Шерстяная «сказка»

Как словом, так и делом. Взяли с собой Лесию с ребятишками, выбрали красивое уединённое местечко и расположились на идиллический релакс. И так мне здорово было вдыхать мороз вперемежку с дымком, смотреть в обнимку с мужем, как дети катаются на санках, и отрешиться от всего на свете.

Глаза жмурились от удовольствия и ослепительных искр солнца, отражавшегося в мириадах снежинок. В памяти всплывали картинки из собственного детства, а во рту, вдруг, возник вкус… бабушкиных мочёных яблок.

О-о, я чуть слюной не захлебнулась, вспоминая, представляя на языке взрыв газированной фруктовой плоти с ноткой розового шампанского. Как наяву слышала их сочный хруст, а запах… Этот волшебный, чуточку хмельной аромат – м-м-м!

– Ну почему они здесь не делают такой вкуснятины? И сама ведь не догадалась подсказать.

– мысленно задалась вопросом, сглатывая слюну.

– Проголодалась? – улыбнулся Андрэ.

– Да. На следующий год обязательно будем квасить яблоки в дубовых бочках. – продолжая расслабленно витать в упоительных яблочных миражах, как думала, так и брякнула я.

– Что будем делать?

– Заготавливать мочёные яблоки.

– Опять какой-то невидальщины начитались. – хлопоча у жаровни, под нос пробубнила

Кристи. Но я услышала.

– Ты не представляешь, насколько это вкусно. Одновременно солёно, кисло и сладко. –

продолжая сглатывать несуществующее яблоко, разливалась я.
– Ну, пишут так. А пользы в них

– вообще не передать, сколько... Что? – я остановилась, обратив внимание на то, как странно переглянулись присутствующие дамы. Кристи, Лесия и даже сдержанная Флора – все трое воззрились на меня с эдаким хитроватым ленинским прищуром.

– Мадам Корин, позавчера вы попросили сварить и съели курицу. – сообщила Кристи.

– Так. И?.. – не поняла намёка и таинственности, сквозившей в интонациях помощницы.

– Всю! – громким драматическим шёпотом пояснила та.

– Да? – честно признаться, сие обстоятельство как-то ускользнуло от моего внимания.

Неужели действительно целиком пернатое в одно лицо слопала? Заработалась, видать, вот и не заметила, – А я и думаю, что меня теперь так мутит от одного слова «курица». Слышать не могу. Предлагаю больше его не произносить и вообще переименовать эту птицу в какого-нибудь бурундука. – испытывая некоторую неловкость от обнародованного факта, я попыталась перевести разговор в шутку.

– А вчера после завтрака вы за бумагами шелушили вяленую рыбу. – не сдавалась та, продолжая упорно наводить меня на какую-то очевидную мысль.

– Было такое. – неуверенно кивнула я.

– И запивали её простоквашей. – обличительно-радостно припечатала Кристи.

– А мы взяли с собой простоквашу? Сейчас бы… Но лучше, мочёных яблок.
– рассеянно пробормотала в ответ, чувствуя, как завихрился вокруг мир. Так стремительно, что пришлось прикрыть глаза и вцепиться в окаменевшего рядом Андрэ. – Я что?.. У нас…

Тут вселенная действительно покачнулась, потому что руки мужа подхватили меня и куда-то понесли. Окончательно потерявшись между небом и землёй, я слышала, как он, обжигая мой висок горячим дыханием, тихо шепчет нежные слова. А сама парила в невесомости счастливого дурмана, и только один вопрос вызывал во мне то смех, то досаду: как?

Как я, взрослая тётка, могла сама не замечать таких очевидных признаков? Вот уж где воистину прочувствуешь, что такое есть «беременный мозг».

Оправдание имелось только одно. Клянусь, в моём первом материнстве ничего подобного даже близко не припомню. Никаких капризов и странных фортелей от своего организма. Не ходила, как сейчас, рассеянной «потеряшкой», не жаждала пресловутых солёных огурцов со сгущёнкой, не грызла втайне от окружающих кирпичи. Единственная слабость - страсть, как полюбила дышать запахом мокрого асфальта. Так он мне и по сей день нравится – аромат умытой дождём земли. И всё же, всё же… Могла бы и догадаться.

Ай, да и бог бы с ним. Главное, что оно случилось. Случило-ось!

Я поначалу как-то неосознанно опасалась беременности, точнее того, наверное, чтобы она не наступила слишком быстро. Потом поняла, что её и так не возникает безо всяких предосторожностей. И страшно расстроилась. Собиралась даже обратиться к местным ведунам за советом. Но сперва всё-таки решила дать нам с Андрэ ещё немного времени. Оставалась, теплилась во мне вера, что всему в этом мире свой час. И вот…

Мы стояли с моим бароном, опасаясь отпустить друг друга, а рядом вилась встревоженная, обескураженная диссонансом в нашем поведении Мариэль. У неё никак не складывалось понимание, отчего моё зарёванное лицо такое счастливое, и почему дядя Андрэ стоит, как зачарованный, даже не пытаясь смирить совершенно глупую улыбку во всё лицо. А у остальных взрослых все эти странности не вызывают ни малейшего недоумения. Напротив, три голубушки: Кристи, Флора и Лесия – приобнялись, подпирая друг дружку, и в полном умилении тискают носовые платочки.

Новость всё расставила по своим местам. Нет, мозг мой как в последнее время работал плавно и лениво, так и продолжил, как это… притормаживать. Но меня это больше не беспокоило. Я просто перестала себя корить, торопить, надеяться на разнеженную новым красивым положением память и начала активнее доверять бумаге. Как следствие, усилий гораздо меньше, а толку – больше.

И вообще жизнь приобрела степенность и размеренность. Эх, как вспомню, как до последнего момента носилась беременная сыном в прошлой жизни, так обидно за себя и таких же, как я тогда, матерей-одиночек. Теперь же всё происходило совсем по-другому. Помнится из старых сказок выражение «выступает, словно пава». Вот и я теперь вот прямо так величаво, прочувствованно несла себя через каждый день сегодняшний в новое утро. Окружённая заботой, спокойно и с большим наслаждением проникаясь таинством, творившемся во мне.

Благо, что какого-то особенно жуткого токсикоза не испытывала. По-прежнему тошнило лишь от упоминаний о курице.

Для Андрэ это было первое реальное отцовство. И он маленько ещё терялся в том, какую стратегию поведения избрать. Памятуя о том, как я пыталась истязать себя работой, насильственно вгоняя в привычный темп трудовой дисциплины, поначалу бдительно присматривался и следил, чтобы жена, не дай бог не перетрудилась. Но ему и первых дней хватило, чтобы понять, что строжиться на меня не за что, к тому же контролёров таких же, как он, полон дом. И решил просто баловать и потакать мне во всяких слабостях. Приятно-о. А

вместе мы стали ещё больше нежить Мариэль, чтобы у мелкой не возникло никаких детских опасений о том, что теперь её станут меньше любить.

Вечера у камина и так были нашей излюбленной традицией. А нынче они стали просто непременным ритуалом перед тем, как дом погрузится в сон.

Для полной Ми-ми-мишности картины нам в компании не хватало только какого-нибудь уютного кота. «Размякла» настолько, что махнула рукой и разрешила Мариэль притащить любого, кто глянется ей самой. Ну тут, как говорится, было бы предложено. Не успели оглянуться, как в доме поселился ласковый очаровательный прохвост – Сэмюэль. Правда так этого шкоду строго называла только Кристи, когда он пытался прошмыгнуть на запретную кухонную территорию. Для остальных тощий игривый недокормыш был просто Сэмом.

Удивительно, сколько суеты может создавать всего лишь один маленький котёнок. А я мечтала о том, что скоро у нас появится большой просторный дом, в котором хватит места для всех. Мы перестанем спотыкатьс ядруг о друга, особенно о Сэма. Всё в нём будет красиво и гармонично. И даже камин не будет исполнять функцию плиты, а останется только символом семейного тепла.

72

Спустя неделю мы ехали в Лион. Я настояла. Моя мастерская уже кое-что наработала из старых запасов шерсти. Это нужно было показать нашему компаньону, чтобы определиться, на чём в первую очередь делать акцент.