Школа боевой магии. Том 1

«Грабить тоже», — подумал я, но вслух ничего не сказал.

— Можно было просто установить дежурства. Парни вполне могут и посуду мыть, и картошку чистить, — сказала Марина, и я восхитился, какая же она мудрая!

Григорий Ефимович покивал и, вздохнув, сказал:

— Не хотел отрывать парней от учёбы, но, видимо, так и сделаем. И первыми дежурить будете вы втроём.

Я хотел было сначала возмутиться, но потом до меня дошло, что втроём — это значит вместе с Мариной, и я, как дурак, разулыбался.

Григорий Ефимович отреагировал тут же.

— Ну вот и ладно. Давай, отнесу Дёму к Гафе. — И уже Дёме сказал: — С твоим подопечным всё будет хорошо, я позабочусь о нём.

Григорий Ефимович аккуратно взял котёнка и направился к выходу. У выхода он обернулся, посмотрел на нас, покачал головой и молча вышел.

Прошуршала гаражная дверь и повисла тишина.

Ритка опустилась на пол и взялась за голову.

— Надо как-то сообщить нашим, — простонала она.

Марина села рядом с подругой и обняла её. Ритка доверчиво склонила голову на плечо Марины.

Они сидели рядышком, вдвоём, вместе. А я, хоть и находился в метре от них, чувствовал себя так, будто между мной и ними пропасть. И от этого мне было очень одиноко.

Но страдать — не в моих правилах. Поэтому я поднялся, и пошёл обследовать подвал. Должен же я в конце концов разобраться, что тут происходит. Тем более, что смотреть на девчонок сил больше не было.

Я хорошо помнил, как очутился тут в первый раз, как видел сначала гараж, потом заброшенный склад и только потом каземат. Хотел бы забыть да не смог бы то, как вспыхнул на полу белым огнём трилистник, вплетённый в круг, как Григорий Ефимович нарисовал в воздухе знак и появилась дверь, за которой клубилась тьма, и как из этой тьмы вышел, словно манекен, не реагирующий ни на что Арик.

Я ходил и ждал чего-то подобного… Правда, сейчас двери видно не было, но тем не менее, она была, и я это знал наверняка.

Я ходил и старался не наступать на то место, где в прошлый раз светился трилистник…

Всё было как в обычном подвале — стены не исчезали, двери не появлялись, знаки на полу или стенах не светились… Всё было до невозможности нормально.

Девчонки не мешали мне. Они просто сидели и молча наблюдали за мной. А я…

Я обходил гараж уже раз пятый, когда осознал, что едва я подхожу к одному из закутков, как срочно что-то в стороне отвлекает моё внимание. Я уже прощупал, наверное, все кирпичи кладки, а в этот угол так ни разу и не зашёл. Это показалось мне странным.

Я снова направился туда, и опять какой-то блик появился чуть в стороне, но я только ухмыльнулся и… и упёрся в стену там, где её не должно было быть.

Со стороны стена виделась такой же, как и всё вокруг, но когда я упёрся в неё, то увидел, что она ближе и кладка тут совсем другая — не старинные красные кирпичи, а современные серые блоки. Я присвистнул. То есть, провод электрического освещения здесь не единственная вещь из нового времени.

Едва я увидел стену, как морок исчез. И как я раньше не разглядел, что тут отгородили часть подвала.

А ещё в стене была дверь. Не та, откуда по моим ощущениям вышел Арик. Совсем другая. В прошлый раз я этой двери не видел. Я и стены этой тоже не видел…

Это было уже что-то. Что-то, что мне точно не хотели показывать, но я обнаружил.

Подошёл к двери. Ни ручки, ни замка, ни петель. Из какого она материала? Металл? Я постучал… Да, металл. Потолкал дверь, пощупал края… Явно не хватало ручки. Или…

Я вспомнил, как в прошлый раз Григорий Ефимович нарисовал знак и…

Понятия не имею, зачем я это сделал. Но я нашёл небольшой кусочек красного кирпича, потом подошёл к двери и нарисовал на ней триглав — трилистник, вплетённый в круг. Я просто не знал других знаков, а этот знак в этом подвале просто не мог забыть.

Едва я нарисовал трилистник, как он начал светиться. Сначала линии слегка покраснели, потом как будто пламя внутри линий разгорелось, и они словно бы раскалились до бела. А затем и вовсе начали излучать свет.

Признаться, я не ожидал такой реакции от обычного рисунка. Я столько раз видел оберег отца, что не воспринимал его как что-то особенное. Я и нарисовал-то триглав только потому, что в прошлый раз именно этот знак начертил в воздухе Григорий Ефимович, и именно он вспыхнул на полу. Значит, он тут, в подвале, работает!

Но когда он заработал, я, с одной стороны, растерялся, а с другой — как же сильно разгорелось моё любопытство! Мне стало и страшно, и драйвово — наконец-то я узнаю тайну этого чёртова подвала!

Я оглянулся на девчонок. Они сидели и с ужасом смотрели на меня. Ну и пусть! Главное, чтоб не мешали!

И я снова уставился на дверь, наблюдая, как она негромко зашипела и начала открываться. Я от неожиданности даже отступил на шаг.

Сначала наметилась щель, но пока ещё ничего не было видно. Потом щель слегка расширилась, потом ещё. И вот уже я увидел… Мне показалось, что я увидел… там было так темно… хотя… Как будто ветерок оттуда дунул…

И тут дверь с шумом захлопнулась, а ко мне подскочил Григорий Ефимович. Я и не заметил, как он появился в подвале. Словно бы возник из ниоткуда.

Он подскочил, отшвырнул меня подальше и быстро стёр мои каракули.

Стёр рукой. И… и теперь уже шипел он, а не дверь, потому что на ладони вздулись багровые волдыри.

Я стоял и смотрел, как Григорий Ефимович баюкает обожжённую руку и ничего не понимал. Я же просто нарисовал обыкновенным кирпичом рисунок на двери. Сколько вон этих граффити на заборах? И ни одно не жжётся!

А Григорий Ефимович повернулся и как-то не знаю… с досадой что ли… спросил:

— Вот что мне с тобой делать?

Я пожал плечами. Просто пожал плечами. А что я ещё мог сказать? Вообще, какой-то странный вопрос. Зачем вообще со мной что-то делать? Не надо ничего со мной делать! Мне и так норм. А вот объяснить, что тут происходит, не помешало бы.

Но похоже в планы Григория Ефимовича не входило объяснять мне, что к чему. Единственное, что он процедил сквозь зубы, это:

— Не смыслишь, не лезь! Любопытство опасная штука.

* * *

Благодаря Александр Gauzs, который относится к нейросети, как к волшебству, у нас есть ещё вариант того, как выглядят Марина с Риткой

1. Марина

2. Ритка

Глава 18

Так-то он прав, но я с ним не согласен. Если бы не любопытство, мы бы до сих пор по деревьям скакали б.