Шесть историй о любви
Шрифт:
А вот Людмиле это не понравилось…"
– Людмила- это кто?— спросил строго Краснов.
– Главная героиня,— ответил Бурлаков. Была у меня не так давно, в прошлом году, знакомая. Людмилой звали. Грустная история…
Я продолжаю диктовать:
"Людмиле это не понравилось. Она звонко шлепнула меня по щеке маленькой ладошкой и тонким пальчиком указала, где у них в квартире находится дверь.
Никакие мои аргументы и объяснения не воспринимались. Никакие мои извинения не признавались. Она говорила только одно: "Я хочу, чтобы ты ушел!" И мне не оставалось ничего другого, как удалиться.
С камнем на сердце я сел на лавочку возле
"Надо написать новую песню,— думал я.— Самую лучшую, самую красивую. Я ведь кое- что могу. Друзья говорят, что у меня не плохо получается, да и самой Людмиле мои песни нравились. Так вот, напишу я эту песню и пусть она ее услышит. Услышит, как я ее люблю, как мне грустно без нее.
Сами собой сложились строчки…"
– – Тут, Вадим, твоя работа. Исполни, пожалуйста, что нибудь грустное. Хотя бы эту, про сердце,— обратился Бурлаков к своему приятелю.
Дюков не стал упираться и под любопытствующими взглядами новых знакомцев запел:
Почему так сердцу больно? Как узнать? Отчего мне не спокойно? Как понять? Почему ты так сказала? Неужели все с начала. Все с начала мне придется начинать. Если что не так я сделал- ты скажи. Если я тебя обидел- накажи. Только ты со мной при встрече не молчи, И, молю, с таким укором не смотри. Почему боюсь я встречи? Как узнать? Отчего ты так сурова? Как понять? Ты как-будто обязала, Чтобы болью встреча стала. Как поведать мне об этом, как сказать?..Песня действительно была грустной, так как говорилось в ней о не разделенной любви. И только Вадим закончил петь, Михаил тут же продолжил диктовать:
" Так вот, напишу я эту песню и пусть она ее услышит. И тогда она поймет, как я ее люблю, как мне грустно без нее.
Людмила! Как мне плохо без твоих глаз, без твоих рук, таких маленьких и нежных. Какое наслаждение держать тебя за руки. Но вот только ты не даешь мне это делать. А какие у тебя губы! К сожалению, именно эти губы меня и подвели. Глупая девчонка! Неужели ты думаешь, что можно безнаказанно иметь такие губы и надеяться, что не найдется желающего узнать их вкус? Вкус-то я узнал, но, по-моему, слишком дорого за это заплатил. Сижу вот в тридцати шагах от тебя, Людмила, и никакой дьявол не может мне помочь… "
Я успел добраться в своих мыслях только до этого места, как вдруг почувствовал, что рядом со мной кто-то сидит."
– Я думаю пора вводить следующего персонажа,— сказал Бурлаков.— И это будет кто-то неведомый.
"… рядом кто-то сидит. Именно почувствовал, а не увидел. И еще запах… Легкий такой запашек, не очень-то приятный, что-то напоминающий, но что, я вспомнить никак не мог.
Я естественно оглянулся и увидел его.
Ему было лет тридцать- тридцать пять. Волосы темные, на лице мушкетерские усики и бородка. На глазах темные очки. И это ночью!
Когда
он подошел и сел рядом, я не заметил. Все это-то крайне меня удивило и насторожило."– Ребята, дайте сигаретку,— обратился Краснов к друзьям.
– А мне пива плесни, горло смочить,— попросил Михаил.
– И что дальше было?— поинтересовался нетерпеливый Ваганян.
– Разговаривать будут,— ответил Слава.
– А о чем?
– Ну, наверное, незнакомец у него закурить попросит.
– Не люблю я, когда по ночам закурить спрашивают,— заметил Роберт.
Михаил усмехнулся и продолжил диктовать:
"- Не угостите сигареткой,— спросил неизвестный.
– Я не курю,— ответил я машинально.
– Я, кстати, тоже,— признался сосед по лавочке.
И тут же без паузы он продолжил:
– Я знаю, что вы не курите, поэтому и спросил.
– ???
– Дело в том, что у вас в правом кармане куртки лежит пачка сигарет. Вам они не нужны, а мне бы пригодились, у меня таких нет. Я, видите ли, коллекционер. Собираю пачки от сигарет,— и он посмотрел на меня вопросительно.
Удивленный такой тирадой, я полез в карман.
– Не в этом, в правом.
Я потянулся в правый. И, действительно, нащупал там пачку сигарет. Это оказались "Челябинские" с трактором на картинке.
Все происходящее меня крайне удивляло. Ведь, насколько я знал, последние лет пятнадцать наша табачная фабрика сигарет этой марки не выпускала, заменив их "Примой". Последний раз я видел такие на исходе шестидесятых, их курил мой отец.
– Что-то я ни черта не пойму,— вслух подумал я.
– А тут и понимать ничего не надо. Вы не свой плащ одели, когда уходили. Есть повод вернуться,— сказал мне незнакомец.
– А я не только это не понимаю."
– Кстати, я тоже понимаю все меньше,— заметил Славик.
– Ты знай записывай,— ответил ему Михаил.— Что-нибудь потом придумаем. А сейчас для интриги все нужно в кучу собрать. Про лишнее потом забудем, а нужное используем. У меня, понимаешь, вдохновение пришло, а ты перебиваешь.
"- А я не только это не понимаю.
– Вас, наверное, удивляет зачем мне, некурящему, сигареты?
Объясняю еще раз- хобби! У нас там, видите ли, мода коллекции собирать. Вот я и собираю пачки от сигарет. Уже вторую тысячу кончаю,— закончил он задумчиво.
– Это где, "у нас там"?
– Да там,— махнул он неопределенно рукой.
– Доходчиво объясняете,— съязвил я.— Да не шпион ли вы?— спросил я с издевкой.
– Ну что вы! Вы себе льстите,— включился он в игру.
Теперь он откинулся на спинку скамейки, положил ногу на ногу и говорил, не глядя на меня.
– Никакой самый завалящий шпион вами не заинтересуется.
Учитесь вы плохо. Высшую математику сдавали два раза, а сопромат до сих пор украшает вас хвостом. Да и специальность у вас не секретная- "Литейное производство". Так, как в этой стране, льют металл только в Зимбабве. В общем, вы, Вадим, для шпиона не находка.
Такая осведомленность незнакомого мне человека, крайне меня возмутила.
– А вы, собственно, кто такой? Откуда вы все знаете, даже мое имя? Может вы из органов?
– Нет, не угадали. Да вы прежде всего успокойтесь. Вы сами призвали меня на помощь.
– Я? Вас? Да я вас не знаю!
– И тем не менее,— он поглядел на меня и улыбнулся.
И хотя я не видел его глаз, скрытых темными очками, его улыбка подействовала на меня магически и я успокоился.
– Все ваши данные написаны на вашем лице и вот в этом документе.