Шепот глубин

Арджес немного запутался. О чем говорило это существо? В каком смысле, они могли вместе дышать под водой? Как он мог дышать за нее?

– Неудивительно, что у меня кружилась голова, – пробормотала Мира, постукивая пальцами о колени. – Так, значит, пока мы так соединены, мне не нужна маска?

– Подозреваю, процесс привыкания будет не очень приятным. Это все равно что аппарат для искусственного дыхания. Вам дышать вообще не придется, потому что воздух будет проходить через ваше горло и поступать сразу в легкие. Восхитительно! Это кажется невозможным, но работать вполне может.

Арджес поднял руку, говоря им обоим замолчать, чтобы он смог перевести дыхание. Его сердца колотились чересчур быстро, и ему вдруг захотелось немного повисеть в воде в полном одиночестве, разобраться в собственных мыслях.

– Так. Помолчите секунду, вы оба. Я не понимаю, о чем вы говорите.

Мира поймала его поднятую руку и прижала к груди.

– Мы говорим, что с этой трубкой в моем горле я, вероятно, смогу находиться в воде без маски. Тело ундин, очевидно, умеет соединяться с теми, с кем спаривается. Если мы разберемся, как делать это по желанию, то я всегда смогу дышать под водой с тобой. Никаких больше масок. Открытое лицо.

– Невозможно.

– Судя по всему, возможно.

Он… не мог такого делать. Ни один ундина не мог просто взять ахромо и поселить их в воде. Ее народ не приспособлен для жизни на глубине, в открытом океане. Они не могли дышать. Постоянно тонули. Так было всегда, и он не мог только что дать ей возможность… возможность…

Он осторожно провел пальцами над местом, где его щупальце входило в ее шею, и коснулся вещества, которое, очевидно, удерживало воздух внутри.

– Куда оно ведет?

– Мы называем ее трахеей, – с кратким смешком ответила она. – Скажем так, это похожая трубка, которая ведет в мои легкие.

– Это неправильно, – прошептал он. – Я не должен делать с тобой такое. Никто не должен делать подобного с ахромо.

– Но что, если так наши народы смогут сосуществовать? – Она схватила его ладонь и прижала к своей шее. – Что, если теперь ты сможешь вернуться к своему народу с новым решением проблемы? Я помню, Арджес, что твоей миссией было убить меня, но что, если тебя привело ко мне по гораздо более важной причине? Что, если нас свело вместе, чтобы мы доказали, что наши виды могут жить вместе? Всегда?

Невозможно! Древние бы показали ему такое будущее, но нет, в нем были только они вдвоем. Это была их жизнь, их будущее, их ребенок в ее животе. Других в том видении он не видел.

В этот момент Арджес понял, что нужно делать.

Будущее, которое показали ему древние, было только для него и Миры. В нем не было место остальным, и ему нужно сделать правильный поступок. Если он хотел сохранить ее и то будущее, от которого у него открывалось второе дыхание, ему нужно сказать своему народу, что он их оставит. Он должен был отказаться от всего. Ради нее.

Еще ни одно решение в жизни не давалось ему так легко.

Наклонившись вперед, он накрыл ее губы своими и, помедлив пару секунд, вырвал щупальце из ее шеи. Мира с шипением втянула воздух, хрипя от вспышки боли, но странная жижа из его щупалец уже закрыла рану. Ни крови, ничего. В ее горле не было дыры, из которой бы вытекал ее собственный запас кислорода.

Но там образовалась странная новая точка. Словно его тело навсегда изменило ее.

– Я должен, – сказал он. – Я должен сказать своему народу, что ухожу. С тобой. Мы построим свою собственную жизнь, вдали от всех.

– Арджес, погоди…

Он не мог остаться и слушать ее попытки его переубедить. Вместо этого он нырнул в воду и понесся прочь, оставляя позади купол и зная, что она не может последовать за ним, на глубину, на которой в ее глазах бы погас свет. Все его тело сияло ярче, чем когда-либо, и Арджес летел навстречу своему будущему. Его народ справится без него. У них был Дайос, чьи мозги наверняка встанут на место после потери руки и брата. Может, Народ Воды станет волновать его больше.

Арджес скорбел по тем успехам, которые не сможет с ними отпраздновать. Мечтал не оказываться никогда в этом положении, где ему приходилось выбирать между прошлым и будущим. Но сейчас у него не оставалось никакого выбора.

Он хотел быть с ней. Будущее, которое он видел, было единственным, чего он желал всю жизнь, и отказаться от него не мог.

Но за те часы, что потребовались на дорогу до дома, он начал сомневаться. Видел, как его народ вьется у своих домов, ожидая его. Видел недоверие в их глазах, может быть, даже страх и осуждение. И он знал.

Он просто знал.

Что-то случилось.

Замедлившись, Арджес ухватился за одну из коралловых арок и проплыл через место, которое когда-то он называл своим домом. Свет кораллов освещал его руки, пока он плыл мимо домов, набитых таким количеством народа, которого он никак не ожидал увидеть. Обычно их было так мало, но сейчас, кажется, здесь собрался весь город.

Они ждали его.

Нахмурившись, он проплыл сквозь толпу в центр, где уже собрался совет. Арджес никогда не видел их такими встревоженными. Они все смотрели на Митеру, но она видела только его.

Все огни в его теле вспыхнули от ярости. Они думали, что смогут остановить его. Митера уже поняла, что он собирается сделать, и хотела его переубедить.

Он отказывался верить, будто они и правда считали, что смогут ему помешать. Он собирался провести с Мирой остаток своей жизни. Древние показали ему то будущее не просто так, а раз его видел он, то видела и Митера. И намеревалась у него это отобрать.

Она хотела отобрать его будущее и выбрать для него то, которое было удобно ей. Но он не собирался ей этого позволять.

Подплыв ближе, Арджес остановился в центре, где затухали цвета спирали. Поймав ее взгляд, он ждал ее слов. Казалось, даже песок от его движений улегся быстрее обычного.

– Арджес, – сказала Митера, и ее голос гулом разнесся над площадью, – твой брат рассказал мне о яде, что ахромо впрыснула в твои вены. Она пронзила щит твоей души и осквернила твое сердце.

– Никто не причинял мне никакого вреда. – Он хлопнул хвостом, поднимая облако песка, которое медленно осело обратно. – Я ходил к древним, как вы мне велели. Они показали мне два возможных варианта будущего, и я выбрал ее. Я выберу ее в любом случае. Знаю, придется оставить это место, мой дом, мою семью. Я тщательно взвесил это решение.

– Твой народ нуждается в лидере. В твоей защите.

– Есть другие. – Он перевел взгляд на толпу. Все они смотрели на него, и он знал каждого из них. Дорогие сердцу лица, те, кого он защищал годами. Но не теперь. Теперь он хотел защищать лишь одного человека. – Моему сердцу больно оставлять вас. Я никогда не хотел вас терять. Но это выбор, который я должен сделать сам.

Он не стал говорить им, что его тело изменилось ради нее. Что он нашел способ жить с его кайрос и сплести их миры.