Шепот глубин

Много времени, чтобы выследить рыбу подходящего размера, ему не понадобилось. Проплывавшая мимо треска вряд ли могла утолить голод кого-то из его народа, но ей такой должно было хватить надолго. Арджес не знал, чем питались ахромо, но помнил ту странную кашу, которую они ели каждое утро. Было невозможно угадать, что это такое, но он предположил, что на одном только мясе они жить не могли. Надо было вернуться на охотничьи поля и принести ей водорослей, может даже комбу. Съедобные растения на дне океана встречались нечасто, но ради нее он найдет.

На этот раз Арджес быстро очистил рыбу по дороге к пещере, чтобы потроха и кровь не попали в воду около их укрытия. Не хотелось привлекать лишнего внимания – на случай, если его не окажется рядом, чтобы защитить.

Когда он вернулся, она опять расхаживала из стороны в сторону. Арджесу было не очень понятно, зачем она это делает, но он заметил, что это часто происходило.

Она испуганно обернулась на плеск воды, но расслабилась при виде него. И опять начала трещать. В ее речи даже не было каких-то узнаваемых звуков, так что он опасался, что понимать ее начнет еще очень нескоро.

Подплыв к суше, он положил рыбу на камни.

– Мой народ говорит медленно, – сказал он, ловя ее взгляд и показывая, что разговаривает с ней. Арджес коснулся своего рта, а потом опустил руки ладонями вниз. – Медленнее, ахромо. Может, тогда я смогу повторить.

Это ни к чему не привело. Мира только начала говорить тише. Это было совсем не то. Теперь он едва ее слышал.

– Нет же, ахромо. Медленнее, а не тише. – Зарычав, он раздраженно заскрежетал зубами и запрокинул голову. – Это пустая трата времени. Не знаю, какое помутнение рассудка меня убедило, что я могу выучить твой язык. Мы оба состаримся и умрем прежде, чем я хотя бы начну тебя понимать.

Но она, казалось, лишь становилась счастливее с каждым словом. С той самой широкой улыбкой на лице она закивала. Прижав руку к груди, она опять сказала:

– Мира. – А потом перевела руку на рыбу.

Часть его злости отступила, и пришло удивление.

– Ты не сможешь произнести наших слов, ахромо.

Она настойчиво показала рукой на рыбу.

Он закатил глаза к потолку пещеры, молясь о терпении.

– Это треска.

Она снова помахала рукой над рыбой, а вторую стала поворачивать в воздухе. Чего она от него хотела?

Подплыв поближе, он облокотился руками о камень и вместе с ней уставился на рыбу.

– Треска, так мы ее называем. Признаю, рыба довольно-таки безвкусная, но учитывая, что едят ахромо, не думаю, что у тебя будут какие-то претензии. Я ее уже почистил для тебя, Мира. Можешь есть.

Он изобразил процесс поглощения рыбы рукой и снова посмотрел на ахромо. Но она не смотрела на рыбу. Она смотрела на него.

Ее глаза чуть расширились, лицо порозовело. Он и не замечал, что ахромо могли менять цвет, как каракатицы, но она вот умела. Прямо у него на глазах.

Поймав ее взгляд, Арджес не мог угадать, о чем она думает. Она попросила его объяснить, что делать с рыбой, и он объяснил. Не то чтобы она могла понять хоть слово, но он всегда любил поговорить.

Именно поэтому он стал воином. Поэтому из всех братьев именно он – командир отряда. Арджес умел хорошо говорить и знал, когда стоило слушать. По словам Митеры, в этом был его дар. И он хотел с помощью этого дара помочь своему народу.

Но было сложно думать о них, когда она так на него смотрела. Выражение ее лица – странная смесь восхищения и любопытства. Он даже начал сомневаться, правильно ли ее понимает, ведь она сейчас так походила на кого-то из его народа.

Тут Мира резко заморгала, потрясла головой, а затем снова указала на рыбу, потом на воду.

– Да, она водится в океане. – Он поднял из воды руку и показал ей острые когти. – Такому, как я, очень легко поймать ее. Тебе, наверное, было бы сложнее.

У нее были крохотные пальцы и тупые мягкие коготки, которыми она бы даже не успела воспользоваться, как рыба бы уже от нее ускользнула. И плавать достаточно быстро, чтобы догнать раненую добычу, она не могла.

Ему придется заботиться о ней до конца ее жизни.

От этой мысли Арджес нахмурился. Не то чтобы ей оставалось долго жить. Он тут уже представил, как будет охотиться для нее годами, а ей суждено было умереть в конце этой истории. Мира была инструментом. Не более того.

Их перебил гремящий и металлический голос с непонятными словами. Арджес тут же понял, что это заговорила коробка, о присутствии которой он начисто забыл. Она явно их слушала, и этой магии хватило, чтобы спугнуть его.

Арджес даже не стал пытаться смягчить поднявшуюся за ним волну, чтобы не намочить металлическое существо. Ему нужно было уйти. Нельзя оставаться там и говорить с ней так, как будто она могла его понять. Но даже уплывая прочь, у него не получалось забыть ее розовые щеки и краснеющую шею. Словно его прокляли.

Может, она и правда ведьма.

Глава 13

План не работал. Да, у нее получалось развести его на небольшие разговоры, но это ни в какое сравнение не шло с тем, как и, главное, сколько ему нужно было говорить. Он возвращался раз или два в день – по крайней мере, так ей казалось. В пещере сложно отслеживать время, но она оценивала его по количеству выпитой воды.

Мира установила конструкцию по очистке воды, которую ей когда-то показал отец. Когда она была ребенком, для нее это было скорее лабораторией с пузырьками. А вот отец знал, что когда-нибудь ей может пригодиться это знание. Целые куски города порой отрезало от остальных, и вокруг всегда было много соленой воды, но недостаточно пресной.

Она установила ведро на небольшую горелку, которая нашлась в ящиках. Та работала совсем недолго, прежде чем потухнуть, так что Мира ее разобрала и встроила внутрь сварку. По крайней мере, аппарат насыщал пламя воздухом и использовал новые технологии, для которых было не нужно топливо. Слава богу, ей попалась достаточно обновленная модель, а то пресную воду она бы увидела не скоро.

Теперь Мира кипятила морскую воду и собирала конденсат в лист металла над ведром, который она согнула молотком в форму буквы v. Основная часть конденсата собиралась в изгибе и стекала в другое подставленное ведро.

Воды было мало, но жить можно.

Мира, вздохнув, уставилась на потолок, проваливаясь в скуку. Иногда она целые дни проводила, не сказав ни слова. Если ей хотелось поговорить, Байт делал всю работу за нее. Но сегодня она попросила тишины.

Ей нужно было подумать.

У них не получалось вывести ундину на нормальный диалог, а если он и открывал рот, то повторял одни и те же слова.

– Ты уверен? – спросила она в сотый раз. – Что он говорит одно и то же?

– Я расшифровывал множество языков, – проворчал Байт. – Я уверен, что он повторяет слова. Скорее всего, он считает, что учит вас своему языку, и делает это правильными обучающими методами. Вот только для наших целей они плохо подходят.