Шелковый шнурок(изд1985)

Магомет побагровел. Злобой блеснули его глаза. Он вскочил, топнул ногой и, воздев руки, воскликнул:

— О аллах! Ты наказал этого человека, помутив его разум! Но наказал недостаточно! Его ждёт ещё и суд земной! — Он обратился к членам дивана: — Как ответить на это письмо Мустафе-паше, достойные визири?

— Что скажут чауши об осаде Вены? Были ли они свидетелями позорного бегства сераскера с поля боя? — спросил шейх-уль-ислам. — Выслушаем сначала очевидцев…

— Хорошо, — согласился султан, опустился на трон и, равнодушно взглянув на Златку, кинул коротко: — Выведите её!

Когда батаджи закрыли за перепуганной, едва державшейся на ногах Златкой двери, Ненко и Арсен стали рядом и низко поклонились.

— О великий повелитель правоверных, — начал Ненко, — мы с Асен-агой были участниками и очевидцами осады Вены и битвы под Парканом.

— Почему Кара-Мустафа не взял Вену? — спросил султан. — За два месяца её можно было сровнять с землёй!

— За два месяца было всего два генеральных штурма, да и те были отбиты с большими потерями для нас.

— Сераскер не позволял бомбардировать город, — вставил Арсен. — Если не считать сожжённых самими австрийцами предместий и нескольких разрушенных домов сразу же за валами, то вся Вена осталась целой и невредимой…

— Почему? Не хватало пороху и бомб? — удивился главный интендант.

— И пороху и бомб хватило бы, чтобы сровнять с землей ещё один такой город, как Вена, — ответил Арсен.

— В чем же причина?

— Сераскер Мустафа-паша не позволял обстреливать прекрасные дома и дворцы, потому что хотел захватить Вену неповреждённой. В войске говорили, что сераскер мечтал стать императором на завоёванных землях, а Вену сделать своей столицей…

Султан снова вскочил, с яростью воскликнул:

— Проклятье! Я приказал ему уничтожить столицу императора Леопольда, народ покорить, а земли присоединить к Священной империи османов! А он, оказывается, вынашивал совсем иные, преступные замыслы! Этот человек не имеет права на жизнь!

— Не имеет, не имеет! — дружно откликнулись визири. — Смертный приговор ему! Послать шёлковый шнурок! — зашелестело в зале.

— Шёлковый шнурок!

— Шёлковый шнурок!

Султан согласно кивнул.

— Принесите серебряное блюдо!

Батаджи тут же внесли большое серебряное блюдо, на котором лежал тонкий, но крепкий, длинный шёлковый шнур с зелёными кистями на концах. Подали султану.

Магомет, держа на вытянутых руках плоское круглое блюдо, повернулся к чаушам.

— Подойдите сюда! — И когда Арсен и Ненко с поклоном приблизились к нему, сказал: — Своей правдивостью и преданностью вы заслужили моё доверие. Я поручаю вам отвезти мой подарок великому визирю и сераскеру Мустафе!

Ненко взял блюдо. Молча поклонился.

Султан обратился к визирям и советникам:

— Все приказы Мустафы-паши отменить! Богатства, хранящиеся в Эйюбе, передать в государственную казну! Ибрагим-пашу [89] и хана Селим-Гирея, сосланных на остров Родос, освободить и привезти в Стамбул! Освободить также из заключения в Семибашенном замке Юрия Хмельницкого и немедленно, дав ему надёжную стражу во главе с Азем-агой, послать на Украину… Там казаки пойдут за ним… Мы должны в это тяжкое время сохранить за собой те земли, чтобы в будущем, хорошо подготовившись, нанести оттуда смертельные удары Москве и Варшаве!

89

Ибрагим-паша — великий визирь, предшественник Кара-Мустафы.

Арсен незаметно скосил глаза на Ненко: мол, слышал ли? Но тот, придерживаясь ритуала, застыл как каменный, с блестящим, украшенным по краю чернью блюдом в руках, не мигая смотрел на султана.

— Все! Идите! Выполняйте мои приказы! — И Магомет, не глядя на придворных, склонившихся в глубоком поклоне, скрылся во внутренних покоях мобейна.

5

С отъездом в Белград ни Ненко, ни тем более Арсен не торопились. Они выговорили у гениш-ачераса [90] , который должен был дать им охрану, день отдыха после изнурительной дороги в Стамбул. Этого, конечно, было мало, чтобы найти Златку и освободить её, поэтому друзья не теряли времени.

90

Гениш-ачерас (тур.) — начальник корпуса янычар.

С самого начала они договорились, что с подарком султана к Кара-Мустафе поедет один Ненко. Арсен же, если им удастся вызволить Златку, помчится с нею сперва в Болгарию, к воеводе Младену, а потом — на Украину. Если не посчастливится сразу освободить её, останется в Стамбуле, будет искать пути к этому, ожидая возвращения Ненко.

Ненко хорошо знал обычаи, царящие в серале.

Когда они подошли к старому батаджи-аге, лениво наблюдавшему, как на крыше конюшни, нахохлившись, дерутся воробьи, Ненко сунул ему в руку золотую монету. Тот глянул на неё сонным взглядом и сразу ожил. Поклонился.

— Я к твоим услугам, чауш-ага.

— Мне нужно знать, где теперь девушка, которую Мурад-ага привёз от великого визиря Мустафа-паши.

— Я видел её… Очень красивая девушка, эфенди.

— Куда её повели и кто?

— Повели в гарем… Кто — не рассмотрел.

Ненко достал из кармана ещё один золотой. У батаджи жадно блеснули глаза.

— Постой, постой, кажется, я припоминаю… О, аллах, дай памяти!

Ненко положил монету на его протянутую ладонь. Батаджи-ага крепко зажал её в кулаке.

— О! — воскликнул он. — Припомнил! Её взял евнух Саид… И передал кальфе [91] Мариам, а та забрала в свой даире… А зачем эфенди интересуется этой девушкой? — Батаджи-ага улыбнулся, но смотрел он пытливо и холодно.

Ненко опустил в карман батаджи-аге ещё монету. Жестко сказал:

— Батаджи-ага, не лучше ли получать в подарок золото, чем железо? Ты меня понял? Мы тебя не знаем, ты нас не видел…

Тот, поклонился, сложил молитвенно руки.

91

Кальфа (тур.) —хозяйка, старшая рабыня в гареме, в подчинении которой находятся девушки-невольницы.

— Понял, эфенди. Пусть мне выжгут раскалённым прутом глаза, если я вас видел, и пусть отрежут ятаганом язык, если я вам сказал хоть слово! Аллах свидетель!

Итак, стало известно, где находится Златка. Это так обрадовало Арсена, что, оставшись с Ненко наедине, он едва не задушил его в объятиях.

— Ты просто волшебник! Три золотых — и дело сделано!

Но тот охладил его восторг:

— Это — самое лёгкое… Тяжело будет вырвать её оттуда, а ещё тяжелее — уйти от погони.