Шерстяная «сказка»
Шрифт:
– Вот именно! – приняв мою реакцию совершенно на другой счёт – как подтверждение её выводов, сочувственно покивала Кристи. – Мадам Рози и так вас недолюбливает, а теперь и вовсе обозлится.
Я же про себя подумала, что нет худа без добра. И то, что Корин хозяйке дома, как кость в горле, возможно, даже спасло меня от неминуемой смерти. Люби эта стерва свою родственницу чуть сильнее, наверняка бы притащила коновала Кларка раньше, пока я валялась в беспомощном бессознании. Может и не раз. Тогда бы я точно уже не проснулась.
– Во-от. – тем временем
Дзынь! В голове звякнул колокольчик. А вот это уже любопытная новость. Полезная.
Выходит, у меня какие-то финансовые средства всё же имеются. И не такая уж я бесправная голодранка.
Очень хотелось подробнее разведать этот вопрос, но тут Рози потеряла свою служанку. О
чём красноречиво возвестило её громкое недовольное брюзжание из коридора. Мы с Кристи действительно засиделись, ещё удивительно, как та раньше не спохватилась.
– Ох и влетит мне сейчас! – скидывая тряпку в таз, засуетилась женщина. – Так толком и не прибралась.
– Не переживай, не беда. – поддержала её я. – Кристи, - остановила горничную уже на пороге, - ты, как сможешь, принеси мне что-нибудь поесть и… зеркало. Хоть в порядок себя немного приведу.
– Ну конечно! Мадам, простите полоротую, совсем ум отшибло! Я же собиралась! Вы же совсем голодная! И умыться!.. – совестливо запричитала та и скрылась за дверью.
Следом послышалось, как Рози раздражённо завела свою заунывную шарманку, отчитывая запропастившуюся прислугу, и тихие оправдания Кристи.
*Из истории: флеботомия была самым популярным способом врачевания примерно с 13 века по 19.
"Хотя столь широко применяемое в средние века кровопускание и имело некоторых противников (например, против кровопусканий высказывался великий врач и писатель Франсуа
Рабле, автор «Пантагрюэля»), но удержать манию уже нельзя было никакими средствами.
Противиться этому было невозможно - кровопускание считалось настолько авторитетным методом лечения, санкционированным самим Галеном, что те немногие врачи, которые противились ему, получали кличку шарлатанов, невежд и утрачивали всякую практику. Позже -
логичное продолжение - за неприменение кровопускания врачи стали подвергаться даже уголовному преследованию."
Информация взята на просторах интернета.
Ещё немного фактов на эту тему из той же статьи в блоге.
7
Пока отсутствовала Кристи, я принялась искать способ решить ещё одну проблему.
Пардон, физиологическую. Исходя из всего общего антуража, надеяться на существование нормального цивилизованного туалета было наивно.
Заглянула под кровать, и да… обнаружила под ней самую примитивную ночную вазу из глазированной керамики.
– Да уж… «Пожурчать» сюда ещё можно. Но с более
грандиозными намерениями я, хоть убейте, поползу в другое место. Оно тут точно есть, иначе бы…Иначе бы нос давно подсказал, что это не так. А то понапишут историки всякое про то, как
Европа подобные отходы выплёскивала прямо в форточку, а мы и верим. Или я в какой-то другой «Европе», или всё врут. Никаких миазмов из чуть приоткрытого окна не доносилось.
Только-только успела запихать горшок на прежнее место, как снова вернулась моя помощница.
Здесь уж мне стало не до мелких бытовых подробностей. Предстояло знакомство с самой собой, и это было, доложу я вам, достаточно волнительно.
Горничная тем временем торопливо установила на табурете принесённый большой таз, скинула на стол ворох стираных полотенец и, со словами:
– Я за водой! – устремилась обратно к двери.
– Кристи, а?.. – я только развела руками.
– Да, мадам?.. – остановилась та.
– Зеркало.
Нет, ну серьёзно, только настроишься, а тут опять какие-то заминки. Вопрос собственной внешности волновал меня сейчас куда больше, чем еда и мытьё. Признаться, просто терпения уже никакого не осталось.
А ещё, вдруг, стрельнуло опасение:
– Что, если у меня его вообще нет? Зеркала-то, вроде бы, большой роскошью считались…
– Так вот же оно, здесь. – женщина вернулась от порога и, к большому моему облегчению, достала из верхнего ящика комода свёрток из тёмно-зелёной ткани.
В него и было завёрнуто небольшое овальное ручное зеркальце в резной раме то ли из бронзы, то ли из латуни.
– Что говорить, любил вас супруг. Жаль, что в память о нём осталось так мало. – невольно подтверждая версию моего вдовства, сокрушённо сказала Кристи, осторожно передавая хрупкий предмет.
Ясно, значит, подарок от погибшего мужа, получается. И Корин с ним даже счастлива была.
– Ладно. Ну… посмотрим, чем мать-природа нынче наградила. – я приняла зеркало и с выразительным намёком глянула на Кристи. Мол, спасибо, милая, но ступай, пожалуйста, за водой. Очень хотелось остаться в такой интимный момент без свидетелей.
Это было удивительно – рассматривать в отражающей поверхности чужое лицо, повторявшее за мной все движения. Искать и не находить родные морщинки, родинки. Вместо блекнущего с возрастом, размыто-серого цвета, видеть в глазах тот же оттенок, но яркий, с сочным тёмным ободком вокруг радужки.
Провела пальцами по гладкой, бархатистой щеке, вспоминая свои собственные черты. Я, конечно, старалась следить за собой. И в свои почтенные годы выглядела достойно. Но как состязаться с юностью, которая сама по себе – украшение?
В голове всплыл образ – немолодая, но ещё бодрая худощавая женщина с короткой стрижкой тёмных волнистых волос. Разумеется, тщательно крашеных.
В противоположность привычной причёске, теперь мою голову венчали две растрёпанные каштановые косы, сколотые на макушке так, чтобы только не мешали. Мода, что ли, такая?