Школа боевой магии. Том 1

— Лес вокруг… Сосновый воздух… Вот бы побегать там…

Николай мечтательно замычал и покивал, соглашаясь. И тогда Артём, подставляя заходящему солнцу лицо, ответил:

— Спрошу завтра. Может, и устроим кросс по пересечённой местности.

Я наклонил голову, чтобы скрыть торжество. Конечно, ещё ничего не решено и нам пока не разрешили выйти за пределы базы, но чем чёрт не шутит?

В тот момент я совсем не думал о том, что Арик кросс по пересечённой местности пробежать не сможет. Да и я тоже вряд ли осилю. Но тут дело в принципе — выйти из-под камер наблюдения.

Не знаю, чем нам это может помочь, но хотелось проверить, насколько жёстко контролируется тут всё и насколько Григорий Ефимович руководит процессом.

Подошли остальные парни — довольные и счастливые. И немного уставшие. Кто-то ещё высказался про лес, и я едва не закричал от торжества — мысль носилась в воздухе.

Уже заходя в дом, я невольно кинул взгляд в сторону столовой. Там горел свет.

Моё воображение сразу же нарисовало Марину с подругой, которые под руководством Агафьи Ефимовны моют посуду и готовят продукты к завтрашнему утру, чтобы к нашему подъёму завтрак был готов.

Я не удержался и, спустившись с крыльца, сделал несколько шагов в сторону кухни. В этот момент свет там погас.

Это произошло так неожиданно, что я растерялся и запнулся. Сразу стало как-то темно.

Вздохнув, я вернулся в комнату.

Парни уже укладывались. Я погладил спящего Дёму, он от моего прикосновения потянулся, забавно выпуская острые коготки, и зевнул, показывая не менее острые зубки. А потом перевернулся на другой бок и, замурчав, снова закрыл глаза.

Я взял полотенце и пошёл в душ, потому что после пробежки хотелось ополоснуться.

Я уже взялся за ручку душевой и тут услышал, как там, за дверью, кто-то воскликнул:

— Ты не понимаешь, оберег с его кровью!

— И что это нам даст? — ответил негромко Николай

— Пока не знаю, но вдруг он и есть тот самый, единственный?

— Ты дебил! До сих пор веришь в сказки. Не бывает единственных. Чтобы чего-то достичь, нужна команда. Даже если ты на вершине видишь одного, будь уверен, он стоит на чьих-то плечах. — в голосе Николая слышалась издёвка.

— Но цепи на нём не застёгиваются!

— И что? — Николай засмеялся. — Выпусти его одного против этих и что будет? Он же вообще ни на что не способный!..

Послышались шаги, и я успел отскочить к входной двери и сделать вид, что только что зашёл и развязываю шнурки кроссовок. Только полотенце предательски упало с плеча.

Когда я поднял голову, Николай стоял и насмешливо смотрел на меня, а позади него был парень из его тройки, кажется Мишка.

— Что?! — резко спросил я, готовый защищаться, но Николай усмехнулся и ответил:

— Да так, — постоял ещё немного, понаблюдал, как я запутался со шнурками, и спросил: — Сам справишься или помочь?

Естественно, спрашивал Николай не для того, чтобы помочь, а чтобы поиздеваться. Я поднялся, набычившись, а Николай повернулся к Мишке и бросил:

— Пойдём, кудесник!

И они зашли в спальню.

Я снова вернулся к шнуркам — распутывать узлы, которые назатягивал.

Кое-как развязав их, я пошёл мыться.

Ныла рана на руке. Она заболела в тот момент, когда я услышал про оберег и кровь, и я понял, что речь идёт о том кусочке берёзы, который я испортил, точнее, благодаря которому проткнул руку. Память тут же подсунула беспокойство Игоря Петровича, когда он не нашёл испачканного моей кровью куска дерева.

Кто украл и с какой целью? Мишка? Николай точно нет. А вот Мишка…

Интересно, он сделал уже оберег или пока ещё нет? Да и как? Мы здесь все на виду, затаится негде. С другом переброситься несколькими словами можно, а вот в тайне обработать дерево… Я, конечно, не спец по обработке дерева, но понимаю, что на изготовление даже самого простенького оберега требуется время.

Оберег с моей кровью. Что с ним можно сделать? Как его использовать?

То, что они говорили обо мне, не вызывало сомнений. Я не слышал, чтобы цепи не застёгивались на ком-то ещё кроме меня. Я действительно единственный, кого не получалось сковать надолго или Мишка не это имел ввиду.

И тут мне стало интересно, а почему цепи на мне не застёгивались? Точнее, застёгивались, но сразу же размыкались? Но спросить об этом было некого, а строить догадки я не хотел.

Ополоснувшись под душем, я залез на свой второй этаж и заснул, едва коснулся головой подушки.

Проснулся я среди ночи. Как подбросило. Сон слетел моментально и сердце бешено заколотилось, будто вот-вот должно произойти что-то страшное. Или даже уже произошло…

Все спали. Слышалось мерное посапывание. В окно попадали отсветы от фонарей около ворот.

Дёмы на кровати рядом со мной не оказалось. Не видно было его и на полу.

Я потихоньку спустился с лестницы.

Арик спал, скинув одеяло. Спал он тревожно, видимо, снился кошмар.

Я хотел было разбудить друга и даже потянулся к нему, но тут почувствовал, что нужно срочно на улицу. Прямо бегом!

Внезапное желание выйти на крыльцо было таким сильным, что я не смог ему сопротивляться, развернулся и, стараясь не шуметь, вышел в коридор. Пока я обувался, думал сердце выскочит из груди и ускачет куда-то… хм… в сторону кухни… не в сторону подвала или ворот!

Это было уже интересно.

Когда я вышел на крыльцо, то увидел Дёму. Он стоял около стены и выглядывал из-за угла. Хвост трубой, шерсть взъерошена. И смотрел он на дверь столовой…

Я поспешил к нему. И как раз вовремя, чтобы увидеть, как дверь приоткрылась и из неё выскользнула тень. Тень остановилась, придерживая дверь, и в ночной тишине я услышал Маринин голос:

— Ритка, ты где? Давай быстрее!

Дёма повернулся и посмотрел мне в глаза, а потом на забор, и я понял, что девчонки и не подозревают о камерах.

Я рванул к ним.

Девчонки от неожиданности вскрикнули, и я громко зашептал:

— Марина, тише, это я…

— Кто ты? — растеряно спросила Марина. — Я тебя знаю?

— Здесь всё просматривается, тут полно видеокамер, — зашептал я и потянул Марину за руку. — Пойдёмте скорее, тут рядом слепое пятно, там с видеокамер нас не будет видно.

Ошарашенные девушки подчинились, и мы быстренько перебрались на тот пятачок, где несколько часов назад я разговаривал с Ариком и Ильёй. Вроде на тот… В темноте плохо видно.