Шелковый дар

— Я не хочу оставаться одна, — голос Тайи задрожал и она поспешно спрятала лицо на груди мужа, крепко обхватив его талию. — Обещай мне…

— Что? — приподнял бровь Карин, поглаживая мягкие волосы, распущенные сейчас и укрывающие их.

— Что заберешь меня с собой. Что мы умрем вместе. Что я не вернусь в лес оплакивать тебя до скончания веков!

Не просит же она в самом деле, чтобы он убил ее перед своей смертью? Карин похолодел.

— Не глупи! — ответил резко, на миг представив это. — Никогда я такого не сделаю, и ты прекрасно это знаешь! Ты не будешь одна, с тобой останутся дети, внуки…

— Правнуки, пра-пра… И сколько это будет продолжаться? — выкрикнула Тайя, приподнимаясь и вглядываясь в лицо мужа с отчаянием. — Ты правда желаешь мне такого существования? Чтобы я бесконечно хоронила детей?

— Тише, — Карин опять обнял ее, глуша нараставшую панику уже в себе. Он понимал ее, ее желание, ведь и сам не хотел бы остаться на свете без своей половинки. Была у него одна мысль. — Хорошо. Я попробую. Связать наши жизни так, что один не сможет без другого. Но это значит, что если завтра я случайно сломаю себе шею, ты точно так же упадешь замертво.

— Это мне нравится, — шепнула Тайя, успокаиваясь. — Постарайся связать хорошо, муж мой, чтобы не было ошибки. А я прослежу, чтобы твоя шея осталась целой до старости.

Навь

— Странно тут как-то, — бормотал Волот, спотыкаясь на каждом шагу. Ноги будто сами выискивали малейшую щель между бревнами моста, чтобы забраться туда и застрять. Глянул в одну сторону, вторую, но со всех сторон его окружала лишь Огненная река, плюющая брызгами на странного вида перила, будто ребра невиданного зверя обступили проход. Вперед идти совсем не хотелось, но и назад пути не было — бес рыкнул и подогнал его плетью. Волот поплелся дальше.

— И все же, та девчонка, вот не пойму я…

— Шевели копытами! — прикрикнул бес и опять замахнулся. Душа ускорилась, глянула на свои ноги, ожидая и в самом деле увидеть копыта, но по доскам шлепали босые вполне обычные ступни. Волот облегченно выдохнул и продолжил надоедать своему проводнику, который уже отчаянно вглядывался в конец пути, чтобы сдать упертого грешника кому-нибудь другому.

— Меня как будто что-то гложет при виде ее. И это выворачивает, — душа обернулась. — Все же из-за нее, и лекарь тот взъелся из-за девки той. Если бы не она…

— Вина тебя жрет, скотина, — не выдержал бес. — За две загубленные из-за груды бревен жизни.

— О чем ты? — вскинулся Волот, невольно замедлившись. Бес треснул себя по лбу.

— Невесту брата убил? — И сам себе ответил. — Убил, скинул со скалы вниз. А знал ли ты, что ребенка она носила? Племянницу твою? Вот и считай — одна русалка, вторая мавка. Итого две.

— Как мавка? — опешил Волот, и вовсе остановившись.

— Нерожденный ребенок. Который и будоражил твою гнилую душонку. Шагай давай!

Междумирье

— Он истончил свою блестящую нить, — разочарованно молвила Недоля. — Глупый мальчишка добровольно разделил все отпущенные ему блага с низшей нечистью. Как и свою судьбу. Они проживут недолгую жизнь смертных вместо положенных им веков.

— Может, в этом и есть счастье? — таинственно усмехнулась Доля. — Прожить так, как хочешь, и с тем, с кем хочешь? Всем ли ты довольна, сестра, лишь наблюдая, но не участвуя?

— Столько девок встретилось ему на пути… И выбрал же самую убогую, — пробормотала Недоля, ничего не ответив на вопрос о счастье. Она просто существовала и делала свое дело. Счастье — что оно такое?

— Он выбирал сердцем. С твоей помощью, кстати. В этот раз, сестра, ты сыграла чужую роль, подарив смертному любовь вместо долгого благочестивого одиночества. А ты, — Доля шикнула на кошку, подбиравшуюся ближе, — еще раз тронешь нитку — и превратишься сама в клубок шерсти!

Белая кошка снова замерла, следя за тоненькой светящейся ниточкой на веретене. Недоля легонько пригладила ее за мягким ушком.