руны. Система показывала мне будущее, но это было не просто видение. Я чувствовал его.

[Прогноз: [Прилив Сил (сильное)], [Боевая Ярость (слабая)], Побочный эффект: [Истощение (среднее)]] — Слишком опасно. Я почувствовал фантомную, тупую боль во всех мышцах, словно я только что пробежал без остановки целый день. Воины после такого всплеска просто рухнут замертво.

Я мысленно добавил еще немного меда, меняя баланс, гася необузданную ярость корня сладкой вязкостью. Новая симуляция.

[Прогноз: [Прилив Сил (сильное)], [Боевая Ярость (слабая)], Побочный эффект: [Истощение (слабое)]] — Уже лучше, но все еще не идеально. Риск оставался.

Каждая симуляция, каждый расчет требовал от меня предельной концентрации, высасывая ментальные силы. Я чувствовал, как в висках начинает стучать.

Закрыл глаза, полностью доверяясь своему новому чутью, и мысленно добавил еще щепотку соли — не для вкуса, а чтобы изменить саму структуру жидкости, помочь ей лучше принять силу корня и еще одну, последнюю каплю меда. Финальный расчет.

И тут почувствовал идеальный баланс. Нити в моем сознании не просто натянулись — они зазвенели, как струны, создав идеальный аккорд. Я нашел идеальную пропорцию.

Резко открыл глаза, и мир вернулся. Я тяжело дышал, опираясь руками о стол.

— Учитель, с вами все в порядке? — испуганно спросил Матвей. — Вы весь бледный.

Я лишь махнул рукой. Мой лоб был покрыт холодной испариной, а руки слегка дрожали. Создание этого «шедевра» было изнурительным трудом, который высасывал из меня силы не меньше, чем многочасовая работа на кухне.

Эликсир готов. Густой, темно-рубиновый, он, казалось, пульсировал в котелке сдерживаемой мощью. Его задача — дать воинам короткий, но чудовищный всплеск энергии и агрессии в решающий момент штурма. И цена за эту мощь была заплачена. Мною.

Когда все приготовленные нами припасы были уложены в седельные сумки, я взял по одному образцу каждого, а также одну запечатанную воском склянку с «Гневом Соколов» и направился в канцелярию управляющего. Подготовка к походу шла полным ходом, и я должен был отчитаться о готовности своего «оружия» и сообщить о своем финальном решении.

Когда я вошел, Ярослав, Ратибор и Степан Игнатьевич склонились над картой. Увидев меня, Ярослав выпрямился, и в его глазах вспыхнул нетерпеливый огонек.

— Готово, — сказал я, кладя на стол брикет и склянку. — «Паек выносливость» позволит отряду совершить форсированный марш и сохранить силы. Корм для лошадей даст им ту же выносливость. Это — топливо для долгого пути. А это, — я указал на склянку, — оружие для решающего удара.

Я рассказал им о свойствах эликсира, о его способности дать воинам короткий, но мощный всплеск сил и агрессии, а затем сообщил о своем решении.

— Я должен пойти с вами.

Степан Игнатьевич, до этого молча слушавший, поднял на меня свой острый, пронзительный взгляд.

— Исключено.

— Господин управляющий, это не прихоть, — твердо сказал я. — Эликсир — мощное, но опасное средство. Малейшая передозировка или принятый не вовремя, он может не усилить воина, а сжечь его изнутри, вызвав полное истощение после боя. Я, как создатель, должен лично контролировать дозировку и время приема эликсира прямо перед атакой. Без этого риск слишком велик. К тому же, я должен лично увидеть, как моя еда будет работать в боевых условиях, чтобы понимать, что нужно улучшить на будущее. Поэтому я должен идти с отрядом.

— Ты в своем уме, повар? — пророкотал Ратибор, делая шаг вперед. — Отправлять тебя в бой — это как топить печь золотыми монетами. Твое место здесь, в безопасности. Мы не можем рисковать головой, которая придумала все это, ради одной вылазки.

Два самых влиятельных человека в крепости после князя были категорически против. Их логика была понятной и разумной. Я был ценным ресурсом, который нужно беречь. Я уже приготовился к долгому и, скорее всего, проигранному спору, но тут раздался голос Ярослава.

— Он едет со мной.

Он сказал это тихо, но в его голосе была такая сталь, что и Ратибор, и Степан удивленно посмотрели на него.

— Алексей — мой советник, — продолжил Ярослав, вставая и расправляя плечи. — Его знания — такое же оружие, как и мечи моих воинов. Это оружие будет со мной в поле, а не в тылу. Он нужен там для победы.

Он посмотрел сначала на Ратибора, затем на управляющего, и его взгляд был твердым и не терпящим возражений.

— Я, как командир этого отряда, принимаю на себя полную ответственность за его жизнь.

В кабинете повисла тяжелая тишина. Ратибор хмуро смотрел на княжича, но я видел в его глазах не только недовольство, но и удивленное уважение. Ярослав только что продемонстрировал настоящую командирскую волю.

Степан Игнатьевич долго молчал, глядя на меня, затем на Ярослава. Наконец, он едва заметно, почти неохотно, кивнул.

— Как скажешь, командир, — произнес он, и в этом слове было все: и признание нового статуса Ярослава, и смирение с его решением.

Спор был окончен. Я официально стал частью карательного отряда. Подготовка к походу вступала в свою финальную фазу.

Глава 22

Предрассветный час был холодным, но в канцелярии управляющего горел огонь. Эта ночь была не для сна. Мы втроем — я, Степан Игнатьевич и Ярослав — склонились над большой, разложенной на столе картой. Прощания и сборы были позади. Настало время для финального инструктажа.

Ярослав больше не был похож на вспыльчивого юнца. Передо мной стоял настоящий командир. Он не советовался, он ставил задачи.

— Путь займет восемнадцать часов, если гнать без остановки, — сказал он, и его палец уверенно чертил маршрут по старым, заброшенным лесным тропам. — Мы выйдем сейчас, на рассвете. Задача — быть в этой лощине, — он указал на точку в нескольких верстах от Заречья, — к полуночи. Это даст нам четыре, может, пять часов, чтобы дать людям и коням отдохнуть перед штурмом.