Шелест. Том 2

15

Компьютер пискнул. На середине экрана всплыл конверт. Простой белый конверт, без логотипа и данных – это могло прийти только от одного человека.

– Маркус, – прошептала Вайлет, и тут же покосилась в проем двери, в которую несколько минут назад вышел Луис.

Она осторожно прошла к двери, выглянула наружу. Коридор был пуст, но снизу доносилось ворчание.

– Черт возьми, это уже переходит все границы. Опять стащили часы! Ну, допекёте меня, видит Бог! Перестреляю все ваше семейство, и рука не дрогнет.

Через некоторое время хлопнула дверь. Припадая на ногу, Луис протопал по усыпанной сухими листьями дорожке в сторону моря, как всегда, не накинув теплой байки. Кожа тут же покрылась мурашками: легкая футболка с короткими рукавами не могла уберечь от холода поздней осени, ледяной ветер пронизывал насквозь. Вайлет распахнула окно: не хватало ему еще простуды, для общего счастья!

– Луис! – Но он не расслышал, свернув к «Спящей черепахе».

Она решительно направилась за ним, но возле компьютера остановилась и задумчиво глянула на белый конверт. Опустилась в кресло, ввела пароль и щелкнула мышкой.

«Четверг, в пять».

«Маркус! Значит, он расшифровал документ»!

Она не отрывала взгляда от монитора, и только когда письмо вспыхнуло, разлетевшись на крошечные горящие капли, поднялась. Взяла из кладовки куртку и направилась за Луисом.

После того, как Луис пришел в себя, она была твердо убеждена, что больше не допустит повторения трагедии, что должна отпустить его. Наговорить, обмануть, настоять на своем, сделать все возможное, чтобы он отказался от идеи следовать за ней. Отказался от жизни рядом с ней, идя по своему пути, начав новую жизнь.

Она не видела будущего, живя мыслями о наказании виновных, понимая – когда все закончится, ей не выжить. В этой войне победителей не будет. Если удастся встретиться с Алесандро – ей не уйти, даже если и успеет совершить задуманное, для нее все закончится именно там.

Луис должен жить. Он должен рассказать миру, когда придет время, люди должны знать, помнить, должны не допустить повторения истории. Люди должны повернуться к свету и изменить мир вокруг себя.

Несмотря на ярое отрицание Луиса, она сразу поняла, кто напал на него и чего они хотели. Если она останется одна, орден надеется сломить ее решимость идти до конца, утопить в страхе и отчаянье. Надеться, что она склонит голову, опустит руки, забудет… Джека. Еще одно заблуждение хранителей – этого не случится, даже если весь мир против.

До четверга еще три дня и за это время нужно придумать, как убедить Луиса оставить ее. Это будет непросто. Но до тех пор, пока он рядом, руки связаны, а страх за него тянет назад, не позволяя сделать первый шаг к противостоянию с незримым орденом. Только теперь она осознала, что все это время мучительно ищет выход, предлог, чтобы заставить Луиса уехать, но подсознательно боится, что в одно прекрасное утро не услышит привычную возню на кухне, его хриплое подвывание песни Джареда Лето, звон посуды и аромат капучино, расплывающийся по дому.

…А еще пронзительные глаза и сильные руки, нежный баритон голоса, неуклюжую походку и улыбку, от которой становится тепло и спокойно.

«Больше никто не пострадает из-за меня. Ты не имеешь право мучить Луиса, не имеешь право рисковать его жизнью. Ты поедешь на встречу с Маркусом одна. Ты заставишь его уехать, пусть он возненавидит тебя, но будет в безопасности, будет далеко».

На второй день, после прихода Луиса в себя, в бухту наведался полицейский – Таун. На этот раз он был один, без напарника: ворчливого, грубоватого пожилого копа. И что-то изменилось в его облике. Беззаботность, веселость исчезли. Взгляд затравлено скользил по предметам, а руки нервно теребили кожаные перчатки.

Таун вежливо поздоровался, спросил разрешения зайти и задать несколько вопросов. Он сказал, что несколько часов пробовал до них дозвониться, но телефон все время занят. Вайлет недоуменно подняла трубку, услышала мерные гудки и заметила, что возможно с телефоном в управлении что-то не так. Сэр может убедиться, если хочет. На что Таун отреагировал совсем уж непонятно – отрицательно затряс головой, говоря, что верит, не сводя с телефона испуганного взгляда, чем привел в еще большее изумление.

– Я хотел бы поговорить с Луисом, – сказал он, побледнев. – Несколько дней назад на него совершенно нападение, и я хотел бы задать несколько вопросов.

Вайлет молчала, посматривая на сжимающие перчатки подрагивающие руки. Луис еще слишком слаб и любое волнение ему противопоказано. Он наконец-то посмотрел на нее, когда так и не дождался ответа. Вайлет вздрогнула, увидев в глазах признаки слепого ужаса и растерянности, прочитав немой вопрос:

«Такого не бывает»!

– Заявление поступило от доктора Вайнера? – Спросила она.

– Верно. Мы обязаны рассматривать подобные случаи.

– Мы не будет делать никаких заявлений, это вы понимаете?

– Честно говоря, нет. Парня чуть не убили. Ему крупно повезло, что кто-то проезжал мимо и, перевязав раны, срочно доставил в больницу, иначе он умер бы от потери крови еще до приезда в госпиталь.

– Кто это был? Ведь должны же были хоть что-нибудь заметить: хотя бы цвет машины.

– К сожалению, нет, мисс. Но преступники должны быть наказаны, и вы обязаны нам помочь.

– Наказаны, – задумчиво протянула девушка. – Любое злодеяние должны быть наказуемы, верно, сэр?

Ее тон очень не понравился Тауну. Кожа хрустнула, когда он с силой сжал перчатку.

– Почему с вами нет напарника?

– Сердечный приступ, – прошептал он, заворожено смотря прямо на нее. Зеленое море заставляло забыть для чего он здесь. Барти потряс головой и раздражено бросил перчатки рядом на кресло.

– Вы позволите поговорить с Луисом?

– Конечно, сэр, ответьте, пожалуйста, на один вопрос.

– Да… – с опаской протянул он.

– Убийца Пэнни так и не пойман?

– Уверяю, мы делаем все возможное. Следствие еще продолжается.

Она задумчиво покачала головой.

– Мисс, вы ничего необычного не замечали в последнее время?

– А что вы подразумеваете под этим понятием?

Коп крякнул и снова схватил лежащие рядом перчатки.

– Думаю, вы понимаете, о чем я.

– Мы живем здесь одни, сэр. В последнее время у нас были другие заботы.

Она поднялась.