Школа обмана

— Хорошо, что разобрался. В чем странность-то?

— Не могу точно сформулировать, но этот его взгляд, уверенность, что оплата состоялась, хотя с момента получения документов прошло больше двух месяцев. Деньги столько не идут. В общем, неадекватные оценки…

— Этот бзик с оплатой у него давно. Я его так и зову — мистер «платеж пошел». Думаю, ты наблюдаешь защитную реакцию. В его положении это почти естественно. На нем висит ответственность за тридцать миллионов долларов в виде гарантийных писем, договоров и прочего. Неоплаченного товара лежит на три миллиона. Причем не просто лежит. С каждым днем долг за хранение растет и в ближайшей перспективе может превысить его стоимость. Болгары, о которых он ничего толком не знает, — наша подстраховка. Мы рискуем потерей лица, а он всем. Если сорвется, за все ответит. Мы покупателя только нашли, что входит в круг наших обязательств перед заводом, но больше ничего не обещали. С нас взятки гладки. Кстати, это справедливо. Ведь в основном страдаем мы. И работаем — мы. Мелкие деньги, что он потратил на железной дороге, — не в счет. О болгарах не говори ему. Проку от его оханий не будет, а силы ему, судя по всему, понадобятся. Лида мне рассказывала, что на заводе тоже появились защитнички. Они уже вовсю нашей ситуацией интересуются, но в Москву пока ехать боятся. Да и надежда у них еще не угасла. Лида, пользуясь своими полномочиями зама по экономике, всех успокаивает, объясняя ситуацию финансовыми особенностями. Ей вроде пока верят… В общем, многое держится на моих с ней личных отношениях. Хотя отношения эти зашли слишком далеко. Я собираюсь ей об этом сказать. Женщина она самостоятельная — переживет, но позиции наши на заводе наверняка пошатнутся. Хотя… Вдруг мы останемся друзьями. Кстати… Поинтересуйся на всякий случай: не происходили ли в мире какие-нибудь серьезные инциденты. Ты прав, они бывают часто, но не каждый же месяц. Подскочи завтра в библиотеку и полистай газеты за последний месяц. В августе всегда что-то случается, но вдруг нам повезет, и в мире спокойствие.

— Сделаю, это не сложно, — вращая диск телефона, отозвался Михаил Абрамович. — Девушка, передайте Алексею, чтобы он срочно перезвонил Родиону Ивановичу. Что? Можете подозвать? Отлично. Сейчас Родион Иванович тоже трубку возьмет, минутку… Родик, говори.

— Алексей, день добрый! Хотя и не совсем добрый. Надо срочно встретиться. У нас проблема… Вечером? Во сколько?.. В восемь?.. Не очень удобно. У меня, возможно, вечер будет занят. Хотя… Ладно, давайте в восемь…

Родик так увлекся, что забыл про Оксу и все связанные с ней проблемы. Окинув взглядом офис, он вспомнил, что она пошла в парикмахерскую. «Придумала тоже. Надо ее оттуда вытащить, время не ждет». Он спросил:

— Миша, где здесь парикмахерская?

— Через дом. Как идти к улице Правды, почти напротив циркового училища.

— Я схожу за Оксой. Не прощаюсь…

Она сидела в ожидании своей очереди.

— Извини, срочные дела. Что будем решать? — подойдя к ней, спросил Родик.

— Родик, ты же все решил. Я готова.

— Наверное… Сегодня положат. Завтра…

— Все сделают сегодня, это недолго. Подождешь часик-другой, а потом отвезешь меня в гостиницу.

— Думаю, ты ошибаешься, придется остаться. Я просил сделать общий наркоз.

— Напрасно. Я не хочу. Почистят и все.

— Ты что, знаешь, как это происходит?

— Конечно. Я уже делала аборты.

— Что, не один?

— Не один. Это важно?

— Не знаю. Может, и важно… Плохо, что я не знал об этом. Ты мне ничего не говорила.

— Вообще-то об этом не говорят…

— Да-а-а. Я так не считаю. Потом об этом поговорим. На минуту заскочим в офис и поедем. Решили, так давай действовать быстро.

— Пойдем. Стрижка подождет. Только не надо Михаила Абрамовича посвящать…

— Я и не собирался. Что я, идиот?

— Сказала на всякий случай. Ты любишь со всеми нужное и ненужное обсуждать.

— Не неси чушь. Это видимость. Я очень тщательно дозирую информацию. Ты со мной поднимешься?

— Нет. Передай Михаилу Абрамовичу привет. Я тебя здесь подожду.

Войдя в офис, Родик сказал:

— Миша, у нас с Оксой одно срочное дело. Ответ болгарам придется все же писать тебе. Постарайся изложить как можно более жестко, величину штрафа озвучь обязательно. Алексей придет в восемь. Если вдруг опоздаю — введи его в курс дела, и дождитесь меня…

— Ты хорошо подумала? — спросил Родик Оксу, заводя машину. — Мне как-то не по себе.

— Все будет нормально. Это пара неприятных часов.

— Не упрощай.

— Давай проедем через гостиницу. Мне надо кое-что взять с собой.

— Как скажешь. Ты же у нас, оказывается, опытная абортистка. Для меня это впервые.

— Что, твоя жена никогда не делала аборт?

— Никогда.

— Может, тебя не ставили в курс дела?

— Исключено. Я обязательно знал бы.

— Значит, вы друг друга по-настоящему никогда не любили.

— Не знаю. Оставим эту тему, не время сейчас. Я и без того весь на нервах. Чувствую себя паршиво, еще на работе проблемы… Я уже думаю, что это не проблема, а кара. Ведь грешное дело мы с тобой затеяли.

— Не накручивай себя. Слушай, если все пройдет хорошо — поехали куда-нибудь вдвоем отдохнуть? Помнишь, я тебе про Турцию рассказывала? Есть на начало сентября недельные поездки в Стамбул…

— Если обойдется, то обещаю: обязательно поедем. Брошу все дела, найду время. Однако давай не загадывать.

— Успокойся. Нет повода для беспокойства. Обычное дело.

В ожидании Родик обтер все углы на пыльной и грязной лестнице роддома. Время тянулось невыносимо долго. Наконец дверь открылась, и фигура в белом халате назвала его фамилию. Родик нерешительно шагнул навстречу и увидел Оксу в сопровождении врача, проводившего консультацию.

Желтое лицо Оксы приобрело серый оттенок, и без того узких глаз не было видно — их прикрывали набухшие веки с остатками макияжа. Щеки как-то обвисли, некрасиво подчеркивая скулы. Вся ее маленькая фигура сгорбилась, движения стали неуверенными. Родиком овладела безмерная жалость, глаза его увлажнились.

— Вот и все, — сказала ему врач. — От общего наркоза она отказалась. Мы предлагали ей побыть у нас, но она хочет уехать. У вас машина?

— Конечно.

— Будьте по возможности рядом. Она знает, что необходимо делать. Однако вы следите за температурой. Нужен полный покой. Если вдруг кровотечение или температура — срочно везите к нам.

— Спасибо. Будем надеяться, что этого не потребуется. Как долго соблюдать послеоперационный режим?

— Дня два-три. Половые отношения исключить…

В гостинице Родик уложил Оксу в постель и зачем-то спросил:

— Как ты?

— Все хорошо. Я попробую заснуть.

— Скажи, что нужно купить?

— Ничего. Если только воды. Сейчас главное, чтобы все успокоилось.

— Я покину тебя на часик. Не обижайся, у меня важная встреча. Не вставай без необходимости. Я буду звонить.

— Не надо, я хочу поспать. Если что, сама тебе позвоню. Ты будешь в офисе?

— Конечно. Если никто не подойдет к телефону, значит, я в дороге и появлюсь здесь через десять — пятнадцать минут. Не волнуйся. Градусник я привезу. Вода на тумбочке. Я тебя запру, чтобы не вставала открывать дверь.

— Ладно. Иди уже. Не переживай, не помру…

В офисе Родика вокруг стола разместились Михаил Абрамович, Алексей и Игорь.

— Извините за опоздание, — вместо приветствия сказал Родик. — Михаил Абрамович доложил суть проблемы?

— Да, мы почти все поняли, — ответил Алексей. — Деньги на кону большие. Бейте им стрелу, будем вопрос перетирать. Пока собственными силами, а там посмотрим — как бы к старшим не пришлось обращаться. Заметано?

— Ясно. От нас что-то еще требуется?