Шелковый дар

Почти теряя сознание, Карин рванулся к ней, ударил пальцами в грудь, совсем рядом с ложкой. Их взгляды встретились на миг, ее лицо исказилось и, наконец, на нем появился страх. Темная, почти черная кровь омыла руку лекаря, пока он обхватывал бьющееся сердце, чтобы вырвать его из груди хрипящей ведьмы, исступленно царапающей его ногтями.

И его стошнило. Согнувшись тут же у стены, Карин чуть не выплюнул пустой желудок на пол, сотрясаясь в жестоких спазмах, отбросил сердце подальше от себя. Задыхаясь, сквозь слезы, он смотрел на дергающиеся ноги и пытался осознать, что только что сделал. Сознание отметило слетевшую черную туфлю, как и то, что вторая осталась на ноге, и Карин потянулся, чтобы снять и ее. Замер, вытер рот, перевел взгляд наверх.

Остекленевшие почерневшие глаза уставились точно на него, словно ведьма продолжала следить за каждым движением своего убийцы. Ледяными уже пальцами Карин растер глаза, стирая пелену, схватил окровавленное сердце, потом светильник со стены, который с размаху швырнул в Сулену, обливая ее горящим маслом. И потащил себя на подгибающихся ногах в открытый проем, потом во двор, где бесновались волки, рвясь с цепей.

Словно подношение, положил Карин сердце ведьмы перед ними, потом обернулся.

— Ключи! — прокричал. Выглядел он как мясник с бойни, и даже охранники побоялись показаться, тогда он уже завопил: — Если я буду искать сам, вам же будет хуже!

Из-за угла выглянул побелевший прислужник и кинул в его сторону связку.

— Они же… Оборотни! Сожрут всех, лекарь, одумайся!

— Пошли к бесу вы все, — отупело пробормотал Карин, открывая первый замок. Волк затих, потом обнюхал человека, рыкнул. И набросился на черный кусок плоти. Карин пошел к следующему. Оглянулся на полыхающую пристройку, потом прикинул территорию дома и что будет так плестись до завтрашнего дня вокруг забора. И направился к арке, решив, что в этой связке обнаружатся ключи от цепей узников подземелья.

Данко испуганно втянул в себя воздух, увидав состояние друга. Лан и Преслав оскалились, учуяв резкий запах ведьмы.

Карин, шатаясь, прошел по проходу, присел у клетки товарища, уронил между прутьями ключи, после чего совсем сполз на пол, тогда как Данко рванулся к нему, натягивая цепь.

— Не могу, — прошептал лекарь дрожащими губами, почти теряя голос, и вытер рот, размазывая кровь по подбородку. — Сил нет больше, Дан… Тайя в доме… Умоляю…! — Темные глаза закатились. — Открой сам замки, отпусти их всех… Пусть они, — мотнул головой куда-то в сторону, — Во дворе там… волки… тоже.

— Что ты натворил??

Карин уже не ответил, он стремительно падал в черноту. Сверху нарастал крик, смешиваясь с рычанием зверей, там точно происходило что-то из ряда вон выходящее, но Данко продолжал трясти руку друга, пока не зарычал Лан.

— Он просто без сознания, человек! Сними цепи или кинь мне ключи!

Из подземелья вышли семеро шатающихся, грязных и измученных пленников, восьмого Данко нес на руках. И попали прямиком в преисподнюю.

Часть дома полыхала в огне, во дворе царило жуткое столпотворение, люди носились, сталкиваясь друг с другом и истошно вопя, оборотни глухо рычали у забора, двое волков стояли над кучкой, источавшей такое зловоние, что Лан и Преслав невольно зажали носы. Двор щедро поливался искрами и пеплом, оседающим серым снегом на головах и одеждах.

— О Боги! — разглядев у него на руках лекаря, к Данко подскочила старуха, безумно сверкая глазами. — Он жив?

— Ты кто? — отпихнул ее Данко, не дав даже прикоснуться к другу.

Айка, не обращая внимания на свирепость человека, все же схватила Карина за руку и переменилась в лице, вскричав:

— Его нужно срочно согреть! Так уже было, когда он лечил, он замерзает! Огонь, одеяла…

— Дай его сюда, — проворчал Лан, устав от бесполезных воплей. Отобрал Карина и понес его к забору, ближе к волкам, чтобы никто не приблизился. Сел прямо на камни, обнял человека руками и ногами. На миг очертания оборотня расплылись и в следующее мгновение лекаря обнимал огромный черный волк, почти спрятав того в густой шерсти. Данко с тревогой следил за ним, а Преслав словил старуху за руку.

— Он не тронет лекаря, не переживай так, мать. Позаботься лучше о себе, — глянул на лижущее дом пламя, на черные клубы дыма, затягивающие небо. — Уходить отсюда надо.

— Он убил хозяйку, — шепнула Айка, заслоняя глаза от жара. Потом глянула на стоящего рядом и всхлипнула: — Мы свободны, понимаешь?? Он убил ее! Вырвал сердце…

Теперь только Преслав понял, что за отвратительно воняющая кучка лежала на земле. Не успел исполниться благодарности, как старуха вдруг ахнула:

— Там же девица эта, лекарская. В доме-то заперта. Лекарь с ума сойдет, когда узнает…

— Где? — выдохнул Преслав, вдруг испугавшись. Что может не успеть.

— Первый этаж, налево дверь, — едва успела сказать Айка, как оборотень без раздумий бросился в распахнутые двери. В нос ударил запах гари, заставив моментально зайтись кашлем, глаза заслезились. Едкий дым расползался с ошеломительной скоростью и нужную дверь Преслав искал практически наощупь, шаря руками по стенам.

Едва не взвыл от радости, наконец, нащупав ручку, толкнул ее, потом рванул на себя. Дверь открылась, он вбежал внутрь, разглядел на кровати неподвижную девушку, словно и не тревожило ее вовсе, что полыхает все вокруг. Оборвал удерживающие ее веревки, с величайшей осторожностью поднял на руки, поражаясь, что весит та не больше птицы. И бегом помчался обратно, боясь, как бы что не свалилось на голову и не заточило их в ловушке.

— Она? — крикнул он, завидев недавнюю старуху, которая вгляделась в лицо и быстро закивала.

Уже на улице Преслав смог получше рассмотреть мавку, пленившую лекаря. Был вынужден признать, что девушка красива, но и те, что делили с ними судьбу в клетках, были чудесными на лицо. Они, наверное, уже ушли, не видел их среди толкотни. Только мысленно пожелал им удачи. И пошел к брату, чтобы уложить девушку рядом с лекарем и заняться все еще прикованными оборотнями: их нужно увести, пока огонь не добрался до деревянного забора. Люди же пускай спасаются сами.

Тропка привела Сивера и Бела в подземелье, когда там уже никого не было, лишь пустые клетки и расстегнутые цепи. И отвратительный запах, от которого запершило в горле.

— Впервые я видел такой путь, — в смятении произнес Бел и низко поклонился камням, сомкнувшимся, как только они ступили в длинный коридор. — Спасибо за помощь!

Сивер тревожно оглядел распахнутые двери и побежал туда, потом на ступени, и вылетел во двор, объятый паникой. На месте дома полыхал один огромный факел, поток людей и зверей ломился через ворота, все вокруг трещало, шипело и кричало.

— Мой Бог… — потрясенно выговорил горец, не помня себя от ужаса. — Карин… Данко…

— Дядька Сивер!! Дядька! — разнесся крик по двору, и Сивер завертелся во все стороны. — Сюда, к воротам!

Данко, весь грязный, но целый, махал ему двумя руками, подзывая. Карина рядом с ним не было, у его отца упало сердце. Оглянулся на дом и почти рванул туда, но Данко сам подбежал и схватил за руку.

— Карин за воротами, — скороговоркой выпалил парень, улыбаясь во весь рот. — Я нашел его, пойдемте же!