Шестеро смелых и ледяная смерть

Однако Ахлябин, не обращая на ее слова никакого внимания, самозабвенно чесался. Майя Семеновна, поняв, что таким образом ничего не добьется, сунула его лыжи молодой учительнице английского и, решительно схватив несчастного за руку, самолично поволокла к «скорой помощи».

Врач подтвердил диагноз учительницы.

– Аллергия. Ярко выраженные симптомы. Ты что, братец, ел или пил перед тем, как бежать?

– Ничего, - извивался всем телом от невыносимой чесотки Ахлябин.

– А утром, на завтрак?
– задал новый вопрос эскулап.

– Яичницу с беконом.

– Дело ясное: аллергия на куриный белок.

– Нет у меня на это никакой аллергии!
– возмутился Клим.
– Я яичницу с беконом часто на завтрак ем.

– Вот именно так и бывает, - нисколько не смутился врач.

– Ничего, ничего, а потом сразу раз - и анафилактический шок. Хорошо еще, если вовремя спасти сумеют.

– Что вы ребенка пугаете!
– сердито воскликнула Майя Семеновна.
– Лучше лечите скорее!

– Сейчас укольчик сделаем.

Клим сильно испугался. Даже чесаться стал меньше.

– Майя Семеновна, вы, пожалуйста, проверьте, что он мне там вколоть собрался.

Врач насупился:

– А Майя Семеновна у нас доктор?

– Нет, она физику преподает, - пояснил Клим.

– Вот и не вмешивайтесь, - проворчал врач.

Ахлябин не успел оглянуться, как его укололи в предплечье. А потом еще чем-то намазали зудящие места. Стало гораздо легче.

– Ну вот, а ты боялся, - с укором проговорил доктор.
– Посиди немного в машине, а потом одевайся и иди прямиком домой. Лучше, конечно, чтобы тебя кто-нибудь проводил.

– Ребята проводят, - заверил Клим.

– А хочешь - подожди. Закончится у вас тут все, и мы тебя отвезем, - предложил врач.

Но в планы Клима совсем не входило возвращаться домой на «скорой помощи». Мама сегодня дома, увидит - с ума сойдет. А если еще с врачом поговорит, вообще неизвестно, чем кончится. Попробуй ее потом убеди, что аллергия уже прошла!

– Нет, нет!
– Мальчик принялся быстро натягивать майку, свитер и, наконец, куртку.
– Я лучше к своим...

И, игнорируя протесты врача и Майи Семеновны, Клим кинулся прочь. Девчонки уже завершили забег и отмечали это событие горячим какао.

– А плов где?
– осведомился Клим и громко сглотнул - после всех волнений и напряжений на него напал волчий аппетит.

– Да нам как-то не захотелось, - ответила Ди.
– Так что можешь съесть и свою, и мою порцию. Пойдем возьмем.

– И Марфину с Лизкиной, - потребовал Клим.
– Зачем добру пропадать, раз они все равно не хотят.

– А ты вообще куда исчез?
– полюбопытствовала Марфа.
– Мы тебя искали.

– Аллергия случилась. Исчесался весь. Думал, вообще маршрут запорю, - отмахнулся Клим.

Лиза хихикнула:

– То-то говорят, несся к финишу, как метеор. Ходят легенды, что даже одиннадцатиклассника обставил.

– Клим, что еще за аллергия?
– встревожилась Диана.

Пока они стояли в очереди за пловом, Ахлябин, не жалея красок и изредка еще продолжая почесываться, поведал девчонкам о своих страданиях.

– Никакая это не аллергия, а Смирнов с Харей, - без тени сомнения объявила Лиза, когда мальчик закончил свой рассказ.

– В смысле у меня на них аллергия?
– переспросил Клим.
– Но я же Смирнова сделал. По идее, ему, а не мне чесаться надо.

– Ты меня не понял, - снова заговорила Елизавета.
– Они тебе чесотку устроили.

– Но я из их рук ничего не ел и не пил!
– в недоумении смотрел на нее Ахлябин.

– А ты забыл, как они тебя перед стартом пинали и толкали, - напомнила Лиза.
– Теперь-то мне ясно: это был элементарный отвлекающий маневр. Пока ты от них отбивался, кто-то из них сыпанул тебе за шиворот чесучий порошок... Между прочим, Харя мне хвастался, что у него такой есть.

– Что же ты раньше молчала?
– рассердился Ахлябин.

– А что бы это изменило?
– похлопала глазами Елизавета.

– Ну-у, не знаю, - протянул Клим и жадно принялся за плов. Уничтожив свою порцию и облизав ложку, он, несколько подобрев, сказал: - Да вообще-то мне плевать. Гамадрилам их порошок все равно не помог - я-то победил, а спина после укола вообще почти не чешется.

У Лизы громко зазвонил мобильник. При одном взгляде на экран ее голубые глаза расширились, а губы растянулись в счастливой улыбке.

– Данила, привет!
– выдохнула в трубку она.
– Мы все уже пробежали. Клим победил Смирнова!.. Ребята, Данила нас всех поздравляет!
– посмотрела на друзей Лиза.
– А тебя, Ахлябин, особенно!.. Да, Данила, я слушаю... Нет, Генка Смирнов мне не звонил! Думаю, еще слишком рано. Он Кривенкова, наверное, к вечеру привезет, а уж когда мне позвонит, сказать трудно... Я понимаю, что ты волнуешься. Может, мне самой Геннадию звякнуть? Хотя, - спохватилась она, - у меня его телефона нет. Он мне не оставил... Попытаться узнать через Харю? Ой, как не хочется... Ладно, Данила, надо, значит, надо. Сейчас попробую... Ой, нет!
– вдруг воскликнула она, с ужасом глядя куда-то за спину Марфе.
– Боюсь, не получится! Харю Смирнов бьет! У него уже все лицо в крови!.. Нет, Данила, я ничего не путаю. Ребята подтвердить могут. Ой, Харя уже упал, а Смирнов его теперь ногами пинает! К ним Кароль подбежал! Пытается Смирнова оттащить... Скрутили Кольку!.. Неужели это все из-за того, что Клим победил, а Смирнов решил, что Харин порошок не подействовал?
– вдруг посетила догадка Лизу.
– Ой, а Харя и не двигается. Носилки принесли, и его на них укладывают. Все! В «скорую помощь» засунули. Ой, Данила, увозят! Наверное, в больницу. А Кольку посадили в милицейскую машину... Слушай, Данила, мы сейчас выясним, что там случилось, и я тебе перезвоню. Вот, боюсь, только Генкин телефон вряд ли теперь у кого-то узнаю.

Клим тем временем ссыпал в одну тарелку все доставшиеся ему порции плова и, ловко орудуя ложкой, побежал вместе с девчонками выяснять причину столь неожиданного раздрая, случившегося у «гадкой парочки». Добыть информацию не составило труда. Народ гудел, слухи распространялись с быстротой молнии.

Оказалось, Ахлябин и впрямь стал косвенным виновником драки. Хитрый Серега за несколько дней до соревнований организовал тотализатор, с помощью которого они со Смирновым рассчитывали значительно обогатиться. Колька настолько верил в свою победу, подкрепленную убойной силой чесоточного порошка, что поставил на себя все имеющиеся у него деньги. «Чего на других- то транжириться, - сказал он Харе, - чужая душа и здоровье - потемки. Подведут. А уж себе-то я не враг. Так что, Серега, и ты на меня спокойно ставь».

Катастрофа разразилась, когда Клим пересек линию финиша. Сначала Смирнов испытал позор поражения, а в следующую секунду осмыслил размер постигшей его финансовой катастрофы. Потом Колька ждал Харю. Предателя Харю. Смирнов не сомневался: он проиграл именно потому, что Серега что-то напортачил с порошком. То ли недосыпал, то ли не то насыпал. В любом случае друг, теперь уже бывший, согласно этике Смирнова, заслуживал самой суровой кары. Но это после. Перво-наперво надо спасти свои деньги. Срочно требовался хитрый предлог для ликвидации тотализатора. Придется, конечно, раздать ребятам деньги, но хоть он при своих останется. Беда заключалась в том, что все хитрые ходы придумывал Харя. Смирновские мозги в сложных ситуациях ворочались туго. Но Харя снова его разочаровал:

– Ничего, Колян, уже нельзя сделать. Сам виноват. Надо было побеждать.

– А почему мы с тобой отменить-то не можем?
– спросил Колька.

– Потому что ставки делали не наши, от них мы бы отбазарились, а десятые и одиннадцатые, - пояснил Серега.
– Обманем их - нам не жить. Вытрясут свой выигрыш. Лучше уж по-хорошему.

Ярость затмила Смирнову глаза. Она кипела и клокотала, готовая разорвать его на части. И Колька выплеснул ее на того, кто стоял рядом и, как ему казалось, был больше всего виноват. Напрасно Серега молил о пощаде и уверял в своей полной лояльности. На него обрушивался удар за ударом свинцовых Колькиных кулаков. Хрясь! Шмяк! Снег обагрился Хариной кровью. Хитрый Серега упал, надеясь, что закадычный друг лежачего бить не будет. Тщетно. Способность соображать окончательно покинула Смирнова. Даже когда его оттащили от Сереги, он, продолжая лупить кулаками воздух, изрыгал угрозы: