Шесть вторых жизней
Шрифт:
Мама всегда говорила: нужно прятать эмоции, не показывать истинную себя, чтобы люди не воспользовались этим и не причинили тебе боль.
Родители относились к ее увлечению с легким пренебрежением, для них театром являлась сама жизнь, где у каждого – своя роль, и чем лучше она будет сыграна, тем больше окажется вероятность, что ты чего-то добьешься.
Дома девочка тщательно делала вид, что театр для нее – это всего лишь хобби, возможность неплохо провести время. Но когда она приходила в большое каменное здание, при виде которого ее охватывало возбуждение, девочка
Она хотела стать актрисой. Да, в ее возрасте строить планы трудно, ведь мировоззрение меняется каждые двенадцать минут, но тем не менее девочка мечтала, стремилась.
В тот день после занятий в гимназии она, не спеша одевшись, собралась и вышла на улицу.
Мама должна была забрать ее в половине второго. Прошло пять минут, потом десять, потом еще пять.
Девочка ходила взад-вперед возле крыльца, скучающим взглядом оглядывала подъезжающие и отъезжающие машины, куда-то спешащих людей и снующих везде детей.
Она и сама была ребенком, однако в моменты безысходности начинала стремительно взрослеть, потому что на ее плечи возлагалась ответственность.
До репетиции в театре оставалось чуть более получаса, а мама все не появлялась.
Девочка хотела позвонить маме, но это отдавало легкой навязчивостью, чего девочка старательно избегала.
Вздохнув, она еще несколько раз осмотрела местность и зашагала к метро.
Купила жетон, вставила его в приемник и прошла на перрон.
Остановившись недалеко от края платформы, она надела наушники и включила музыку.
Рассекая тоннель огнем фар, прибыл поезд, девочка вошла в него и села в конце вагона. Закрыв глаза, школьница начала обратный отсчет.
Девочка знала – до ее остановки ехать около 10 минут, и, устроившись удобнее, она просто погрузилась в музыку.
Это были прекрасные мгновения…
Поезд покачивался, девочка чувствовала, как он мерно разрезает воздух, постоянно двигаясь вперед.
Ощущая, что ее обволакивает шум подземного волшебства, девочка начала погружаться в сон.
Сказывалось полуночное общение со смартфоном. Девочка не понимала, почему по вечерам она не может просто лечь и уснуть. Ей всегда казалось, что, если она не станет пользоваться телефоном, перестанет прокручивать сотни метров постов в социальных сетях, не будет в курсе последних новостей в мире, маховик благоденствия и покоя сломается.
Поезд ехал, музыка убаюкивала.
Находясь на границе сна и бодрствования, девочка почувствовала – поезд в очередной раз остановился.
С трудом разомкнув веки, она огляделась.
Люди выходили из поезда, вагон медленно пустел.
Она поняла, что это была конечная остановка.
Внутри похолодело.
Вскочив, девочка быстрым шагом вышла из выгона и пошла к эскалатору. Не дождавшись, пока механизм поднимет ее, она, перепрыгивая через ступени, помчалась наверх.
Выбежав на поверхность, огляделась.
Заметив неподалеку такси, девочка махнула, машина медленно подползла. Открыв дверь, она, не поздоровавшись, с ходу назвала место назначения.
Водитель, мужчина с видневшейся сединой на висках, не спеша
вытащил сигарету изо рта и спросил:– Ребенок, ты с кем?
Девочка выдохнула.
– А какое это имеет значение? Вы отвезете меня туда, куда мне нужно, я вам заплачу, и все. Зачем вопросы?
Мужчина удивленно вскинул брови, открыл было уже рот, чтобы сказать что-то, но передумал, пристегнул ремень безопасности, дождался, пока то же самое сделает и девочка, и аккуратно выехал на дорогу.
Только сейчас девочка почувствовала облегчение. Страх прошел, тревожность пропала, по телу мягко разошлось спокойствие.
Всю дорогу она сидела, разглядывая в окне пролетавшую мимо нее жизнь.
На водителя не смотрела, только чувствовала этот едкий, наполненный грустью сигаретный запах.
Через несколько минут пассажир и водитель были на месте.
Расплатившись, девочка вышла из машины и с наслаждением вдохнула свежий воздух.
Войдя в театр, она передала пальто в гардероб и пошла на сцену.
Настал час искренности.
***
Девочка лежала на земле в тени ветвистого дерева. Наклонившись над ней, мальчик старался привести ее в сознание. Толком не понимая, как нужно себя вести в подобных ситуациях, он трогал ее плечи, легко касался щеки, но этого было недостаточно.
Отойдя в сторону, мальчик почувствовал бессилие. Истощенный, почти сам уже терявший сознание, мальчик чудом находил возможность не выпадать из реальности. Он понял: возможно, вода может привести подругу в чувство.
Тяжело вздохнув, мальчик быстрым шагом пошел в глубь леса.
– Река, мне необходима река. Или озеро. Мне просто нужна вода. Мне нужна вода, – мальчик начинал заговариваться, и все же шел вперед. Покачивающаяся походка, давно немытое лицо с прилипшими к щеке песчинками, испачканная, обвисшая одежда – стандартный портрет рядового путешественника.
Проходя между деревьями, мальчик вдруг запнулся за невидимый из-за густой травы камень и, цепляясь за воздух обессиленными руками, упал на землю.
Сил, да и желания встать не оставалось.
Перевернувшись на спину, мальчик посмотрел на небо, которое оказалось сегодня невероятно голубым.
Он понял: история, возможно, подходит к концу. Представил, что с высоты небес сейчас за ними кто-то наблюдает, и этот кто-то видит, как посреди всеми забытого клочка земли лежат два измученных злоключениями тела.
Превозмогая усталость, мальчик перевернулся на бок, начал вставать, и вдруг увидел растущий в метре от него кустарник с ягодами.
Мальчик протянул руку, сорвал несколько плодов и положил их в рот.
Мягко раздавив ягоду, мальчик почувствовал нестерпимо жгущую небо кислоту, потом приятный, сладкий вкус.
Оглядевшись, мальчик понял: кустарники находятся повсюду. Странно, что раньше он этого не замечал.
Не обращая внимания на то, что руки начинают окрашиваться в ярко-красный цвет, мальчик стал стремительно срывать ягоды и отправлять их в рот. Когда количество съеденных ягод перевалило за несколько десятков, мальчик ощутил тошноту.