Шрифт:
Annotation
Эта история произошла в одном маленьком, но энергоемком измерении, затерянном в каталоге миров. А именно - в стране Дымской Крас, в которой к власти пришли агрегаторы и провозгласили Режим. Они стали вживлять людям контроллеры поведения, реакций и покупок. Но в огромном государстве еще остались города свободных людей, что десятки лет сопротивлялись операциям. Девчонка из такой ретро-коммуны и хозяин полулегального эйфориатриума оказываются на изнанке системы. Им приходится изобрести способ выжить и сохранить рассудок под тоталитарным давлением.
Киселева Дафна
Глава 1
Глава 2
Киселева Дафна
Эта история произошла в одном маленьком, но энергоемком измерении, затерянном в каталоге миров. Если представить нашу реальность у отметки полудня на часах бытия, то пространство, о котором пойдет речь, находится в районе часа. Оно так близко, что иногда просвечивает сквозь полотно здешней действительности. Увидеть его проще всего в новолуние - когда перепонки между вариантами истончаются. Однако эта вселенная развивалась уникальным курсом на протяжении многих эр и циклов. Ее жители издавна имели самобытные взгляды на вещи, о чем следует помнить, вынося суждения об их манерах и поступках.
Глава 1
Атви шагнула в процедурный кабинет. В глаза ударил яркий больничный свет, пахнуло спиртом и жженым пластиком. Канц в белом халате продолжил невозмутимо строчить на голографический клавиатуре. Затем смахнул рукой в воздухе, и страница растворилась.
– Та-а-ак. Раздеваемся, - велел он с профессиональной тоской в голосе.
Атви стянула рубашку через голову. Холод усилил стрессовую дрожь.
Хирург принялся укладывать ее на стол:
– Руки кладем вот сюда. Голову поворачиваем влево.
На запястьях и шее защелкнулись тугие держатели.
– Это еще зачем?
– чужим голосом спросила она.
– Предосторожность. Каждый организм по-разному реагирует на вживление, а мы не хотим, чтобы вы себя поранили. Теперь давайте настроим аппаратуру под вас. Возраст?
– Девятнадцать.
– Нейростимуляторы?
– Да.
– Как давно?
– Кругов с тринадцати...
Услышав ответ, канц хмыкнул и подкрутил пару колок на своем оборудовании.
– Эпилепсией не страдаем?
– Н-нет.
– Планирование или импровизация?
– И то, и другое.
– Индивидуальный проект или командная работа?
– Наблюдение за процессом со стороны.
– Пожалуйста, отвечайте в рамках предложенных вариантов. Зеленый или оранжевый?
– Зеленый.
Врач определил ее индекс
внушаемости, коэффициент рациональности и уровень тревожности. Задолго до финального двухсотого вопроса она впала в подобие транса и стала отвечать как придется. Под конец абсурдного интервью, которое легко можно было провести и в одежде, канц преувеличенно бодрым тоном воскликнул:– Поздравляю! Ваш персональный скрин-контроллер настроен! Теперь адаптация пройдет легко и безболезненно, а рекомендации товаров будут наиболее полными. Данные вашей медкарты уже в системе, так что - приступим.
Врач отошел за пульт управления операцией, и над головой Атви зашевелились манипуляторы. Один с маской для наркоза, второй - с длинным и очень тонким сверлом.
Она прокручивала в уме бодрые аффирмации:
'Все идет замечательно, очень-очень хорошо. Весь цивилизованный мир живет со скрепками и чувствует себя прекрасно. Вот и я буду'
Маска прижалась к ее лицу, и хирург приказал сосчитать вслух от десяти до одного.
– Десять, - глухо прозвучало из-под пластиковой насадки.
'Когда мне было десять, вся коммуна твердила, будто они никогда не позволят установить себе контроллеры. Теперь такие слова равносильны билету в Оранжерею в один конец' - пронеслось на ее мыслефоне.
– Девять.
'Девять раз Луц приходил ко мне в отсек после комендантского. Но теперь...'
– Восемь.
'Восемь уточек, кря-кря, сдохнут все до макабря...'
Нырок в густое и топкое марево наркоза. События дня отматывались назад, словно фильм на видеокассете в музее древностей. Вот она стоит в очереди на имплантацию. Вот Луц восторженно разглагольствует об играх дополненной реальности, что откроются ему с установкой скрепки. Вот отец отрешенно пересматривает подшивки научных журналов:
– Мы ретро-коммуна, а не ретрограды, дочь. Без скрин-контроллера тебя не возьмут ни на одну работу за пределами общины. Хочешь на всю жизнь закрыть себя в Старостопольской?
– Топольской - топольской...
– звучало эхом.
'Будто у меня есть выбор' - подумала Атви.
Она летела над огромной бурой пропастью с высокой травой и стригла ногами ее зеленые верхушки.
– Хочет выбора, - шептались тени в траве, - пусть выбирает!
В следующую секунду она приземлилась на крыше главного торгцентра города Ровень. Площадка была заставлена прилавками и стеллажами с товарами. Полки уходили так высоко, что терялись в облаках. Карикатурно счастливые покупатели отоваривались, не замечая ничего вокруг. Она ходила меж рядов, и каждый продукт считал своим долгом ей понравиться.
Зубная паста пела:
– Купи меня, купи, прелестная красотка, о, как белы будут зубы твои...
– Всего три толкачета в месяц - и я твоя!
– вторила ей электронеяль, гудя струнами.
Дорогу Атви перекрыл двухколесный чозер, двигатель урчал песенку о его непростительно низкой цене. Над головой кружил квадрокоптер, снимая на видео ее реакцию.
Замороженные фрукты, слабенькие детские нейроигрушки на пару вольт, сладости и шматки мяса восставали со своих мест на прилавках и окружали ее, осыпая слоганами: