Шестерня

Покачивая фонарем, он двинулся к дальнему проходу. Короткий переливчатый свист, и твари подскочили, кинулись следом. Проводив процессию взглядом, один из троицы с ненавистью прошипел:

– Надо же, какое несчастье, товарищ его забыл. Как вообще с такими можно связываться?

Шестерня вздохнул, сказал мирно:

– Также, как и с любым другим. Самоцветы да самородки не пахнут. Вот только товарищ этот не шибко умен, и я ему не завидую.

– Это еще почему?

– Потому, что это каким нужно быть дурачьем, чтобы вовремя не платить работнику с упряжкой таких зверюг!
– произнес Шестерня зло.

Темнота навалилась всем весом, тяжелым, давящим. И хотя пещерка не велика, отгорожена от шныряющих в проходах жутких тварей толстенными штырями врат, а рядом, на расстоянии вытянутой руки, четверо товарищей по несчастью, страх нет-нет, да пробежит мурашками по спине, вздыбит волосы на загривке.

Негромко хрустнуло, завозилось, над ухом раздался приглушенный голос:

– Я все думаю насчет твоих слов о старосте. Ну не может такого быть! Скажи, что приукрасил. Ругнули друг друга, в цене не сошлись. Всякое бывает. Но чтобы за горстку камней, да на верную смерть...

Шестерня только отмахнулся, но, спохватившись, что собеседник вряд ли разглядел жест, обронил:

– Если случится бывать в тех местах, передай Креномеру привет. А заодно можешь поинтересоваться, куда делись его передние зубы.

Тьма вздохнула, ответила с тоской:

– Где уж до чужих мест, в свои бы вернуться. Если получится, уж я со старосты спрошу. Все спросим! Но когда то будет, и будет ли.

Собеседник замолк, отодвинулся. Некоторое время раздавалось шуршание и вздохи, но вскоре и они затихли, растворились во тьме. Мгновенья потекли медленные, одинаково бесформенные и немые. Темнота и тишина, вечные хозяева подземелий. Пугающие, наполненные ужасом, и вместе с тем умиротворенные, глубокие, словно сон после тяжелой работы.

Шестерня не заметил, как задремал. Сказалась накопившаяся за последнее время усталость. После окончания работы прошло изрядно времени, но тело не успело восстановиться, и теперь, пользуясь предоставленной возможностью, наверстывало упущенное, не взирая на скудость удобств и шаткость положения.

Желудок шевельнулся, глухо заурчал, привлекая внимания. Шестерня зевнул с привыванием, открыл глаза, но... ничего не увидел. Воспоминания вспыхнули перед глазами, заставив чертыхнуться. На всякий случай поморгав, но так ничего и не узрев, Шестерня закрыл глаза, обратившись в слух. Сопенье, храп, размеренное дыханье. Устав от переживаний, пещерники забылись тревожным сном. Нет-нет, да раздастся тяжелый вздох, прозвенит стон жалобы.

Послушав, Шестерня покачал головой. Похоже, местные совсем домоседы, раз такая мелочь, как выход за околицу, ввергает взрослых, здоровых мужиков в уныние. Конечно, бегущие по пятам иглошерстни не самое приятное зрелище. Так ведь никого и не загрызли, и даже не покалечили. К тому же дом совсем рядом. Возвращаться - всего ничего. Нужно только придумать как.

От долгого сиденья одеревенели ноги, а руки занемели от холода, что сочится из камня вокруг слабыми, но неприятными миазмами, впивается невидимым жалом, высасывая тепло и жизнь. Шестерня принялся с силой тереть ладони, а когда кожа разогрелась, поспешно встал, присел пару раз, с удовольствием ощущая, как по мышцам разбегается кровь, приятно зудит иголочками.

Тьма поредела, протаяла серым, отчего глаза немедленно зашарили вокруг, жадно впитывая скудные, но такие желанные краски. Прочие узники притулились у стен, крючившись на холодном камне, дремлют. Хотя нет, не все. Мужичок, что пришел вторым, таращит взгляд в пространство, пустой и бездумный. Потеребить бы, расспросить, что да как. А то совсем бедняга поник. Однако, не до разговоров. Желудок урчит все злее, требуя насыщения. Да и огонек становится заметно ярче, что значит тюремщик уже близко, а с ним и новые узники, или... их новые хозяева.

Шестерня повернулся к выходу, прижав голову к прутьям, воззрился на отблески света. Тюремщик приближается не торопливо, размеренно. Хозяину местных подземелий некуда спешить и нечего бояться. Жуткие бестии защитят от всех мыслимых напастей. А спешить впору должникам, если таковые сыщутся, и живому "товару". Хотя, в отличие от старост, селянам не поможет ни что, даже если будут отсиживаться по домам. Рано или поздно нога несчастного ступит за врата, и тогда...

Шестерня нахмурился, вгляделся пристальнее. Свет исходит из крайнего слева отнорка, а вершинник вроде бы ушел правее. Или это лишь кажется? Хотя, вполне может быть. Не исключено, что где-то в глубине тропы пересекаются, и охотник решил вернуться другим путем, или...

Мысль прервалась, так и не добравшись до завершения, потому как из прохода, перешептываясь, и опасливо поводя глазами, вышли двое. Рука с фонарем поднялась повыше, подсвечивая вокруг, и, одновременно, выхватила из тьмы лица пришедших. Глаза расширились, а челюсть отвисла. Ощущая, как губы невольно поползли в стороны, Шестерня кашлянул, прохрипел враз пересохшим горлом:

– Ну, здорово, помощники.

ГЛАВА 3

Зубило с Бегунцом вздрогнули, отшатнулись, но, вглядевшись пристальнее, с радостным восклицанием устремились вперед.

– Почему ты ушел, не сказав ни слова?
– воскликнул Бегунец с обидой.
– Неужели настолько торопился?

Шестерня вздохнул, сказал нехотя:

– Долгие проводы - лишние хлопоты.
– Он отвел глаза, но Бегунец смотрел требовательно, и Шестерня закончил с досадой: - Ну, что бы я вам сказал? Что ухожу? И так понятно. Работу сделал - дальше пошел.

– Попрощаться, сказать напутственное слово. Мы же столько сделали вместе, - пробормотал Бегунец растеряно.
– К тому же можно было бы заняться чем-нибудь еще! Ведь в мире полно работы. А помощники лишними не будут.

Осмотрев запирающую проход решетку, Зубило хмыкнул:

– Лишними не будут, это точно.
– Перевел взгляд на Шестерню, добавил: - А ведь мы думали, ты погиб.

– А сюда зачем притащились, на остатки посмотреть?
– Шестерня хмыкнул.

Бегунец бросил на товарища укоризненный взгляд, сказал виновато:

– Он пошутил, мы так не думали. Надеялись, что ты жив. Даже секиру принесли, щит и заплечный мешок.

Мельком окинув взглядом вещи, Шестерня поспешно произнес:

– Я рад. Но, если, вместо того, чтобы вытащить меня отсюда, вы продолжите разговор, вещи не понадобятся.

– А что случилось?
– Зубило зашарил по решетке в поисках засова.
– И кто эти люди?

Шестерня мельком обернулся, привлеченные разговором, позади замаячили узники, сказал:

– Здесь не ищи, рычаг справа, за выступом. Подробности потом. Скажу лишь, что и я, и все остальные здесь не по своей воле.

– Вот уж удивительно, - съязвил Зубило.
– За решеткой, да не по своей воле.

Загремело, с угрожающим лязгом штыри втянулись в стену, открывая проход. Шестерня шагнул наружу, взял у Золы заплечный мешок, забросил на плечо, у Бегунца секиру и щит, глубоко вздохнул.