Шизофрения

Александра обернулась. Услышала как зашелся в едва сдерживаемом смехе Сергей и негромко застонал Пал Палыч.

«Пришелица», одетая в этот раз в полупрозрачную накидку из маскировочной сетки, в ярко-красном берете на голове, дополненном красной повязкой дежурной по стране на левой и голубой повязкой дежурной по планете на правой руке, в неизменных сапогах гармошкой, протопала к первому ряду и остановилась напротив казака.

— Мужчина, уступите даме место, — небрежно распорядилась она, одновременно указывая рукой в конец зала, куда Петру Кузьмичу вероятно следовало пересесть.

«День сурка», — весело подумала Александра.

Казак, в первый момент обомлевший от неожиданности, быстро взял себя в руки.

— Слышь, девка, — он покашлял, — тебя когда последний раз пороли? — с усмешкой поинтересовался он.

— Что вы имеете в виду? — живо заинтересовалась «инопланетянка».

— Не то, что ты думаешь! — пояснил Петр Кузьмич и по залу покатился смех.

— Фу, грубиян какой! — скривилась «пришелица». — Но если я тут не нужна, то я могу и вовсе уйти, — обратилась за поддержкой к присутствующим. — Но тогда — все вы пожалеете! Все! — обвела указательным пальцем зал. — Потому что от меня зависит, когда наступит конец света и восстанут мертвецы! А черные времена уже близко! Грядут катаклизмы! Никто не спасется! — с подвыванием провозгласила она, — кроме тех, кого я спасу! — и, продолжая кликушествовать, направилась к выходу. — Пожалеете еще!

— Автограф! — вдруг вскочил со своего места Сергей. — Богиня! — простонал он. — Автограф дайте, пожалуйста! — двинулся в сторону «инопланетянки» с блокнотиком и карандашом в руке.

— Дурак! — «пришелица» вдруг довольно улыбнулась, но приостановилась и расписалась в блокнотике, который Сергей тут же восторженно чмокнул.

— По этой записке его теперь во все сакральные места без очереди будут пропускать! — объявила она. — Не забудь только говорить, что ты от Клементины, — победным взглядом окинула присутствующих и покинула зал.

Когда шум улегся, докладчик, с лица которого еще не сошла улыбка, продолжил:

— Однако же кардинальный слом нынешнего порядка ожидает лишь библейско-средиземноморскую цивилизацию Запада с ее традиционным дуалистическим восприятием мира, антагонистически поделенного на добро и зло, на белое и черное, — продолжил Андрей Петрович. — Народы же Срединноземельной цивилизации Дальнего Востока, я подразумеваю, жителей Китая, Японии, Кореи, Вьетнама, а также Южной семьи народов, то есть индусов, африканцев, аборигенов Океании, индейцев Америки вряд ли ожидает кардинальный перелом основ бытия.

— С Россией что будет? — нетерпеливо выкрикнул с места казак, не успевший получить ответ от Пал Палыча в коридоре.

— Если я отвечу, поверьте, что все будет хорошо, наверное, этого не будет достаточно? — улыбнулся докладчик.

— Не будет! — категорично заявил казак. — Я знать хочу судьбу русского народа! А верить в пустую болтовню и брехню надоело!

— Что ж, вполне практичный подход, — снова улыбнулся Андрей Петрович. — Назову три слова: «Путь, истина, жизнь». И еще скажу, что впереди Россию ожидает не возрождение, а преображение.

— И что это означает? — нахмурился казак.

— Это означает следующее, — докладчик задумчиво потер лоб. — Власти постсоветской России ответы на такие извечных вопросы, как выбор пути, поиск истины и модель жизни старательно списывали у Запада, поэтому выглядели не просто учениками, а очень плохими учениками, которые никак не могут реализовать то, чему их учат по затертому до дыр учебнику на иностранном языке.

— Не согласен! — выкрикнул человек с депутатским значком на лацкане дорогого пиджака. — У нас свой путь, и вертикаль власти мы сами отстраиваем по собственному видению и убеждениям…

— Которые… всегда, понимаешь, совпадают с мнением администрации президента, — громко сказал юрист Сергей, удивительно точно подражая голосу покойного президента Ельцина.

— Мы, к тому же, олигархов от власти равноудалили, — продолжил депутат, резво повернувшись в сторону Александры и стараясь разглядеть оппонента..

— А силовиков, понимаешь, равноприблизили! — снова парировал Сережа.

— А чем вам, молодой человек, не нравятся наши национальные проекты, например? — депутат, наконец, обнаружил противника, начал сверлить его взглядом.

— Тем и не нравятся, что они не ваши, а административные и начались за год до выборов, когда припекать стало от того, что денег от продажи нефти и газа пруд пруди, а результатов для народа нет, — послышался голос с другого конца зала.

— И на хрена государственную казну в долларах держать? — возмущенно воскликнул казак.

— Потому что так надежнее, — повернулся к нему депутат. — К тому же Минэкономразвития прогнозирует укрепление доллара.

В зале раздался громкий смех.

— А может для того и прогнозирует всякую чушь, чтобы оправдать хранение казны в баксах? — выкрикнул кто-то еще из зала. — Чтобы любимые Соединенные Штаты от финансового краха спасти?

— А, между прочим, Центробанк уже часть в евро держит, — заявил депутат, поворачивая голову из стороны в сторону в попытке выявить новых противников.

— Которые потом те же европейские компании и банки в нашу экономику инвестируют, а мы их за благодетелей будем считать, — снова выкрикнули из зала.

— Разве вы не видите, что жить стало лучше? — не унимался депутат.

— «По мандату депутату жить положено нештяк, и мандатно депутату оттого, что это так», — вполголоса пропел Сергей куплет из песни своего тезки — Сергея Трофимова.

С трудом сдерживая смех, Александра опустила голову.

— Внимание! — лектор, наконец, вмешался в перепалку. — Можно мне несколько слов по этой теме сказать?

— А что ж, скажи, Петрович, — поддержал его казак.

— Друзья мои, — миролюбиво улыбнулся Андрей Петрович. — Совершенно очевидно, что объективной причиной большой войны, которую у протестантов принято называть «Армагеддон» и которой все опасаются, выступает бесконтрольное накачивание мировой кредитно-финансовой системы электронно-бумажными долларами США, притом, что задолженность Федеральной резервной системы перед гражданами и миром…

— Это Центральный Банк США, — на всякий случай пояснил Пал Палыч Александре.

— … составляет уже 400% ВВП США. А это означает, что доверия к доллару больше нет, и мировая кредитно-финансовая система стоит на пороге кризиса.

— Ой! — послышалось у входа в зал и уборщица баба Шура, подхватив ведро и швабру засеменила по коридору, видимо, срочно направляясь домой, спасать трудовые долларовые сбережения.

— Во-от и моя теща всю долларовую заначку на евро поменяла, а теперь собирается в юани переводить. У нее интуиция — что надо! Не то что у наших государственных финансистов, — доверительно поделился пожилой человек в стареньком свитере с оленями, сидевший справа от Пал Палыча. — А я ей говорю, чтоб золото скупала.