Школа остроумия, или Как научиться шутить

полностью подчиняется этим правилам. Брежнев всегда шамкает.

Поручик Ржевский всегда пьян, развратен

и вечно неадекватен ситуации (откровенно заявляет

кисейным барышням о своих интимных желаниях, матерится на

балу, приходит на светский раут в грязных сапогах и вонючих

носках), "новый русский" украшен всеми атрибутами показного

богатства и всегда демонстрирует собственную тупость,

невежество и высокомерие. Тенденция к максимальной

выразительности и типажности делает всех героев анекдотов

гротескными, карикатурными, что весьма характерно для

комедии.

Существует целый пласт анекдотов, в основе которых

используются рекламные ролики. В анекдотах "на рекламной

основе" в качестве героев выступают даже уже не люди, а

понятия и товары. Такие анекдоты нельзя поставить на

театральной сцене, и их не могут разыграть живые актеры.

Любопытно , что восприятие и интерпретация "Марса" и

"Сникерса", как мужских персонажей, а "баунти" — как женского

построено не только на зрительном ряду соответствующих

клипов, но и на грамматических ассоциациях, которые вызывают

их имена. Чтобы понять, что же принципиально нового в этом

анекдоте, зададимся вопросом как выглядит этот самый Марс и

эта самая Баунти? Нет, не шоколадные батончики, а именно

персонажи анекдота ? Телевидение пытается заставить нас

поверить в то, что нечто не существующее в реальности, —

существует, что оно зримо, слышимо, почти осязаемо ("живой

апельсиновый сок"), анекдот же, в полном соответствии с

законами собственной поэтики, доводит это до абсурда — нечто

не только несуществующее, но даже и непредставимое может

встречаться друг с другом, задавать вопросы, отвечать на них.

Встречаются Марс и Спикере. Марс спрашивает:

— Ты Баунти пробовал?

— Нет.

— Зря Райское наслаждение.

Или:

Просыпается мужик утром с похмелья. Засыпал в своей

грязной каморке, заваленной бутылками. А тут глаза открывает

— кровать под балдахином, импортная мебель, ковры. Рядом на

столике стоит графин с водкой, рюмка, закуска лежит... Он

выпивает и видит записку "Жратва и питье в холодильнике. Я

съехала навсегда. Твоя крыша".

Прекрасно рассказывает о природе и законах развития

анекдота, как жанра Александр Федорович Белоусов, кандидат

филологических наук, старший научный сотрудник Пушкинского

Дома, который читает спецкурс "История и теория анекдота" (И!) для студентов филфака Санкт-Петербургского государственного

университета.

Современный анекдот — в отличие от старого — это

смешная история о дураках. Все персонажи современного

анекдота — дураки. Это есть развенчивание кумиров. Вот нам их

навязывают, а мы — "мы с них смеемся", как говорят в Одессе. И

рассказываем, например, историю о том, как:

"Новый русский" съездил в Штаты. Приезжает и

удивляется: Ребята! И чего это, в натуре, говорят — Америка,

Америка... Какая разница? Ведь ихний доллар — это же наш

бакс!..

Самая главная функция анекдота — веселить. Без нее все

другие просто не работают. Если анекдот не смешной, не веселит,

зачем он нужен? Смех — это жизнь, это радость... Есть и другая

функция — приручить опасность

и развенчать ее. Страшное, неприятное, тревожное —

сделать смешным. Это социальная функция анекдота —- то, для

чего анекдот существует в обществе. Но есть и более сильное,

более вечное, что ли, назначение его. Обратите внимание, как

анекдот пользуется всякого рода двусмысленностями. Например:

Штирлиц и Мюллер стреляли по очереди. Очередь с кринами

разбегалась...

Вначале вы думаете: по очереди, значит, попеременно, по

порядку, то один, то другой. А потом оказывается, что здесь

совсем другое значение.

За Штирлицем гнался свинец. Штирлиц свернул за угол, и

свинец с хрюканьем промчался мимо...

И так все анекдоты о Штирлице — они не имеют никакого

отношения ни к фильму, ни к разведке, ни к другим подобным

вещам. Ни о ком другом не создано столько каламбуров, как о

Штирлице. Чем-то он запал в душу. Чем же? Да своей

профессией. Он же шпион, разведчик. Он свой среди чужих и

чужой среди своих, он маска, то такой, то другой, смотря как

повернется. Он двусмыслен: они думают, что он ихний, а мы

знаем, что он наш!

Отсюда — анекдоты-каламбуры, которые выжали из

Штирлица весь его потенциал. И превратили интеллектуала (в

фильме же он все время думает...) — просто в недоумка. Там он

скрывается, а в анекдотах — нараспашку. Дело пошло дальше:

сама профессия героя оказалась достойна осмеяния. Каламбуры

распространяются и на других героев фильма.

Мюллер читает в газете объявление: "Поп-группе срочно

требуется русская пианистка". И думает "Ну, пастор,

обнаглел!.."