Шестеро смелых и ледяная смерть

– Бери, - с сомнением, но все-таки разрешила учительница и медленно разжала пальцы.

– Давай сюда, Колян, - решительно выхватил из рук друга запрещенный напиток Харя.
– Вот, - продемонстрировал он баллон всему классу, - Обычная стандартная бутылка. Еще не вскрывали.
– Харитонов порылся в кармане.
– А это конфетка. Мятная. Тоже обычная. Теперь глядите. Открываю.
– Он свинтил крышку с баллона.
– Кидаю конфетку внутрь. И закрываю.

Весь класс, включая учительницу, сосредоточенно следил за манипуляциями с бутылкой. Харя преобразился. Волна гордости захлестнула его. Вот как человек с головой на плечах может любой облом повернуть в свою пользу! Только что в панике искал выход, ужом извивался, чтобы скандал с химичкой не вышел, а теперь вроде выдвинулся в героя дня. Судьба она штука такая! Ее, главное, вовремя за хвост поймать. А там уж держи и не отпускай. Ну теперь-то от Галатеи им с Коляном наверняка по пятерке обеспечено. Что характерно, даже Лизка на него смотрит!

В Каретникову Серая Харя был давно и катастрофически безответно влюблен. А вдруг именно сейчас и наступил момент истины? Девчонки, известно, любят сильные ощущения, а эксперимент-то потрясный. На бледно-зеленых щеках Харитонова выступил румянец. Он мог поспорить с кем угодно, что Лиза сегодня согласится пойти с ним куда-нибудь после уроков…

– Харитонов! Что встал столбом?
– диссонансом вторгся в его мечты резкий окрик химички.
– Может, соблаговолишь наконец показать, в чем заключается ваш эксперимент?
– Она скептически посмотрела на вновь закупоренную бутылку.
– Или он уже завершен? Конфетка там растворилась, что ли? Очень интересно. Достойное научное открытие… Впрочем, что еще можно ждать от тебя и от Смирнова?
– иронично добавила она.

Класс отреагировал разочарованным гулом. Лиза вообще отвернулась к Марфе и, брезгливо наморщив переносицу, начала ей что-то нашептывать. Пьедестал под Серегой закачался. Часто-часто моргая, он растерянно следил за бутылкой. Похоже, с ней совершенно ничего не происходило. Но ведь должно! Должно!- Нет, нет, - снова засуетился Харя.
– Сейчас ускорим.
– И он несколько раз энергично встряхнул бутылку.

Эксперимент пошел. Фонтан бурой пены, с хлопком выбив пробку, с силой ударился в потолок и щедрым сладким ливнем пролился на головы сидевших поблизости учеников. Досталось изрядно и Галатее Зариповне.

– Моща!… - с чувством выполненного долга изрек Смирнов.
– А вы еще сомневались.

Харя благоразумно молчал, бочком пробираясь к спасительной двери. Маневр его, в отличие от эксперимента, не удался. Химичка, в два шага настигнув беглеца, одной рукой вцепилась ему в ворот рубашки, а другой вырвала у него продолжающую извергаться бутылку. Содержимое ее немедленно переместилось в раковину и, судя по бурляще протестующим звукам, крайне неохотно отступило в канализацию.

– Доигрались, голубчики?
– прошипела учительница, хорошенько встряхнув Харю за шкирку.

– Но вы же сами разрешили, - прохныкал тот.
– Сказали: «Показывай». Иначе бы я вам просто на словах объяснил.

– Объясняться с директором будешь!
– отрезала Галатея Зариповна.

Послышался смех, но только с задних рядов. Передним было не до веселья. Они избавлялись от последствий липкого дождя. Само по себе-то неплохо, когда начало урока срывается, да вот цена чересчур велика. Волосы слиплись, блузки и свитера в пятнах. У Крошки Ди в туфле хлюпало.

– Как ты думаешь, Клим, - советовалась она с сидевшим с ней за одной партой Ахлябиным, - может, мне ее пока на батарее просушить?

– Я бы не рисковал, - хихикнул тот.
– Вдруг взорвется? Кто знает, что Харя на самом деле под видом конфеты в бутылку сунул? Эти два придурка ведь и взрывчатку могут.

– Нет, Клим, это точно конфета, - заверила его девочка.
– Я уже где-то про такой фокус слышала.

– Слышала и молчала?
– возмутился Ахлябин.
– Мы бы сами попробовали.

Диана улыбнулась:

– В кабинете химии?

– Я тебе что, Смирнов?

– покрутил пальцем возле виска Клим.
– Естественно, дома. Вернее, на улице. Интересно ведь.

Галатея Зариповна, вынув на кармана мобильник, соединилась с директором.

– Петр Кириллович, направляю к вам для оздоровительной беседы Харитонова и Смирнова из восьмого «А». Они, видите ли, опыт химический с газировкой решили провести… Да-да. Прямо на уроке. Полкласса залили… Вы совершенно правы, Петр Кириллович, газировка у них была из запрещенного списка. В общем, двойное нарушение. Сейчас они к вам придут и сами доложат о своих подвигах.
– Убирая мобильник, учительница повернулась к Сергею и Кольке: - Отправляйтесь в кабинет директора! Он вас с нетерпением ждет.

– Это не по понятиям, - сжал кулаки Смирнов.
– Подставу устроили. А еще педагог! Развели как последних лохов. И между прочим, директору не признались, что сами нам дали добро.

– Молчать!
– топнув ногой, взвизгнула Галатея Зариповна.
– Вам было разрешено провести опыт, а не пачкать при этом людей и школьное оборудование всякой дрянью! И она с жалостью покосилась на рукав своей нежно-сиреневой кофточки, испещренной грязно-коричневыми пятнами.

– Но мы ведь не нарочно, - заныл Харя.
– Мы первый раз. Откуда ж нам было знать, что выброс получится такой силы?

На лице учительницы отразилось некоторое сомнение в своей правоте. Хитрый Харя, заметив это, решил закрепить успех:

– Мы уже с Николаем полностью осознали… Галатея Зариповна заколебалась еще сильнее. Может, не стоит настолько сурово наказывать этих оболтусов? Возможно, она бы и впрямь смягчилась, но тут Смирнова совершенно некстати опять пробило на приблатненное красноречие:-

– А если уж двигать к директору на разборку, то всем втроем, вместе с вами. Вы тоже конкретно в деле засвечены. Ведь не стали же у нас узнавать, что мы собираемся сделать? «Бери, делай», - передразнил он учительницу.
– А если б мы бомбу решили взорвать либо что-то другое реально опасное? Вы же взрослый человек! Должны предвидеть последствия! Вам жизнь учеников доверена!

Харя в панике подавал другу знаки, призывая его умолкнуть. Но тщетно! Смирнова несло!

– Вот вы нас осторожности всю дорогу учите, а сами… Я просто в натуре теряюсь, с кого нам теперь брать пример!
– завершил он свой патетический монолог.

Галатея Зариповна от его наглости сперва онемела. А когда наконец обрела дар речи, то уже никакого сочувствия к нарушителям в ее душе не осталось и в помине.

– Вон! К директору!
– рявкнула она.

– Одним словом, с вещичками на выход, небрежно повел накаченным плечом Колька и, понимая, что терять уже нечего, решил оторваться по полной: - Беспредел и злоупотребление властью! Культ личности отдельно взятого преподавателя!По классу прокатился гул солидарности. Даже Клим, на дух не выносивший Смирнова, сказал Диане:- Знаешь, я сейчас его почти зауважал. Ведь по большому счету он прав. И высказаться не побоялся… Гляди, а Харя, наоборот, хвост поджал.А по-моему, у Смирнова сейчас просто шок, - хихикнула Ди.
– Его, видимо, контузило ударной волной при выбросе из бутылки.

– Не исключено, - посмотрел на Колькин мокрый свитер Ахлябин.
– Он в эпицентре взрыва находился. Шандарахнуло - и в мозгах что-то на правильное место встало.

– Боюсь, ненадолго, - вдохнула Ди.
– Сейчас его новый взрыв у директора ожидает, после которого все вернется на круги своя.-

– И станет Смирнов, как обычно, полным дубом, - с облегчением заключил Клим, ибо неожиданно героический Колькин поступок как-то путал все карты и мешал вполне обоснованной ненависти.

Уже в дверях Смирнов обратился к классу: