Шепчущий череп

– Кстати, о необычных артефактах, – сказала Пенелопа Фиттис. – Я хочу вам дать кое-что. – Она неожиданно двинулась с места, и я, поспешно нырнув назад за шкаф, услышала, как стучат по паркету ее каблуки. – Примите это в знак моего расположения к вам.

Я не могла понять, куда она движется, приближается ко мне или нет, и просто теснее прижалась к задней стенке шкафа.

Что-то заставило меня посмотреть наверх. Локвуд лежал, распластавшись на животе, на галерее, практически прямо у меня над головой, и изо всех сил старался слиться с тенями. В этом ему помогал его черный смокинг, но мешало бледное как мел лицо. Я знаком показала, чтобы он отвернул голову в сторону.

– Люси! – одними губами произнес он.

– Что?

Вначале я не понимала. Локвуд повторил два слова несколько раз, бешено указывая глазами на центр зала. Потом расшифровала: «Мой бокал».

Я осторожно высунула голову из-за края шкафа, и мое сердце вновь ушло в пятки. Вот он, бокал Локвуда, знай стоит себе наверху маленького стеклянного стенда в самом центре зала. Мне показалось, что лучи всех ламп направлены именно на этот бокал. О, как же он сверкает! Можно даже рассмотреть оставшиеся на дне капельки красной жидкости.

А Пенелопа Фиттис тем временем направлялась именно к этому стенду. Бокал находился на уровне ее плеча. Она открыла ящик под стендом и что-то из него вытащила.

Достаточно Пенелопе поднять голову – и она упрется взглядом в бокал.

Но она не подняла головы, она была занята другим. Пенелопа Фиттис закрыла ящик и повернулась к своему собеседнику.

– Мы восстановили его, – сказала она. – И проверили. Работает так же превосходно. Надеюсь, Общество Орфея сумеет использовать его лучше, чем в прошлый раз.

– Вы очень добры, мадам, и они будут вам весьма признательны. Я непременно передам вам их благодарности и сообщу о том, как проходят эксперименты.

– Отлично. Думаю, вам не стоит возвращаться к гостям. Ящик слишком большой и приметный. Вы сможете выйти другим путем.

Снова стук каблуков по паркету. Я с ужасом заметила, что нахожусь совсем рядом с маленькой дверью, через которую мы проникли в библиотеку. Они будут проходить буквально в шаге от меня. Выйдя из оцепенения, я решила действовать – сняла одну туфлю, вторую, затем уперлась ладонями в пол, подтянула себя вверх и уперлась ногами о шкаф. Теперь я уже не сидела, а балансировала на пятках, по-прежнему прижавшись спиной к стенке шкафа. В одной руке я держала туфли, в другой рапиру, не давая ей удариться обо что-нибудь. Все это я проделала намного быстрее, чем рассказываю.

Я ждала. Лежавший у меня над головой Локвуд отвернулся лицом к стене, превратившись в тень. Шаги приближались, были совсем рядом с моим шкафом, и меня внезапно обдало облаком цветочных духов Пенелопы Фиттис. Мужчина нес под мышкой деревянный ящик – не очень большой, квадратный, сантиметров тридцать на тридцать и толщиной сантиметров двенадцать-пятнадцать. Возле двери они задержались, и я разглядела странный значок на крышке ящика. Маленькая арфа с тремя струнами, с изогнутыми краями, на скошенной подставке. Я нахмурилась, вспоминая, где я уже видела этот значок.

Затем Пенелопа открыла дверь, и это дало мне возможность снова юркнуть за шкаф и скорчиться. Когда Пенелопа обернулась, ей меня уже не было видно.

Дверь закрылась. Мужчина ушел, не сказав больше ни слова. Пенелопа Фиттис прошла мимо моего шкафа и направилась к противоположному выходу. Как только она прошла, я приняла свою первоначальную стойку.

Я слышала, как Пенелопа быстро идет через зал, но, дойдя до его середины, она резко остановилась. Я представила, как она оглядывается по сторонам. Подумала о Джордже, о бокале Локвуда… и зажмурила глаза. Затем снова застучали каблуки, донесся короткий всплеск далеких голосов, затем звук поворачивающегося в двери ключа.

Впервые за все это время я полностью выдохнула.

– Отличные маневры, Люси, – сказал Локвуд, спрыгивая с галереи. – Ты была похожа на бойкого краба. А куда подевался Джордж?

Действительно, где же он? Я огляделась, но в библиотеке было пусто.

– Кто-нибудь поможет мне наконец? – раздался придушенный голос из-под стола. – Меня здесь зажало. Зад заклинило.

Когда мы возвратились в конференц-зал, прием был в полном разгаре. Оркестр играл что-то веселенькое, официанты проворно наполняли гостям бокалы. Центр зала был забит танцующими. Лица гостей раскраснелись, голоса звучали громче прежнего. Мы отыскали себе тихое местечко рядом с фонтаном в виде единорога, из которого лился шоколад, и взяли у официантов бокалы с пуншем.

– Ты спокойно можешь поступать в цирк, Джордж, – сказал Локвуд. – Я думаю, люди будут готовы платить любые деньги, чтобы посмотреть, как ты залезаешь под стол.

– Уволят из агентов, пойду в цирк, – буркнул Джордж, делая большой глоток из бокала. – Некоторые части моего тела до сих пор не могут разогнуться. Вы добыли книгу?

Локвуд многозначительно похлопал себя по карману. Найти «Признания Мэри Дьюлак» оказалось минутным делом – это была тоненькая брошюрка в черном кожаном переплете, она стояла на верхней полке на втором уровне библиотеки.

– В целости и сохранности, – сказал он.

– Отлично, – ухмыльнулся Джордж. – Нынешнюю ночь уже можно считать удавшейся, а ведь главные события у нас еще впереди. Может, забьемся куда-нибудь и пролистаем эти «Признания»?

– Боюсь, ничего не выйдет, – сказал Локвуд. – Лучше допивайте и пойдем. Без двадцати одиннадцать.

– Не уходите так рано, мистер Локвуд… – мрачным тоном произнес материализовавшийся рядом с нами инспектор Барнс. Этого нам только не хватало! Трудно сказать, что выглядело более неуместным – бокал с розовым коктейлем в его руке или булькающий шоколадом фонтан за его спиной. – Я рассчитывал спокойно перемолвиться с вами словечком.

К нашему неудовольствию, возле Барнса злобной тенью материализовался и Киппс.

– Это было бы замечательно, – ответил Локвуд. – Как вам прием, инспектор?

– Киппс сказал, что вы скрыли от меня документы, которые обнаружили в Хэмпстеде, – сказал Барнс. – Что это за бумаги и почему вы не рассказали мне о них?

– Как раз собирался это сделать, инспектор, – ответил Локвуд. – Но сегодня у нас был тяжелый день, мы все устали. Можем мы явиться к вам с объяснениями завтра утром?

– А почему не сейчас?

– Здесь для этого не совсем подходящее место. Слишком шумно. Будет удобнее поговорить завтра утром в Скотленд-Ярде. Заодно принесем с собой те документы, – широко улыбнулся Локвуд. Джордж украдкой взглянул на часы.

– Я вижу, вы спешите, – заметил Барнс, пристально изучая нас своими голубыми глазами. – Собираетесь пораньше лечь спать?

– Да, наш Джордж, когда слишком поздно ложится, весь следующий день бывает не в своей тарелке. Видите, он уже клюет носом.