Шесть вторых жизней

Мама всегда говорила: нужно прятать эмоции, не показывать истинную себя, чтобы люди не воспользовались этим и не причинили тебе боль.

Родители относились к ее увлечению с легким пренебрежением, для них театром являлась сама жизнь, где у каждого – своя роль, и чем лучше она будет сыграна, тем больше окажется вероятность, что ты чего-то добьешься.

Дома девочка тщательно делала вид, что театр для нее – это всего лишь хобби, возможность неплохо провести время. Но когда она приходила в большое каменное здание, при виде которого ее охватывало возбуждение, девочка понимала: театр был сценой ее жизни.

Она хотела стать актрисой. Да, в ее возрасте строить планы трудно, ведь мировоззрение меняется каждые двенадцать минут, но тем не менее девочка мечтала, стремилась.

В тот день после занятий в гимназии она, не спеша одевшись, собралась и вышла на улицу.

Мама должна была забрать ее в половине второго. Прошло пять минут, потом десять, потом еще пять.

Девочка ходила взад-вперед возле крыльца, скучающим взглядом оглядывала подъезжающие и отъезжающие машины, куда-то спешащих людей и снующих везде детей.

Она и сама была ребенком, однако в моменты безысходности начинала стремительно взрослеть, потому что на ее плечи возлагалась ответственность.

До репетиции в театре оставалось чуть более получаса, а мама все не появлялась.

Девочка хотела позвонить маме, но это отдавало легкой навязчивостью, чего девочка старательно избегала.

Вздохнув, она еще несколько раз осмотрела местность и зашагала к метро.

Купила жетон, вставила его в приемник и прошла на перрон.

Остановившись недалеко от края платформы, она надела наушники и включила музыку.

Рассекая тоннель огнем фар, прибыл поезд, девочка вошла в него и села в конце вагона. Закрыв глаза, школьница начала обратный отсчет.

Девочка знала – до ее остановки ехать около 10 минут, и, устроившись удобнее, она просто погрузилась в музыку.

Это были прекрасные мгновения…

Поезд покачивался, девочка чувствовала, как он мерно разрезает воздух, постоянно двигаясь вперед.

Ощущая, что ее обволакивает шум подземного волшебства, девочка начала погружаться в сон.

Сказывалось полуночное общение со смартфоном. Девочка не понимала, почему по вечерам она не может просто лечь и уснуть. Ей всегда казалось, что, если она не станет пользоваться телефоном, перестанет прокручивать сотни метров постов в социальных сетях, не будет в курсе последних новостей в мире, маховик благоденствия и покоя сломается.

Поезд ехал, музыка убаюкивала.

Находясь на границе сна и бодрствования, девочка почувствовала – поезд в очередной раз остановился.

С трудом разомкнув веки, она огляделась.

Люди выходили из поезда, вагон медленно пустел.

Она поняла, что это была конечная остановка.

Внутри похолодело.

Вскочив, девочка быстрым шагом вышла из выгона и пошла к эскалатору. Не дождавшись, пока механизм поднимет ее, она, перепрыгивая через ступени, помчалась наверх.

Выбежав на поверхность, огляделась.

Заметив неподалеку такси, девочка махнула, машина медленно подползла. Открыв дверь, она, не поздоровавшись, с ходу назвала место назначения.

Водитель, мужчина с видневшейся сединой на висках, не спеша вытащил сигарету изо рта и спросил:

– Ребенок, ты с кем?

Девочка выдохнула.

– А какое это имеет значение? Вы отвезете меня туда, куда мне нужно, я вам заплачу, и все. Зачем вопросы?

Мужчина удивленно вскинул брови, открыл было уже рот, чтобы сказать что-то, но передумал, пристегнул ремень безопасности, дождался, пока то же самое сделает и девочка, и аккуратно выехал на дорогу.

Только сейчас девочка почувствовала облегчение. Страх прошел, тревожность пропала, по телу мягко разошлось спокойствие.

Всю дорогу она сидела, разглядывая в окне пролетавшую мимо нее жизнь.

На водителя не смотрела, только чувствовала этот едкий, наполненный грустью сигаретный запах.

Через несколько минут пассажир и водитель были на месте.

Расплатившись, девочка вышла из машины и с наслаждением вдохнула свежий воздух.

Войдя в театр, она передала пальто в гардероб и пошла на сцену.

Настал час искренности.

***

Девочка лежала на земле в тени ветвистого дерева. Наклонившись над ней, мальчик старался привести ее в сознание. Толком не понимая, как нужно себя вести в подобных ситуациях, он трогал ее плечи, легко касался щеки, но этого было недостаточно.

Отойдя в сторону, мальчик почувствовал бессилие. Истощенный, почти сам уже терявший сознание, мальчик чудом находил возможность не выпадать из реальности. Он понял: возможно, вода может привести подругу в чувство.

Тяжело вздохнув, мальчик быстрым шагом пошел в глубь леса.

– Река, мне необходима река. Или озеро. Мне просто нужна вода. Мне нужна вода, – мальчик начинал заговариваться, и все же шел вперед. Покачивающаяся походка, давно немытое лицо с прилипшими к щеке песчинками, испачканная, обвисшая одежда – стандартный портрет рядового путешественника.

Проходя между деревьями, мальчик вдруг запнулся за невидимый из-за густой травы камень и, цепляясь за воздух обессиленными руками, упал на землю.

Сил, да и желания встать не оставалось.

Перевернувшись на спину, мальчик посмотрел на небо, которое оказалось сегодня невероятно голубым.

Он понял: история, возможно, подходит к концу. Представил, что с высоты небес сейчас за ними кто-то наблюдает, и этот кто-то видит, как посреди всеми забытого клочка земли лежат два измученных злоключениями тела.

Превозмогая усталость, мальчик перевернулся на бок, начал вставать, и вдруг увидел растущий в метре от него кустарник с ягодами.

Мальчик протянул руку, сорвал несколько плодов и положил их в рот.

Мягко раздавив ягоду, мальчик почувствовал нестерпимо жгущую небо кислоту, потом приятный, сладкий вкус.

Оглядевшись, мальчик понял: кустарники находятся повсюду. Странно, что раньше он этого не замечал.

Не обращая внимания на то, что руки начинают окрашиваться в ярко-красный цвет, мальчик стал стремительно срывать ягоды и отправлять их в рот. Когда количество съеденных ягод перевалило за несколько десятков, мальчик ощутил тошноту.