Шкатулка группенфюрера

– Поздравляю, Игорь, вы легко отделались.

Зато прибывшие на место происшествия ровно через десять минут сотрудники милиции не выразили по поводу совершенного мню подвига особого восторга. Майор Рыков пощупал пульс бандюги, осторожно потрогал рану на его голове и бросил на меня взгляд полный укоризны:

– И когда ты научишься грамотно отключать человека, Игорь. Прошлый раз твой клиент неделю провалялся в реанимации, прежде чем мы смогли его допросить. А этому, похоже, ты вообще память отшиб вместе с мозгами.

– Мозги у него на месте, – возразил я майору. – А памятью, равно как и умом, этот тип не блистал и до встречи со мной.

– И рожают же мамы таких неандертальцев, – согласился со мной лейтенант Скориков.

Опрос пострадавшего Седова, а также свидетелей продолжался чуть ли не целый час. Сашка утверждал, что видит этого типа в первый раз. Актер уже собирался покинуть гримерку, когда к нему ворвался урод с кинжалом в волосатой лапе. Единственное, что успел сделать Седов, это издать вопль ужаса, на который откликнулся проходивший мимо Игорь Веселов. В свою очередь господин Веселов пояснил любопытствующим профессионалам, что приехал в театр для решения кое-каких финансовых проблем с директором Худяковым, но услышав крик, несущийся из гримерки, бросился Седову на помощь. Показания Фотографа подтвердила и помреж Круглова, которая собственными глазами видела, как двухметровый монстр, размахивая кинжалом, напал на человека и тому ничего не оставалось делать, как врезать маньяку тяжелым предметом по голове. Явившиеся во время опроса свидетелей происшествия медики осмотрели поверженное тело и пришли к выводу, что маньяк жив, хотя и находится в бессознательном состоянии, после чего погрузили пострадавшего на носилки и с помощью милиционеров и мобилизованных для спасательной операции монтировщиков потащили обездвиженное тело в машину.

– Будет жить? – с надеждой крикнул им вслед майор Рыков.

– А хрен его знает, – отозвался равнодушный голос.

Олег долго рассматривал кинжал, уже знакомый правоохранительным органам, а потом перевел глаза на смутившегося Седова.

– Вам не кажется, молодой человек, что, скрывая от нас правду, вы тем самым роете себе могилу?

Сашка, видимо, так не считал, поскольку откликнулся на вопрос майора лишь тяжким вздохом.

– Ну что ж, – укоризненно покачал головой Рыков, – тогда у нас к вам больше нет вопросов. В случае нужды, мы вызовем вас повесткой, гражданин Седов. Если, конечно, будет кого вызывать.

– Вы позволите, товарищ майор, отвезти пострадавшего домой, – обратился к Олегу с просьбой Строганов. – Из человеколюбия.

– Разумеется, – пожал плечами Рыков. – С нашей стороны возражений не будет. Поехали, товарищи.

То ли Сашка не был уверен в нашем человеколюбии, то ли предпочитал пешие прогулки поездкам в автомобиле, но он далеко не сразу согласился воспользоваться нашим любезным приглашением. Мне пришлось довольно чувствительно ткнуть скомороха кулаком в бок, прежде чем он опамятовал и согласился следовать за потенциальными благодетелями. Я на всякий случай спросил у монтировщиков о Мандрыкине, но по их словам Вениамин уже давно покинул театр. У меня практически не было сомнений, что маньяка с кинжалом и пистолетом Макарова привел в театр именно Вениамин. Он же указал ему Сашкину гримерку и, видимо, должен был помочь убийце уйти незамеченным. К несчастью, для актера в театре в самое неподходящее время появился Игорь Веселов и испортил все дело. Более всего меня поражала наглость этих людей. В конце концов, мешавшего им Седова можно было устранить без большого шума, сунув ему нож в бок, где-нибудь в тихом месте. Вместо этого они устраивают образцово-показательное жертвоприношение в храме искусства. Правда, у этих людей был готовый кандидат на роль организатора убийств, я имею в виду жреца Огнеяра, но, тем не менее, следовало признать, что у наших оппонентов с мозгами далеко не все в порядке. Неужели сумма приза на этих безумных скачках столь велика, что они окончательно потеряли голову?

– Что скажете в свое оправдание, господин Труфальдино? – повернулся я к Сашке, когда Строгановский БМВ тронулся с места.

– А причем здесь Труфальдино? – забеспокоился Седов.

– Так ведь ты у нас слуга двух господ, каждый из которых готов свернуть тебе шею.

– Кого ты имеешь в виду? – насторожился актер.

– Ты мне надоел, Саша, своими причудами. Имей это в виду. В один далеко не прекрасный момент у меня может лопнуть терпение, и я оставлю тебя негодяям на растерзание. Кто тебя подослал ко мне?

– Венька Мандрыкин, – нехотя отозвался Седов. – Они без труда раскусили, что я их подставил возле сквера. У меня не было выбора, Игорь. Тем более что убивать тебя я в любом случае не собирался. Да они от меня этого и не требовали. Я должен был всего лишь сыграть роль витязя Трувера, чтобы запудрить вам мозги.

Пока что ничего нового Седов мне не сказал, я уже сам обо всем догадался. Смущало меня в показаниях скомороха только одно обстоятельство. Он не мог узнать фамилию немца, подслушав разговор между Сипягиным и Колотовым, по той простой причине, что Сипягин назвал подельнику только имя Эрнст. Мандрыкину тоже не было никакого резона упоминать Шульца в разговоре с ненадежным и плутоватым Сашкой, который к тому же был связан с Огнеяром. Следовательно, Седов либо выдумал эту фамилию, либо узнал ее от другого человека.

– А ты ведь работаешь на Ксению, драгоценный наш!

– Что?!

Кажется, я угадал. Именно Ксения устроила охоту у сквера за Цоневым, а вовсе не Колотов. Скорее всего, она даже не собиралась его устранять, ей нужен был человек, убивший ее родителей. Возможно, Вадим Ситников, охотясь на Сипягина, и выполнял распоряжение Кружилина, но Ксении этот урка нужен был куда больше. Именно от убийцы Сухомлинова и Кузьминой она узнала фамилию своего главного врага.

– Я не люблю дважды повторять, Саша.

– Ну, допустим, и что с того?

– И сколько она тебе заплатила?

– А какая разница, Фотограф. Ксения Васильевна очень щедрая женщина. Ты это знаешь без меня. Когда Мандрыкин потребовал, чтобы я украл перстень, у меня внутри все оборвалось. Я ведь знал, кем был Кружилин. Попадись я на этой краже, он мне голову бы отвернул, не моргнув глазом. Но и отказать Веньке я не мог. Вот я и поделился своими бедами с Ксенией.

– Кто отключил рубильник?

– Вадим Ситников. Он сначала вырубил свет, а потом включил. Ты сам подумай следопыт, как бы я из того подвала в полной темноте выбирался, а потом бы еще шарился по дому. Когда погас свет, я уже был наверху, где меня поджидала Ксения с фонариком. Мы с ней вместе открыли сейф и извлекли оттуда перстень.

– А ты не боялся столкнуться в кабинете с Алексеем Константиновичем?

Сашка ответил не сразу, видимо мой вопрос застал его врасплох. Пока он мучительно раздумывал, как выйти из щекотливого положения, я поспешил ему на помощь:

– Это ведь ты предупредил Кружилина, что Фотограф отправился с его супругой в бассейн, дабы заняться там черт знает чем?

– Ну я, – нехотя признался Седов. – Я же не знал, что его там убьют! Клянусь.

– Клясться ты будешь на суде, Саша. Там от тебя потребуют правду и только правду. Кто мог слышать ваш с Кружилиным разговор?

– Черт его знает, – пожал плечами Седов. – Сам понимаешь, о таком не кричат в полный голос. Кружилин был в бильярдной. Там же были Цонев и еще один тип, кажется тот самый, что сидел с тобой за одним столиком. Кружилин был на взводе, его только что обставили на бильярде, а он не любил проигрывать.

– Кто его обставил – Цонев?

– Нет, Валерий Георгиевич бильярдист никудышный. Тот тип обставил. Вспомнил, его Михаилом зовут. Но слышать они меня не могли, я отвел Кружилина в сторону и говорил шепотом.

Ох уж эти мне скоморохи! Между прочим, у Сашки великолепная дикция и когда он со сцены говорит шепотом, его слышно на противоположном конце зала. А что касается этого Михаила, то он мне сразу не понравился. Внешне он выглядел вроде пристойно, но как-то сразу бросалось в глаза, что он человек не этого круга. Я извлек из кармана визитную карточку, презентованную мне Будылиным, и набрал номер его телефона. Егор Иванович откликнулся почти мгновенно, хотя не сразу взял в толк, по какому поводу я его беспокою.