Шибболет

Подполковник ВВ: Хочешь - спать ложись, хочешь - песни пой... Коленом под зад.

Свешников: И куда он пойдёт зимой? Мы ж его разорили...

Полковник КГБ: К жене с дочкой. Он же имеет право на часть квартиры.

Свешников: Если это он...

Полковник КГБ: Есть сомнения?

Свешников: Юридически его нет. Закопали в братской могиле всех. Там трупы были разбросаны в радиусе восьмидесяти километров. С такой высоты падали. Даже опознавать не стали. Останки находили то там, то сям аж до следующего лета.

Подполковник ВВ: Коленом под зад! Мало ли бомжей по свету бродит. И статьи на них уже нет - перестройка, мать её...

Дверь открывается, входит дежурный сержант милиции.

Сержант: Товарищ полковник, разрешите обратиться к товарищу майору?

Полковник КГБ: У нас сейчас демократия. Он не из моего департамента.

Сержант непонимающе лупает глазами.

Майор милиции: Обращайтесь.

Сержант: Звонили с КПП, там какая-то девушка (заглядывает в записку) Федотова Лариса Сергеевна на свиданку с задержанным просится.

Свешников: Это его дочь, 19 лет, не привлекалась...

Майор вопросительно смотрит на подполковника.

Подполковник ВВ(майору): Я позвоню? (Звонит по телефону на КПП) Выпишите ей пропуск. Одноразовый. Цель посещения - приехала к родственнику. Действителен до 24-00.

Свешников (поднимаясь): Я её встречу?

Майор милиции: Выполняйте.

На КПП дежурный лейтенант ВВ аккуратно тушит половинку сигареты "прима", кладёт её в пачку, выходит наружу. У ворот КПП стоит дорогая иномарка. К ней подходит лейтенант охраны, склоняется над стеклом пассажира.

Лейтенант: Вот пропуск. Вам разрешено находиться на территории Городка до 24-00.

Двери автомобиля открываются с обеих сторон. Выходит Лариса и водитель - богато одетый альфа-самец.

Лейтенант: Пропуск только на одного человека.

Альфа-самец: Я сопровождающий.

Лариса: Не беспокойся, я скоро. Лишнего здесь не задержусь.

Скрывается в дверях КПП. Альфа-самец достаёт дорогую сигареллу. Закуривает. Смотрит на лейтенанта брезгливо.

Комната с решётками на окнах. Кровать. Стол. Два стула. На одном сидит задержанный. Входят Лариса и Свешников.

Лариса (разглядывает задержанного, снимает перчатки, Свешникову): Вы не могли бы дать мне поговорить с ним наедине.

Свешников: Как же мне удовлетворить своё любопытство? (Видит взгляд Ларисы.) Конечно. Извините. (Уходит.)

Лариса (садится на стул, закуривает дорогу сигарету): Здравствуй, папа. Ты же мой папа?

Задержанный молчит, грустно смотрит на Ларису.

Лариса: Я не буду бросаться к тебе на шею с ностальгическим плачем. Ты мне не нужен. Кратко о себе, чтоб ты до кишок своих понял, как ты мне не нужен. Я учусь на втором курсе Плехановки в Москве заочно. Надеюсь, ты ещё не до конца потерял память и знаешь, что это такое. Работаю в очень хорошей фирме главным экономистом. Этим летом меня отправляют за счёт фирмы изучать менеджмент в Йельском университете. И твоё появление в моей жизни (кричит) не запланировано!

Заглядывает обеспокоенный Свешников. Задержанный молчит. В коридоре открываются двери, из которых выглядывают встревоженные лица служащих. Посетители с интересом прислушиваются, сидя на стульях в коридоре. Свешников делает извинительное лицо всем сразу.

Лариса (громко): Мать не желает тебя знать - ты никто. Я не желаю тебя знать - ты ничтожество! Никто не должен знать о твоём существовании - ты подонок, чмо болотное, омега! Ты мне всю жизнь сломал! (Задержанный удивлённо вскинул брови.) Я тебя всю свою жизнь ненавидела! И не смей мне ломать мою жизнь своим нежданным появлением - ни мне, ни матери, никому!

Свешников (снова заглядывает): Тут всё слышно...

Лариса (обернувшись) Иди в жопу! Лучше бы ты сдох. Тогда. Потом. Сейчас.

Она бросает сигарету на пол и выходит в коридор. Проходит сквозь людей. Их взгляды её не касаются.

25

А ты добыча для ворон

И дом твой пуст и разорён

И гривенник пылится на полу...

Александр Городницкий.

Они стопились на причале пляжа Кисуски - шесть человек, включая Женьку. Спасатели вытащили Витасика из моторной лодки и понесли его на берег. Где-то уже выла сирена скорой помощи - израильской "маген Давид адом".

– Дурак, - сказала Инна.
– Плавать же не умел.

– Как он добрался до буйков?
– спросила Женька грозно.

– Да в ластах же! Взял напрокат, они его дотащили, - ответил Генка.

– А ты куда смотрел?

– Куда... Надо мне очень смотреть за ним.

Раскидывая песок, "скорая" развернулась кормой к морю. Выскочили парамедики с аппаратом для дыхания.

– Так, - приказала Женька.
– Все подтягиваются к больнице своим ходом. Я поеду с ним.

Она протиснулась к медбратьям и что-то горячо им начал объяснять, в чём-то их убеждая.

– Он без сознания. А у меня его документы, - это был серьёзный аргумент и её запустили в машину.

– Это он из-за нас. Он нам решил доказать.

– Что доказать?
– закричал Генка; он чувствовал себя виноватым.
– Что доказать? Идиот! Там глубина в приливе двадцать четыре метра!

Гаррик задумчиво произнёс:

– В глубину он ушёл на ластах. А обратно ему воздуха не хватило.

– Не умеешь срать - не рви бумагу!
– опять закричал Генка.

Инна взяла его за руку.

– Мы все виноваты. Все будем отвечать. Не ты один.

Молчали только Семён и Инга.

Ребята стали подниматься в гору мимо гостиницы "Аквамарин", мимо скверов и парков, направляясь в "Иосифталь" .

Он шёл по зимней морозной дороге в самом центре леса. Сосны корабельными мачтами стояли по обочине, чёрной стеной закрывая небо. Он шёл, прекрасно понимая, что его ждёт, - и всё-таки шёл. Остановился. Сориентировался. Прошёл ещё несколько метров и увидел тропинку, протоптанную солдатами, уходящую вглубь лесной черноты. Встал на неё, обернулся ещё раз на дорогу. Ничто его не задерживало. Никто его не останавливал. Лишь дятел знакомо и равнодушно стучал где-то по сосне. И он скрылся за елями.

– Я его сестра, - сказала Женька.
– Даже больше, чем сестра.

– Хорошо, - вздохнула медсестра.
– Но недолго.

Женька набрала номер телефона Ильи.

– Ты можешь прийти в "Иосифталь"?

– Что случилось?
– закричал в трубку Илья.

– Со мной всё в порядке. Витаська хотел покончить с собой. Ты очень нужен.

В супере Илья сорвал с себя фартук, крикнул напарнице "Я в больницу!", отбился на выходе и бегом устремился вверх, в гору, задыхаясь до вкуса крови во рту и сердцебиения. Там уже собрались все ребята.